Глава первая.
Княжна Тараканова
Не снились такие интриги короне,
И битва престолов, по ходу, — фигня!
Делила наследство в хорошем районе,
До этого дружная наша семья.
— Ее Величество Анастасия …эм… — я гордо вскинула голову, обвела царственным взглядом новые владения, а потом тщательно вытерла ноги об маленький драный половичок, прибитый пылью к подъездному полу. — Анастасия — не первая…
Я принюхалась и поняла, что распустились почки. Чьи-то бессовестные почки решили распуститься прямо в моем новом подъезде. Где-то с верхних этажей пахло полноценными цветочками. Судя по объявлениям, спальный микрорайон спал на все, исправно скидываясь на очередной ремонт домофона и гостеприимно оставляя распахнутую настежь дверь.
— Может, и не первая, но, надеюсь, последняя, — я нервно усмехнулась, доставая одинокий, старенький ключ на обувном шнурке.
Мой взгляд упал на древнюю, оббитую коричневым дерматином деревянную дверь с потёртостями и обломанным крючком для сумки. За дверной косяк были засунуты окурки, а на двери красовались криптопослания юного художника, срочно требующего к себе повышенного внимания родителей и участкового.
Эта маленькая квартирка полгода назад превратилась в роскошный дворец, за который сражались так, как не сражаются за престол ушлые наследники плодовитых монархов. Мне еще долго предстоит сматывать в клубочек свои нервишки, свыкаться с той мыслью, что мое генеалогическое древо отныне больше смахивает на обкорнанный и плесневелый по весне персик, успокаивать дергающийся глазик, многое повидавший в этой жизни.
Ключ повернулся в замке, а мое величество, которому стоя аплодировали Медичи, Борджиа и даже сицилийская мафия с криками: «Белиссимо!», вступило в права законного наследования. Я торжественно переступила через родственный порог и порок, крокодильи слезы, розовые сопли и прочие выделения родственной саранчи, однажды встрепенувшейся, как суслики на объедаемом поле, услышав заветное сочетание «квартира», «наследство» и «завещание». Вместе с ними по боевой тревоге были подняты знакомые юристы, способные заглянуть в юридическую даль, разобраться во всех коллизиях, найти лазейку и выцарапать из лап правосудия лакомый кусочек внезапно опустевшей недвижимости. Факт того, что в завещании упомянули лишь меня, не останавливал воинственных суррикатов. С усердием, достойным лучшего применения они пытались вытрясти душу из всех знакомых, в чьих дипломах значилось пафосное «юрист». Издав воинственный клич, собравшись семейным советом на юридическом поле, они постановили, что судьба была к ним несправедлива.
Родственный консилиум «диетологов», внимательно следящий за моей фигурой, постановил, что «слишком жирно для девушки, у которой на данный момент нет семьи и детей», поэтому ради ее же здоровья, которое в любой момент может пошатнуться при несоблюдении «рекомендаций», ей вполне достаточно картонки, старенького пальтишка и ночлега под открытым небом.
Мой юрист вежливо сообщил, что сон на открытом воздухе очень полезен для всей семьи, вне зависимости от степени родства и морального уродства, поэтому я исправно таскалась по судам и следствиям, периодически отвечая на вопросы «о моем здоровье» лаконично и адресно.
В средневековье про такие войны наверняка бы сложили баллады! Интересно, как бы при дворе восприняли такое? «Баллада о том, как сэр Михаил вместе со своей первой, но не единственной, возлюбленной супругой «сэрихой» Александрой пытались захватить престол!». Я прямо вижу, как менестрель делает глубокий вдох и начинает: «Беды ничто не предвещало, но это было лишь начало! Сэр Михаил вдруг говорит: «Любовь моя, берем кредит! Квартиру после продадим! Кредит с продажи отдадим!».
«Нет! — кричат солидные матроны, — Спойте нам балладу о принцессе Анне и ее достопочтенном супруге!». Менестрель снова берет аккорд и … «Пойдем в покои, госпожа! Пора четвертого рожать! А коль четвертого родим, в войне за замок победим!».
— Ну что вы! Спойте лучше про рыцаря Дмитрия! — кричат пылкие юнцы. А менестрель затягивает «Чтоб одолеть всех супостатов, сразил немало бюрократов! Скакал без малого он год, отвоевал немало льгот! Он на бумаге — инвалид! Ему судьба благоволит!».
— Ну что же вы такое поете? Спойте про князя Виталия! — умоляют девицы «на выданье». Менестрель устало смотрит на всех, а потом выдыхает: «Жениться князь решил намедни на своей девушке последней! В надежде, что ему в суде, дадут процент в чужом жилье!».
— А про леди Наталью? — потребовало взыскательное и любопытное общество, уставившись на озверевшего менестреля. Тот ударил по струнам так, что где — то стали присматриваться исполнители ну очень тяжелого альтернативного рока, а потом хриплым голосом выдал: «Но дальше всех пошла Наташа, что в юрконторе долго пашет. Чтоб суд позолотил ей лапку, признать умалишенной бабку!»
Никто не сложит балладу о том, как мне удалось отстоять свои права. Только инквизиторы прикинули, что показатели по «великомученницам», которые они исправно выполняют, освещая праведными кострами темные века, можно вполне «подтянуть» за мой счет.
Дверь во дворец со скрипом открылась, мне в лицо ударил запах пыли, сырости и какой-то застарелой кислятины. Древний, дряхлый придворный шифоньер, заваленный хламом, охранял вход и выход всем своим массивным лакированным телом, перегородив мне дорогу. Стоило сделать шаг, скрипнув половицей, как дверь старинного гиганта стала зловеще открываться, обнажая пальтишки с воротниками из плешивого Кота Базилио и лысеющей от старости Лисой Алисой. Я чувствовала себя богатеньким Буратино, который буквально несколько часов назад развел костер из родственников, дабы согреть свое сердце верой в правосудие.
Отдельный тронный зал? Какая прелесть! У меня действительно отдельный тронный зал! Место для пиров! Пять на три! Сдохший цветок в горшке; паук, украсивший ветхие рамы добротным слоем паутины; трещины на потолке, словно этажом выше регулярно проходит дискотека для слонов; вытертая клеенка, банки с присохшими специям — вот мои новые владения!
В шкафчике стояли тетради с рецептами таких блюд, которыми можно значительно подсократить популяцию родственников до занимательно — развлекательного минимума. Толстые тетради, исполняющие обязанности медицинского справочника и поваренной книги, напоминали о тех далеких временах, когда ипохондрики сверялись по диагнозам с передачей «Будь здоров», игнорировали утреннюю зарядку и смотрели затяжные концерты звезд местной эстрады.
