— Любовь моя, — шептал красавец — принц, надевая на ногу белокурой красавице в голубом платье маленькую хрустальную туфельку. — Я наконец-то нашел тебя, милая… Даю королевское слово, что скоро мы объявим о нашей помолвке! А пока что… поцелуй меня…
Я отпрянула от стены, а сцена тут же поменялась.
В холодной камере, ежась от холода и сглатывая слезы, сидела та самая блондинка, положив руки на живот. Свет факела на секунду озарил ее бледное лицо с искусанными в кровь губами.
— Твой дорогой принц обещал выпустить тебя, как только родишь! Давай, рожай быстрее своего ублюдка! Мы уже приготовили корыто! — послышался голос стражника, а к поджатым ногам девушки швырнули миску с помоями.
С другой стороны послышалось: «Я люблю тебя, больше жизни, моя девочка! Мы с тобой никогда не расстанемся! Я женюсь на тебе! Даю честное королевское!», я успела увидеть, как темноволосый принц, держит на руках огненно-рыжую девушку, которая счастливо улыбается, а через секунду она стояла на коленях перед принцем. По обе стороны ее удерживала стража, а низ ее рубашки был в крови.
— Вырежьте ей язык, чтобы она ничего не рассказала моей будущей жене! Я не хочу политических осложнений! Не хватало, чтобы они узнали про бастарда! — нервно приказал принц, а девушка закричала так страшно, что у меня сжалось сердце. И снова все померкло…
Я спускалась, чувствуя искалеченными руками холод стены, а прямо под моими пальцами ожила следующая картина.
— Я так люблю тебя, — шептала темноволосая девушка, прижимаясь к дорогому камзолу, отделанному драгоценными камнями.
— Я готов убивать за каждую твою слезинку, — шептал принц, прижимая к груди красавицу и целуя ее в макушку. — Я сделаю тебя своей королевой. Я одену тебя в золото и серебро… Ну, улыбнись, милая… Даю королевское слово, что …
Я чуть не оступилась, прослушав, что именно обещал принц, а когда подняла глаза, то увидела, как бедная прижимает к груди новорожденного, а стража вырывает ребенка из рук матери. Где-то за спинами стражи стоит принц, молча отворачиваясь.
— Смотри под ноги! — твердила я себе, понимая, что лучше не смотреть на оживающие картины. До меня доносились голоса, а мне хотелось закрыть уши.
— Давай сбежим вместе! — послышалось слева, когда оставалось еще три ступени. Я повернулась на звук голоса. В лесу стоял темноволосый, голубоглазый принц, а перед ним молодая женщина с такой нежностью во взгляде, что у меня перехватило дыхание. Я положила руку на стену и прошептала: «Бабушка!». — Я люблю тебя больше жизни…
Он целовал ее руки и прижимал к себе, а я видела, как ее глаза лучатся счастьем и любовью.
— Я не хочу другой жены, кроме тебя. Если отец откажет, то я отрекусь от престола… — шептал мой дедушка, целуя щеки моей бабушки. — Будь моей женой! Скажи «да», и ты сделаешь меня самым счастливым! Мне надоело прятаться, надоело делать вид, что никогда не целовал твои губы…
Она задыхается, глядя, как он надевает ей на руку кольцо. Знакомый сумрачный лес шумел, а они стояли в обнимку. Он грел ее руки в своих, накрывал своим плащом, а бабушка тихо плакала от счастья. Но картинка тут же поменялась. Я снова увидела слезы, текущие по ее лицу.
— Ты… Ты меня использовал! — кричала она, вырываясь из рук стражи, которая волокла ее по роскошному залу. — Зачем ты говорил, что любишь меня? Зачем?
— Сынок, — послышался глухой голос старого короля, развалившегося на высоком троне. — Ты мог оставить ее фавориткой! У каждого уважающего себя короля есть фаворитка!
Рядом с королем стояла миниатюрная женщина, которую он тут же привлек к себе. Девица подарила ему ослепительную улыбку, но взгляд ее глаз был холодным и отрешенным.
— У нас будет ребенок! — задыхалась моя бабушка, а король тут же резко вскочил с трона, оттолкнув красавицу.
— Бастард? — закричал он, осматриваясь по сторонам. — Ты в своем уме, сын?
— Бросить ее в темницу, пусть сгниет там заживо с этим ублюдком, — приказал принц, пока стража волокла мою несчастную бабушку по полу.
— Вырежьте из нее ребенка! — нервничал принц, расхаживая по залу и боясь поднимать взгляд на отца, который хмурил брови.
— Дорогой, — прошептала молодая женщина рядом с троном, склоняясь к королю. — Нет смысла пачкать руки кровью. Сейчас в государстве и так не спокойно. Мы никогда не знаем, как люди воспримут эту новость.
— Я отдам приказ страже, чтобы они… — задыхался от ужаса принц, затравленно оглядываясь по сторонам. — Чтобы они били ее в живот каждый день… Она так быстрее родит!
— Ваше Высочество! — мелодично произнесла красавица, скользнув к принцу и улыбнувшись. — Неужели этому учат в вашей Академии? Вы очень устали, поэтому вам нужно отдохнуть… А горячится не стоит… В государстве неспокойно, людям нужен повод, а вы хотите его дать… У стражи очень длинные языки, особенно, когда они выпьют…
Картинка померкла, а услышала, как звякнул кошель, а кто-то в кромешной темноте произнёс: «Вы очень щедры, моя госпожа!». Свет факела озарил убогую камеру, в которой сидела моя бабушка, забившись в угол.
— Дадите ей одеяло и хорошую еду, а я так и быть, замолвлю о вас словечко королю, — послышался тот самый мелодичный голос. — Только держите языки за зубами, иначе я сильно огорчусь… А вы сами знаете, что бывает, когда я капризничаю… А теперь оставьте нас!
Шаги и лязганье доспехов удалялись, а потом и вовсе стихли.
— И чем же ты думала, милая, когда решила связаться с принцем? — усмехнулась Шарман, проводя пальчиком по прутьям клетки. Это была она! Я узнала эту насмешливую интонацию. — Неужели тебе никто не говорил про бастардов? Или сказки о том, что на тебе женятся, оказались столь увлекательными, что ты поверила? Знаешь, милая, мне жаль тебя… И я даже… даже завидую тебе…
— Чему? — хрипло отозвалась бабушка, затравленно глядя на красивое платье гостьи.
— Ребенок — это единственная роскошь, которую я не могу себе позволить, — вздохнула Шарман, пожав плечами. — Есть только один человек, которому я бы родила, но, увы, этого никогда не будет!
— Я не хочу жить! Я ненавижу этого ребенка! — всхлипывала бабушка, обнимая руками колени. — Ненавижу одиночество! Стены давят! Хочу домой! Хочу обратно в свой мир!
