Я схватила и вытащила на свет ту самую блондиночку, которая смотрела на меня перепуганными глазами и заливалась горючими слезами, заставляя одергивать ее и осматриваться на предмет посторонних ушей.
— Ты что здесь делаешь? — прошипела я, сощурившись на миловидное личико. Кто разрешал тебе разгуливать по замку?
— Плохо ему, — всхлипнула девочка, растирая слезы. — Я И я подумала, что если украду для него еще немного противоядия, ему полегчает! Лежит и мучается! А я люблю его! Больше жизни люблю! Разве можно смотреть, как любимый страдает? А тут … тут дверь открыта! Я думаю, вот удача! Только не ругайте! Я больше так не буду! Просто…
Дальше я не могла разобрать слов из-за рыданий. Я оттащила ее в комнату, предупредив, что если еще раз увижу разгуливающей по замку — лично отведу в лес на съедение волкам!
Юстиниан охал на кровати, а она сидела рядом, гладя его по голове. Со стороны других дверей раздавалось знакомое оханье, а я вернулась в кабинет.
«Избавься от девчонки!», — проступила надпись на стене. Я молча села лепить ежиков, высунув язык от усердия. «Я не шучу!», — снова появилось на стене. «Ты хоть читаешь, что я пишу!», — вознегодовал мой любитель наскальной живописи.
— Боишься, что принц ее бросит, обманет и она станет …, - я еле удержала смешок, пытаясь приделать ежику выпадающий глаз. — Вороньей Королевой?
«Значит, ты все-таки меня обманула и прочитала книгу!», — появилась надпись во всю стену.
— Да ладно тебе. Обычные сказки для девочек, которые мечтают стать принцессами! — фыркнула я, пытаясь исправить кривую морду ежа. Пора открывать свой концерн «И так сойдет!». — Послушай, не надо сгущать краски! Я просто представляю, как фуууух, и сила переходит очередной брошенке! Да если бы это было так, то тут каждая девушка стала бы королевой! Знаешь, сколько раз меня бросали? А сколько раз бросала я? И что? И ничего! На принцев я видов не имею! Они для меня … ну как бы тебе так сказать… Они для меня дети! Пусть даже некоторые из них старше меня. Они действительно дети, к которым я привязалась…
Я почему-то улыбнулась, вспоминая их лица и чувствуя какой-то странный прилив теплоты. Да, они вредные, капризные, противные, но они — мои принцы.
«Избавься от девочки, или я сделаю это сам!», — проступила надпись на стене.
— Не вздумай ее убивать! — возмутилась я, вскакивая с места. — Я что-нибудь придумаю. Хотя, я уже придумала! Ты как хочешь, а я спать!
Глава тринадцатая.
Война ежиков
— А у нас корявый глаз! А у вас?
— А у нас корявый рот! Вот!
— А у нас вообще три лапы, и с инсультом бедный папа!
— А наш папа — инженер! У него есть глазомер!
Только вот по — ходу тройка, потому есть пример!
— В дневнике нам написали, что дитю не помогали,
Хоть сидели всей семьей с пластилиновой свиньей!
— А у нас по-ходу два, потому что голова,
По пропорциям не очень хоть лепили мы три ночи!
С каждым днем все тяжелей! Дальше будет веселей!
Из разговора родителей первоклашек
Я заглянула в аудиторию, в которой все почему-то подозрительно притихли. Еще пять минут назад, пока я шла по коридору, они орали что-то вроде: «Да лучше через мой труп!», а теперь сидят тихо, как болельщики перед пенальти, затаив дыхание. Не хочется думать о том, что фраза «через мой труп» была воспринята преподавателями столь буквально. Я приоткрыла дверь, чтобы разведать обстановку!
На пьедестале лежала кукла с выколотым глазом и стертой краской в районе губ. Так — то кожа выглядела очень натурально, но вокруг губ красовалось истертое серое пятно. Над ней склонился, затравленно осматриваясь по сторонам Флориан.
— Давай, ловелас! Не стесняйся! — по спине принца только что прошелся веер мадемуазель Шарман. — Или я тебя поцелую! Поверь моему опыту, этот поцелуй ты будешь помнить до самой смерти!
Глядя на лицо Флориана, я понимала: «Есть ли жизнь после поцелуя? Нет ли жизни после поцелуя? Этого науке неизвестно!». После обещанного поцелуя принц обещал, что долго не протянет.
— Ну что ж ты так на нее смотришь? — закатила намазанные глаза Шарман, расхаживая вокруг потенциального некрофила.
— Я боюсь заразиться чем-нибудь, — прошептал Флориан, глядя на следы лобзаний несчастной куклы. — А вдруг она уже умерла? От какой-нибудь болезни… Страшной…
— Привыкай, голубок! — вздохнула Шарман, поправляя парик. — Она — не дохлая! Она долг выполняет! Государственный! Иногда совпадающий с супружеским! Так, давай, не робей!
— Я ее не хочу целовать, — скривился Флориан, страдальчески глядя на остальных. — Она — дохлая…
— Да не дохлая она! Ты думаешь что? Твоя принцесса тебя соблазнять будет? Еще чего! Ляжет трупом — залезай сверху! Только проверь, не сдохла ли от торжественности момента! Всех принцесс воспитывают одинаково! И не вздумай раздевать ее! Это тебе — не любовница! Если совсем страшная, то дырочку в простынке проковырял, простынкой накрыл и все! Молодец! — распылялась Шарман, поправляя прическу. — Запомните! С принцессой не занимаются любовью! Какая любовь? Вы долги отдаете друг другу! Никогда не видела, чтобы люди отдавали долги с радостными лицами!
— А вдруг крови не будет? — заинтересовался Фредерик Первый по Журналу. — Что тогда?
— Ты что? Дракон что ли? Жрать ее собрался? — вознегодовала Шарман, угрожающе потрясая дряблым декольте. — Тебе-то какая разница, кровожадный ты мой? Сделал дело — гуляй налево смело!
— У меня на нее настроение не поднимается! — всхлипнул Флориан, стараясь держаться от «трупа невесты» на почтительном расстоянии.
— Ничего, ничего! К середине учебного года, у тебя на нее такой вопрос стоять будет, что тебя с нее снимать придется и палкой отгонять. А ей — сопли вытирать! — с улыбкой пообещала Шарман, о чем-то вздыхая. — Твои, между прочим, сопли! Кто еще будет рыдать на кукле, мол «люблю ее, не могу!». Да и кабинет на ключ закрывать придется! Следующий жених! Что? Желающих нет? Плохо! Отложим эту тему! Тема урока — как избежать бастардов! Засасывайте… ой, засовывайте… Да что такое! Извините, записывайте! Эй, вынь палец из носа! Да-да! Ты! Чернявый! Вот из-за таких как ты, бастарды и рождаются! Вовремя не вынул — готовься к перевороту!
Где-то стоял грязный и неукрашенный зал, ожидая двухметровые стремянки с опытом работы погрузчиком — разгрузчиком или артель золушков, которые под моим чутким началом сведут концы гирлянд с концами. Я даже стол выбрала для ежиков.
— Вот перед вами красавица! Вы забываетесь в пылу страсти, глядя на нее! Но… — сухонький палец поднялся вверх, а голос стал зловещим. — А потом уже поздно… Птичка-то залетела! Отсидела вам, так сказать, яйца… В некоторых королевствах — куда ни плюнь — одни бастарды! Даже крестьяне голубых кровей! Помнится, история была… Прямо в Академии… Одна… красавица полюбила ученика! И он ее, кажись, тоже полюбил! Все жениться обещал! Отвез он ее в свое королевство, а там выяснилось, что помолвлен он. Я как раз ходила у папы принца в фаворитках и даже не помышляла, что вас, лопухов, воспитывать буду! Смотрю на нее, а она беременная! Рыдает, мол, как же так… Принц прознал о ее положении и решил казнить ее вместе с нерожденным ребенком! А мне ее, дуру, что-то так жалко стало. Помогла я ей сбежать. Преследовал ее принц! Она, бедняжка, под кустом вот с таким животом отсиживалась! Вся продрогшая, замерзшая, несчастная! А по всему королевству указ: «Кто видел ее — приюта не давать, дверь не открывать, а сразу сообщать страже! Или голову ее ко дворцу доставить!».
