— У вас есть лекарство? — простонал Флориан, цепляясь за мою руку, как утопающий за соломинку. — Скажите, что у вас есть лекарство…
Варианты «ляжь, поспи, все пройдет», не помогал. Я сидела и думала о том, чем бы помочь бедолаге, но кроме народных рецептов на ум ничего не приходило.
— Слушай, — я отцепила сведенные спазмом ужаса пальцы от своего жабо. — Я знаю отличное средство! Оно поможет!
Эту надежду во взгляде сложно было передать словами. Никогда еще никто так не внимал каждому моему слову.
— Смотри, — прошептала я, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти подсказку. — Эм… Нужно взять ….
— Да-да, — боялся дышать пациент, ловя каждое мое слово.
— Нужно взять мышиный помет… — я посмотрела на книжку с одноименными рецептами. — Только свежий! Запомни! Только свежий! Намазать им …. Правую руку…
Я посмотрела на старинные часы, пытаясь внести свою лепту в средневековую медицину.
— … правую руку по часовой стрелке! Три раза! А потом выпить три глотка воды… И лечь спать. Но только на правый бок! — я даже подняла палец. — Только на правый! Запомни! Это очень важно! Только на правый! Дай-ка я запишу тебе, чтобы ты не забыл!
— Поможет? — сощурил глаза пациент. Где-то на меня с негодованием смотрела традиционная медицина.
— Зуб даю! Завтра все пройдет! — закивала я, выпроваживая его за дверь.
Срочно нужно писать объявление о факультативе. Они с ума сходят от безделья! Старательно, чтобы раньше времени не спугнуть, я выводила буквы и рисовала веселые нотки, оставляя на каждой букве уместные и неуместные завитушки для пущей привлекательности!
В коридоре красовалось расписание факультативных занятий, каких правда, я не уточняла. Думаю, пусть это будет приятным сюрпризом! Не буду же я писать «Уродный хор» и «Рукоделие для рукожопов».
«Явка строго обязательна!» — дописала я, любуясь результатом.
Через три часа в пустом зале стояли принцы, глядя на меня такими глазами, словно я сейчас поставлю их к стенке и расстреляю.
— Для чего нас собрали? — подозрительно заметил любитель подраться на шпагах, сощурив глаза, когда я двигала их к стеночке. Отлично! Просто замечательно! Сейчас возьмем стульчики и … И вот уже принцы в два ряда стояли на стульчиках, пока я, откопав какую-то старинную указку, смотрела на будущее местной эстрады.
— Через две недели, — заметила я, радуясь своей гениальной идее. — У нас родительский день!
— Его что? Перенесли? Он же через три дня! — занервничали принцы. Как через три дня? Я что-то не поняла! Что-то, видимо, я долго провалялась в постели!
— Хорошо, скоро у нас родительский день! И мы должны показать, что вы здесь учитесь! — гордо заявила я, поправляя жабо. — Предлагаю разучить какую-нибудь хорошую песенку, чтобы исполнить ее перед родителями!
— Чего?!!! — заорали принцы, демонстрируя недюжие голоса и давая мне понять что «Королевский хор» имеет все шансы поразить своими вокальными данными неподготовленную публику. Послышался грохот стульев. Кто-то пытался слезть, но из хора просто так не уйдешь, поэтому дверь я прикрыла заранее, спрятав ключ в кармане.
— Выхода нет, — голосом маньяка заметила я, доставая свою заготовленную речь и глядя, как будущие хористы выламывали дверь с ноги. — Понимаете, пение — это очень важно! Представьте себе, что вам придется петь серенаду своей принцессе! Или возлюбленной!
— Мы — принцы! Нам и так никто не имеет права отказывать! — возмущались звезды хора имени Анастасии Ититьтвоюмать. — Откройте! Немедленно!
— Пение помогает отдохнуть, расслабиться после трудового дня, но не соседям, — продолжала я, читая по бумажке. — Мы выучим песню, чтобы на балу выступить перед родителями. Представляете, как здорово! Как вариант, я предлагаю еще делать ежиков из глины! Если идея с пением вам не нравится!
— Из чего? Ежиков из чего? — переспросили меня, пока я живо описывала поделки из желудей, каштанов, мха, какашек, перышек, веточек и прочих природных даров с предшествующим сбором запчастей в том самом сумрачном лесу. В итоге, после долгих криков будущих, я так понимаю, солистов, идея орать вместе показалась не такой уж и плохой.
— Добро пожаловать в наш… народный… ой, не народный… Ненародный Хор Королевской Самодеятельности, — я гордо вскинула голову и прокашлялась. До выступления оставалось три дня, а мы были категорически не готовы. У меня родилась еще парочка не затратных идей сделать показательные выступления на мечах, и образцовое разбивание кирпичей о головы с воинственными криками. Я даже мысленно представила, о чьи головы кирпичи будут разбиваться наиболее эпично.
Песни, которые я предлагала в качестве репертуара из того, что когда-то пели мы в хоре, были забракованы. Шагать вместе по просторам принцы не хотели, предпочитая скакать на коне или ехать в карете. Неуклюжих и чересчур любопытных пешеходов, интересующихся хорошим настроением Их Высочеств, мне предложили сразу казнить. В этот момент я крепко задумалась, напев им про голубой вагон. Вроде, как бы и предложила, а вроде бы и намекнула.
— Ребята, это песня про личную карету принца! — я пыталась объяснить, что такое «вагон», но мне упорно твердили про шахтерскую вагонетку, явно желая изучать недра красавиц, а не королевств.
— Хорошо! Давайте эту! Все могут короли! — внезапно осенило меня. Пока я ее пела, принцы заметно оживились. Некоторые даже грустно улыбнулись. — Жениться по любви… Не может ни один, ни один король!
Если у меня песня вызывала улыбку, то у принцев чуть ли не слезы текли по щекам. Они смотрели на меня так, словно нам предстоит выступать на похоронах чьей-то личной жизни. Беда заключалась в том, что я не могла вспомнить куплеты. Помню, что там король Луи второй, красавица и любовь.
— Жил да был, жил да был, жил да был один король, — я щелкала пальцами, пытаясь вспомнить продолжение. — Правил он …. Хмы-хмы… страною и людьми…
Принцы в разнобой подхватили первую строчку, ознаменовав появление мифической страны Хмы-Хмы в атласах! В это стране на горе Нах-Нах стояла наша Академия, в которой мы них-них не учим.
— А, в общем, песня, не о нем, а о любви! — выводили принцы таким хором, от которого для пущего эффекта хотелось созвать плакальщиц и поставить на два стула черный ящик.
— Басы глубже! — командовала я парадом, размахивая перед носами принцев волшебной палочкой, в надежде, что мысленная «абракадабра, которую оттибидохали», превратит горстку безголосых новичков в профессионалов. — Выше! Еще выше! Дотягиваем!
Не знаю, до чего мы должны были дотянуть, но судя по страдальческим взглядам, до конца песни и репетиции дотянут немногие. Я решила пощадить принцев, выпустив их на волю после шестой попытки спеть песню до конца. Плохо! До родительского дня осталось три дня, а нам даже показать нечего! Ничего, я сегодня сяду, разработаю программу, в которую войдут фехтование, пение и… поделки. Больше ничего я придумать не успеваю.
