Я выхватила у дракона ключ из рук, сгрузила ему журнал и чернильницу.
— Тяни! — крикнула я, привязывая ключ к веревке. А в ответ тишина. — Тяни, давай! Там дверь есть!
Я даже подергала веревку, но мне никто не ответил.
— Сними его с башни! — повторила я приказ, пока принцы, ржали как кони.
— Одним меньше! Ха! — кричал златокудрый, бросая камень в окно. — Хотя, какая разница! Все равно бастард! Небось, мамочка с каким-то конюхом переспала, а потом отцу подложила!
— Я сказала! Сними. Мальчика. С башни, — процедила я, свирепо глядя на дракона.
— А ты меня поцелуй, ректорша, — рассмеялся дракон, поднимая брови и улыбаясь острыми зубами. — Я за то, чтобы мужик был мужиком! Пусть думает, как сам слезть! Посидит, подумает — слезет!
Я посмотрела на наглеца, а потом украдкой чмокнула его в щеку, мол, вдохновила на подвиг, так что, давай, беги, спасай!
— Боюсь, что поцелуем мы не ограничимся! — по губам дракона поползла улыбка, а по моей талии его ручища.
— Согласна, не ограничимся! Могу еще мотивационный пинок под зад дать! — огрызнулась я, но меня тут же сжали.
— Я снимаю идиота, а вечером ты приходишь, — сладко продолжил дракон, не давая мне возможности вырваться.
— С проверкой, — улыбнулась я, понимая, что мой авторитет падает со скоростью земного притяжения. Меня снова попытались обнять, но я выкрутилась. — Да я вам всем аттестацию устрою!
— Тогда доставай сама! Хочу на это посмотреть! — улыбнулся дракон, подходя к башне. — Учти, дверь открывается только изнутри!
— Разойдись! — вздохнула я, вспоминая уроки физкультуры, мат и канат. Я сняла ключ, бросила его в карман, ухватилась за веревку и стала по привычке проклинать физрука. Еще немного, еще чуть-чуть… Главное, чтобы мантия сильно не развевалась. Добравшись до самого верха и пытаясь отдышаться, я увидела несчастного принца, спрятавшегося в углу башни и обнимающего колени. «Я не бастард!» — всхлипывал он. В башне было сыро, мрачно и грязно. Сквозь дыры в крыши пробивался солнечный свет.
— Вставай, принц, — выдохнула я, чувствуя, как горят руки, и тянет мышцы.
— Я — не бастард, — всхлипывал принц, глядя на меня заплаканными глазами. — Мой род ведет свое начало от Ирбальда Великого! У… у… меня профиль… профиль… отца… Я — не бастард! Можете посмотреть портреты! Я … я… не…
— Тебя как зовут? — я взяла его лицо в руки, чувствуя, как по моим рукам стекают чужие слезы.
— Айрон, — задыхался принц, опаляя жаром рыдания мои руки. — Айрон из династии Писцес! Мой отец — король Арл Могучий!
— Слушай, Айрон! — тяжело вздохнула я, глядя на плачущего мужика и вспоминая пузатого коротышку в короне. — Ты — не бастард! Я лично видела твоего отца. Вы похожи, как две капли воды! К сорока годам ты будешь точно таким же! Ну все, прекращай плакать!
Я прижала златокудрую голову рыдающего принца к груди, похлопывая по спине.
— Когда-нибудь, ты спасешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо, — улыбнулась я, отстраняя героя. — А мы скажем, что в башне была ловушка, поэтому ты не смог выбраться самостоятельно. Давай, пойдем!
Я встала, отряхнулась и протянула руку принцу.
— Я не спасу принцессу, — вздохнул Айрон, глядя на меня и горько усмехаясь. — Я помолвлен с рождения. Как только закончу Академию, меня женят.
— Пойдем, — я тянула его вниз, пока под башней раздавались смешки и оскорбления. Пару минут возни и замок неприметной двери глухо щелкнул. Я подошла к офигевшему дракону, посмотрела на него и швырнула в него ключ.
— Еще раз я услышу слово «бастард», — жестко произнесла я, глядя на то, как надменно смотрят на меня принцы. — Вы пожалеете об этом!
— Простолюдинка для нас не указ, — рассмеялся Феордан, поднимая брови. — Даже если она — ректорша! В наших жилах течет голубая кровь! И никто из простолюдинов не имеет права нам указывать, что нам делать! Мы — и есть закон! И ты ничего нам сделать не сможешь!
— Значит, у вас, — заметила я, открывая журнал, в котором видела расписание, — будет не один урок в день, а три. Оправдывайте свои титулы, принцы!
Глава седьмая.
Призрак жизни
Перед тем как целовать принцессу, требуй справку!
— Всех собирайте! — возмущалась я, идя по коридору замка. — Быстро! Учеников, учителей!
Пока что надо мной собирались только грозовые тучи, поливающие меня холодным дождем. Через двадцать минут в общем зале столпились все. Пока у меня стоял животрепещущий вопрос, под трибуной стояли все, включая дракона.
— С этого дня, — прокашлялась я, размахивая своими обязанностями и полномочиями. — В день будет по три урока! Три! А не один, как раньше! С этого дня вводится новая дисциплина — поведение! Оценки по поведению будут выставляться за день! Ученик, который получает низкие оценки по поведению — будет заниматься уборкой Академии. И мне плевать, принц он или король! Слуги, мамочки-папочки, стража остались дома! Здесь вы — просто ученики!
На стене проступали буквы, от которых я отмахивалась. Краем глаза, я увидела: «Ты вообще читаешь то, что я пишу?». Но красноречие несло меня по рельсам инноваций.
— И пока драконы бороздят просторы нашей Академии, — уверенно и с негодованием вещала я, как пламенный революционер, дорвавшийся до трибуны, чувствуя, что меня машинально несет в такие дебри, от которых впору давать мне Нобелевскую Премию «покойся с миром». — Мы должны взять в руки свое достоинство и честь, доказав всему миру, что наши принцы — не пальцем деланные.
Судя по лицам присутствующих, мои революционные идеи пришлись по вкусу, но здравый смысл проталкивал их дальше по пищеварительному тракту к пункту назначения.
«Смотри сюда!!!», — мелькнула перед глазами надпись, но судя по взглядам преподавателей, пламенного революционера системы образования ждал бесславный костер. «Я кому говорю! Прекрати!», — мелькала надпись.
Окна распахнулись, впуская порывы ветра, а я интуитивно понимала, что пора закругляться, но не знала чем эффектно закончить свое выступление. «Сама напросилась!», — промелькнула надпись на стене, а я почувствовала, как мантия, словно попав в струю воздуха, моментально поднимается вверх. Я прижала ее спереди, в надежде, что у присутствующих уже был опыт созерцания женских ног и расширять его до «первого эротического» у меня не было никакого желания.
— Пум — пидум-пум! — выдохнула я, понимая, что это — конец. — Следующим ведет урок… Арден фон и так далее, и тому подобное. Через полчаса я буду на уроке. А пока — перемена! После Ардена — Робер. Я составлю расписание! Преподаватели, которые недобросовестно исполняют обязанности, студенты, которые плохо успевают и ведут себя отвратительно — будут повешены в коридоре!
Волна бледности прокатилась по молодежному составу запасной сборной по корононошению.
