Бой пока не предвиделся, поэтому часть толпы разошлась по домам, обсуждая столь неожиданный поворот событий, остальные остались смотреть на схватку двух дымопускателей.
Дома я вяло жевала кашу, изредка поглядывая на Феникса, который сидел в задумчивости и ковырял ложкой какой-то слипшийся комок.
– Может, все обойдется? – с надеждой предположила я, понимая, что единственный, кто «обойдется», так это мы. – Вдруг победитель вернет солнышко? Вдруг он сделает то, что хотел сделать ты? И мы проснемся… И все будет хорошо…
– Рыжик, – вздохнул Феникс, поднимая на меня глаза. – Он не вернет солнце. Никогда. Все не так просто, как кажется на первый взгляд.
– Так, я что-то не поняла! – возмутилась я. – Если хочешь что-то переваривать тихо сам с собой, лучше переваривай кашу! Давай, рассказывай, все что знаешь.
– Боюсь, что у тебя аппетит пропадет после моего рассказа, – усмехнулся Феникс. – Представь себе полярную лисичку в виде солнечных циклов, которая наведывалась в этот мир каждые шестьдесят шесть лет. Раз в шестьдесят шесть лет активность солнца становилась вредной не только для здоровья, но и для жизни. Ну как вредной? Горстке пепла крем для загара уже, в принципе, не нужен. Люди быстро это просекли и стали строить подземные города. Но для того, чтобы как-то переждать напасть, нужно было что-то кушать. Соответственно, урожай выращивался на поверхности. За шестьдесят шесть лет нужно было запастись всем необходимым, чтобы потом на год уйти под землю. Население приспособилось и занималось любимым делом, а именно росло в геометрической прогрессии. Подземные города стали тесноваты. Некоторые отчаянные перебирались жить на поверхность. И однажды одна светлая голова заявила, что человек – царь природы, и доколе мы будем норными животными? Есть способ на время погрузить мир во тьму. И тогда не придется ждать, когда выжженная земля снова станет плодородной, не придется прятаться. Просто одна ночь будет очень длинной. Для того, чтобы погрузить мир во тьму понадобиться несколько десятилетий работы и масштабная стройка. Так что, скидываетесь, господа. Проект мы уже нарисовали. Строители со всего обитаемого мира стекались сюда, дабы построить Город Надежды. Сначала народ воспринял идею с легкой степенью недоверия, но когда фундамент стройки века был заложен, а по всем городам стали ходить адепты Города Надежды, увещевая становиться пайщиками и дольщиками, многие успокоились. Те, кто не успокоился, тех успокоили с миром. Город был завершен за три года до прихода полярной лисички. Наступил ответственный момент. И… Да здравствует тьма! Человек – царь природы! Мы строили, строили и наконец, построили! Да здравствуем мы! Ура! Прошел год, запасы были съедены, дифирамбы спеты, культ города-башни процветал.
Я даже жевать забывала, внимательно слушая историю обманутых вкладчиков. Конец был немного предсказуем…
– Ну, ладно. Все, выключайте! – вздохнул Феникс, ковыряя ложкой свою порцию. – Эй, ребята, опасность миновала! Спасибо, хватит! Эй! Чего вы, в самом деле! Под стенами отлично защищенной от диверсий и нападении (мало ли кому в голову взбредет?) башни, которая могла находиться на самообеспечении благодаря магии, собралась толпа обманутых вкладчиков с требованием призвать компанию застройщиков к ответственности! Однако, Башня Надежды была неприступной. Сами строили, на совесть! Сначала людям объясняли, что, мол, соблюдайте спокойствие! Все под контролем! Без паники! Солнце скоро будет! Сейчас-сейчас, одну минуту… Прошло несколько месяцев. Припасы были уже на исходе. Обманутые вкладчики, смекнув, что в этом виноваты маги, моментально устроили охоту на ведьм. Надо же было на ком-то сорвать свою злобу? Маги тоже были не лыком шиты, поэтому стали стекаться сюда, подальше от людского суда. И их охотно принимали. Пока человечество за пределами башни пыталась удержаться на жердочке цивилизации, балансируя между «есть друг друга за еду» и «есть друг друга за идею», руководствуясь древним принципом «ужин отдай врагу, пусть он поправляется, чтобы я потом его съел», из башни запахло дохлой совестью.
– А почему именно Кадингер? – спросила я, вспоминая рассказы о Вавилонской Башне. – Это же название из нашего мира?
– Кто-то из гостей придумал Башне Надежды более подходящее название. И оно, как ни странно, прижилось. Немного видоизменилось, но вполне усвоилось вместе с новой историей, откуда вырезали большие неполиткорректные куски, – заметил Феникс. – Дело в том, что проектировщики постарались на славу. Чтобы вернуть солнце нужно вынести корону за пределы Кадингера. Что фактически невозможно обычным путем. Хотя, пожалуй, я смог бы это сделать. Сама знаешь как.
– А разве нельзя вот так просто похитить эту корону? Она ведь наверняка где-то хранится! – предложила я гениальную идею, хотя, судя по взгляду Феникса, не такую уж и гениальную.
– Нет. Она везде и нигде, и появляется только в исключительных случаях при выполнении определенных условий. Так было продумано изначально. Либо ее передают из рук в руки, либо, если цепочка обрывается, объявляется турнир. Изначально предполагалось право преемственности, а поединки были запасным вариантом, сродни естественному отбору, – задумчиво заметил Феникс.
Внезапно в дверь постучали. На пороге стоял мрачный тип, оглядываясь по сторонам.
– Мой хозяин хотел кое-что уточнить перед покупкой. Это точно ваш ребенок? Девушка, которая сражалась вчера в круге, родила, и мой господин хочет купить у нее ребенка,– пояснил незваный гость. – Но ему нужны гарантии!
– Я ни перед кем не отчитываюсь. Так и передай, – мрачно заметил Феникс, закрывая дверь перед носом посетителя.
– Нет, ну мог бы сказать, что это – не твой ребенок! – заметила я, доедая свою порцию.
– Ага, и тогда его задушат шнурочком. Рыжик, ты просто сама доброта! Не смотри на меня так. Если бы меня заботили все сироты Кадингера, то я бы уже организовал приют, – вздохнул Феникс. – Кстати, пока ты спала, а тебя активно вызывали, я, как приличный человек, тебе что-то наподобие предложения сделал. Для очистки совести….
– А я что? – осведомилась я, представляя эту картину. – Неужели, согласилась?
– Ну… Ты покивала… – усмехнулся Феникс, обнимая меня. – Промолчала и кивнула. Три раза. По законам Кадингера отсутствие сопротивления – знак согласия…
Мы застыли, услышав снаружи странный шум. Такое чувство, словно мы сидим в классе, а за дверью началась большая перемена. И было у меня предчувствие, что это – не большая перемена, а большие перемены.
Глава двадцать первая. Форс-мажор и хнык-минор
Чтобы руки опустились,
Для начала их нужно поднять!
За дверью все стихло. Мы переглянулись. Это только мужественные бабушки под прикрытием кота и герани высовываются из окна по пояс, чтобы на весь двор объяснить шумной гоп-компании, облева… облюбовавшим детскую песочницу для посиделок, всю политику партии, канувшей в лету еще до рождения этих «пивонеров». И так как разгон демонстрации – не наше основное хобби, мы решили сильно не разгоняться и не выбегать на улицу с криками: «А тише можно? У нас совесть спит!».
