Мы миновали галерею, поднялись наверх, вбежали в зал с черным пьедесталом. Я приложила окровавленную руку и прошептала: «Откройся!». Дверь притворилась глухой, пытаясь отбросить меня подальше заклинанием. Я посмотрел на розу, понимая, что времени мало.
— Открывайся, мать твою! — возмущалась я, толкая ее изо всех сил. — Давай, пусти меня! Какого черта? Окей, зеркало! Как открыть дверь?
На зеркальной глади высветилось: «Попробуй…».
— А… — протянула я. — Аве… ни… рили… Тьфу! Давай сначала! Аве-ни-ри-ли-ри-ум…
Дверь засветилась, и к моему облегчению стала отъезжать в сторону. Волшебник-недоучка, закончивший начальные курсы махания волшебной палочкой просто магистр магии по сравнению со мной!
— Так! Стоять! — предупредил Лючио, доставая обычный клубок. — Как говорили, хочешь дожить до старости, пользуйся клубочком. Когда-нибудь попрошу связать из него свитер…
— Кстати, я нашел записи, как готовили принца к подземелью. Там были списки тех, кто пойдет с ним. Некоторые имена были вычеркнуты. Оно и понятно. Хозяин ничем не мог им помочь… Рядом с телом дух становится слабым, — заметил Арден, освещая факелом мрак уходящей вниз лестницы.
— И сколько вернулось? — настороженно спросила я. Мне не ответили.
— В записях было сказано, что первые четыре ступени — безопасны, — заметил Арден, а мы шагнули в темноту, слыша, как с торжественным грохотом закрывается дверь.
Лючио пустил клубок вниз по ступеням, сжимая нитку в руках, дрожащее пламя факела освещало неровные, словно вырубленные в скале стены. Мы притихли, вглядываясь в темноту. Внезапно одна из ступеней засветилась, а сверху хлынуло пламя, сплошной стеной перекрывая проход.
— Хорошо, — вздохнул Лючио, доставая второй клубок. — Я согласен на шарфик! Ловушка заряжается в течение нескольких часов. Спускайтесь и следите за ниткой. Как только нитка кончится — стойте на месте. Хотя нет, лучше за две ступени. За стены не хвататься! Это я тебе, Винсент! Тебе что дать? Факел или по голове?
— Факелом по голове! — насмешливо предложил Робер, а мы напряженно следили за клубом. Ступень засветилась, и часть лестницы с грохотом обрушилась вниз, а пространство перед пропастью пронзили огромные шипы.
Мы терпеливо ждали, пока Лючио сматывал клубок. Он сделал шаг вперед, давая понять, что можно спускаться дальше. На шипах висели чьи-то истлевшие останки. Длинные русые волосы, белые кости и продырявленная мантия. В руке скелета лежала записка: «Берегись огня и пропасти. Не прикасайтесь к стенам!».
— Спасибо, предупредили! — вздохнул Робер, украдкой обыскивая тело. — Мы уже немного в курсе. Дорогая ректорша помнится, хотела провести аттестацию… Думаю, что по итогам будет понятно, кто просто останется в Академии, а кто навсегда!
Лючио прыгнул первым, ступенька рухнула вниз, но он вцепился в следующую руками, подтянулся и вылез. Я чувствовала, что время поджимало. Оно стало почти осязаемым, давило на меня, заставляло нервничать, не позволяло стоять на месте. Монотонное потрескивание факела нарушалось громким дыханием. Почему-то мне казалось, что я дышу так громко, что слышно за километры.
— Здесь еще три безопасны! Прыгайте! — послышался голос, а я выдохнула с каким-то необъяснимым облегчением.
Я взяла небольшой разбег и перелетела через зияющую черноту провала, чувствуя, как меня ловят на том конце со словами: «Тихо-тихо, малыш, дальше не надо! Стой здесь!». Лючио сматывал клубок, чтобы снова пустить его по ступеням вниз. Как бы он не старался выглядеть насмешливо и дерзко, я видела его напряженный взгляд, устремленный в черную бездну неизвестности. Если бы мне сказали, что нас там ждет тысяча опасностей, огнедышащий дракон с диким насморком, какое-нибудь войско, вооруженное до зубов и парочка таких загадок, которые впору выписывать в учебники для младших классов, дабы родителям жизнь медом не казалась, я бы отреагировала спокойно. Но сейчас я чувствовала, как прогибаются колени. Есть вещь, которая способна напугать даже самых стойких. И имя ей — неизвестность.
— Почему вы решили пойти со мной? — прошептала я, чтобы нарушить гнетущую тишину.
— Скажем так, не по большой дружбе, — фыркнул Робер. — Это — плата за гостеприимство. Каждый, кто просит убежище в Академии, клянется, что в любой момент пойдет вместе с принцем… Это было его условие.
— За стены не хвататься. Смотри-ка, ступени скользкие, словно их чем-то намазали. Еще раз повторяю! Стены не трогать! — шумно вздохнул Лючио, мягко и бесшумно ступая на следующую ступень.
Мы осторожно ставили ноги на ступени, а у меня поджимало сердце. Сколько еще времени у меня есть? Что скрывается во тьме? Моя нога осторожно становилась на ступеньку, а я пыталась удержать равновесие. Я иду не умирать. Я просто иду к любимому. Иду, чтобы обнять его, поцеловать, прижаться к его груди. Просто спускаюсь туда, где он ждет меня. Остальное не имеет значения. Эта мысль придала мне сил.
— Я иду к тебе, — выдохнула я, глядя, как наши тени пляшут в свете коптящего факела, как моя нога становится на еще одну ступень. Я не знаю, сколько их еще впереди, но раз за разом я повторяла одно и то же действие. Осторожно ставишь ногу на ступень, медленно переносишь вторую. Каменная кладка вокруг сменилась целым дендрарием. По стенам ползли розы и, казалось, что мы спускаемся в какой-то волшебный сад.
Внезапно ступень под моей ногой раскрошилась, а я схватилась за колючки, чтобы не загреметь вниз. Что-то хрустнуло, в тот момент, когда меня удержали от падения.
— Осторожней! — меня снова поставили на ступень, пока я вытирала с руки кровь и вынимала колючки.
— Знаете что, — заметил Лючио, поворачиваясь к нам, при этом оставаясь на месте. На его лице была та самая фирменная широкая улыбочка заправского мерзавца. — Я тут подумал, что не готов рисковать своей жизнью. Можете считать меня трусом! Я даже не обижусь… Наверное, я вернусь. Нечего мне здесь делать!
— Твое право, — вздохнула я, делая осторожный шаг вперед. До конца оставалось еще ступеней десять, а дальше зияла темнота.
Первым пошел Арден, освещая факелом заросли и ступени. Из всех сказок, которые мне рассказывала бабушка, не было ни одной про спящую красавицу. Теперь я догадываюсь почему…
— Стой! — возле двери сидел скелет в черном, сжимая в руках записку: «Не прикасайтесь к шипам!».
