Княгиня игриво шлепнула по пухлому пивному брюшку, выпиравшему из-под мантии придворного мага (личину Марлена Эстегон навел на себя очень качественно), и одобрительно кивнула головой.
— Ты только сильно не увлекайся,— прошептала она,— не забывай, зачем мы здесь.
— Как можно, княгиня! Главное, чтоб стража запомнила, кто здесь у опочивальни короля засветился.
Эстегон дал знак княгине оставаться на месте и решительно двинулся вперед. В свете последних событий стража по ночам дежурила лишь у парадного и черного входа в королевский дворец и около опочивальни короля. Этого, как считал сам Луи Семнадцатый, было более чем достаточно. Дойдя до поворота коридора, Эстегон приосанился и только после этого продолжил свой путь с высоко поднятой головой. В первый момент при его появлении стража схватилась было за мечи, но, различив в светефакелов фиолетовую мантию мага, успокоилась.
— Все спокойно? — строго спросил их «Марлен».
— Так точно! — вытянулись охранники.
— Посторонних около опочивальни не наблюдалось?
— Никак нет, ваша мудрость.
— Король никаких распоряжений не отдавал?
— Никак нет, ваша мудрость. Его величество почивать изволит.
— Это хорошо.
Небрежный пасс рукой заставил охранников осесть около дверей опочивальни и погрузиться в глубокий сон.
— Элен,— тихонько позвал свою сообщницу Эстегон,— ваш выход. Путь свободен.
Княгиня выскользнула из-за поворота коридора. Она была так соблазнительна в своем полупрозрачном пеньюаре, что Эстегон не смог сдержать судорожного вздоха.
— Все-таки вы переборщили, княгиня. Вы к отцу идете, а не к любовнику.
— Ты думаешь? Ну да....
Черты лица «Козетты» обострились, краски потухли, и не только по лицу, но и по всему телу «принцессы» разлилась романтическая бледность.
— .. .надо давить на жалость.
Эстегон услужливо распахнул дверь, и «принцесса» вошла в спальню. Для усиления эффекта она вытянула перед собой руки и, мелко семеня ножками, словно плывя по воздуху, двинулась вперед. Сыграла княгиня классно. Со стороны казалось, что к кровати короля скользит привидение.
— Папа-а-а... — потусторонним голосом то ли застонала, то ли завыла княгиня,— куда ты меня отправи-и-ил?
— А? Что? — заметался на постели король, потряс головой. Спустил с кровати ноги и уставился на «призрак».
— Ты посмотри, до чего меня довели-и-и... мне там то-о-ошно-о-о...
— Да я тебя, почитай, спас! От церкви отмазал, от хана спрятал! Там, куда я тебя пристроил, ни за что не найдут! И вообще сгинь, пропади! Дай хоть одну ночку поспать по-человечески! — взмолился Луи Семнадцатый и полез обратно под одеяло.
— Да ты хоть знаешь, куда ты меня отпра-а-авил? — Княгиня подходила все ближе и ближе.— Там надо мной издеваются, па-а-апа-а-а...
— Ну почему мне сейчас снишься ты, а не Ёммануэль? — простонал из-под одеяла Луи Семнадцатый.
— Папа-а-а... где артефакт графа де Куфто-о-о?
— Да ты ж сама его из сокровищницы сперла! «Красивый камешек! Дай я поношу! Сокровищницу ограбить могут, а меня никто пальцем тронуть не посмеет!» Забыла, что ли?
— Так где же я, папа-а-а?
— Да достала ты, доча!
Раздосадованный король взметнулся со своей кровати и с размаху шарахнул «призрака» подушкой по голове. Острые выступы золотой диадемы на голове княгини пропороли тонкую ткань, во все стороны полетели пух и перья, и «принцесса» застыла в полном обалдении, ска-сив глаза на импровизированный пушистый воротник, возникший на ее плечах.
— Ой! — потряс головой Луи Семнадцатый.— Я что, не сплю? — Король ущипнул себя за ляжку.— Больно,— удивился он, и тут лицо его начало наливаться кровью.— Опять?!! Да сколько можно?!! Марлен!!! Каналья! Немедленно сюда!
В опочивальню ворвалась группа поддержки в лице Эстегона.
— Что случилось, ваше величество? — всполошенно зачастил «Марлен».
— А ты что, сам не видишь? — ткнул пальцем разгневанный король в княгиню.— Я тебя зачем к Козетте приставил? Она опять рисовала! Это же явно автопортрет! И эти фантомы уже оживать начали! Немедленно прочесать весь замок и найти все неучтенные картины! И уберите от меня это!
— Да-да, конечно! Не извольте беспокоиться, я сейчас все сделаю! Вот смотрите, убираю ее магически.
Эстегон сделал пасс, но офигевшая от проявления «отцовских» чувств княгиня его намека не поняла. Она продолжала стоять с вытянутыми вперед руками, словно изваяние, тупо пялясь на «воротник». Эстегону пришлось корректировать магическое заклинание заклинанием физическим. Он развернул княгиню в сторону двери и дал ей хорошего пинка коленкой под зад. На этот раз княгиня намек поняла. Да и как тут не понять, если приходится так шустро перебирать ножками, чтобы не грохнуться!
— Э! А моя подушка? — возмутился король.
— Да она же порванная, ваше величество,— успокоил короля Эстегон,— а у вас на постели их еще много.
— А-а-а... ну да. Так, если найдете картины, что моя дочка писала по книжке этой, как ее... Ёммануэль. Не вздумайте уничтожать. Сразу ко мне в опочивальню!
— А те, что в саду?
— Эти оставить. Все ясно?
— Так точно, ваше величество. Приятных сновидений.
— Поспишь тут с вами,— пробурчал король, направляя свои стопы обратно к постели, нырнул под балдахин и закопался опять под одеяло.— Закрой дверь с другой стороны, и если этой ночью хоть кто-нибудь еще...
— Не волнуйтесь, ваше величество. Этой ночью вас больше никто не потревожит.
Эстегон покинул опочивальню, аккуратно прикрыл за собой дверь и поспешил за княгиней, которая брела в сторону своих апартаментов.
— Нет, это надо же! Меня и — подушкой! — Ошарашенная княгиня на ходу трясла головой и пыталась руками сдернуть с себя импровизированный воротник, однако у нее ничего не получалось: подбородок мешая.— Слушай, это можно рассматривать как покушение на убийство?
Эстегон потрогал подушку.
— Нет, мягкая.
— Жаль...
11
— Борюсик, а ведь там про тебя написано,— гудел по дороге к опочивальне короля рыцарь.— Так это ты — Кассандра?
— Какая я тебе Кассандра? — сердито прошипел оборотень нежным голоском Козетты.
— Да чего ты стесняешься? Я тоже под псевдонимом свои научные труды писал. А книжка здорово написана. И там точно про тебя и про графа де Куфто. Только имена чуток изменены. Ты его раньше видел?
— Кого?
— Графа.
— Нет! Я вообще о его существовании узнал из эаой книги. Да и книга не моя, а графа.
