— Ложись спать, — меня поймали, а потом улеглись головой на мою грудь. — Почему-то мне очень хочется поцеловать то место, каким ты думаешь!
Это был тот самый случай, когда голова твердо решила снять с себя всю ответственность за мыслительный процесс и последствия принятых решений. «Я здесь вообще не при чем!», — твердила она, открещиваясь от любой мозговой активности, и показывая приказ о делегировании полномочий другим полушариям.
— Так чем же ты думала, когда притащила в кабинет своих принцев? — прошептали мне, приподнимаясь и заглядывая в глаза.
— Сердцем, — прошептала я, тяжело вздохнув. Но призрак так не думал… Он придерживался другой мысли, которая мне почему-то очень понравилась! Мыши, по сравнению с нами, казались топающими слонами, а я молча кусала губы, понимая, что двенадцать принцев и стоны дадут не просто почву, а целую плантацию для сплетен.
Я глубоко вздохнула, обняла его голову, вплетая пальцы в волосы, а сама лежала, глядя, как ночь за окном сменяется туманным и промозглым утром, и думала. Туманная серость навевала странные мысли о том, что легенды просто так не появляются… Неужели правда настолько ужасна, что может заставить меня бежать без оглядки, пытаясь забыть все, как страшный сон? Я нащупала в кармане висящей на спинке кровати хламиды записку, поглядывая в сторону верхушек деревьев, на которых клоками висел туман. «Ка-а-ар!» — разносилось раздражающее на лесом, а я лежала и смотрела на старинный портрет какого-то косоглазого ректора в напыщенном парике и в знакомой хламиде, чувствуя, как слипаются от усталости мои глаза… Многоуважаемый, волчок, если будете посягать на мой бочок, будьте так любезны — не будите!
***
В лесу было зябко и прохладно, над верхушками деревьев кружились черные силуэты ворон, хрипло и радостно возвещающие о том, что заколдованный замок наконец-то стал проклятым.
Знакомая тропинка вела меня сквозь промозглый туман, а мокрые веточки норовили выколоть мне глазик. «Присмотрю за принцами одним глазком!» — ехидничал инстинкт самосохранения. «Неправда! За ними глаз да глаз нужен!», — бухтела я, чувствуя, как ноги скользят по мокрой опавшей листве к знакомому шалашу.
Я осторожно постучала по соседнему дереву три раза и даже суеверно сплюнула через левое плечо, как бы отгоняя от себя мысли о карьерном росте до лесного сумасшедшего.
— Ка-а-ар! — раздалось сиплое сверху, а я подняла голову и увидела сидящего на ветке бывшего ректора. — Ка-а-ар!
Он попытался взлететь, раскинув руки, но тут же чебурахнулся прямо на траву, благо было не высоко.
— Кр-р-рыло! — ворчал он, поднимаясь и пытаясь натянуть обратно свои порванные ветками лохмотья. — Ка-а-ар!
На тощей, немытой груди была цепочка с красивым старинным ключом.
— Ка-а-ар! Кто ты? — на меня подозрительно прищурились.
— Почтовый голубь! — фыркнула я, доставая записку. — Итак, у нас тут снова любовное послание, но на этот раз вас любовно посылают!
Я пробежала глазами строки, чувствуя, как щемит сердце: «Любимый, пусть счастье взаимности было недолгим, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя… Улетай отсюда, как можно скорее… Прошу тебя, умоляю. Улетай… И чем дальше, тем лучше! Когда будешь делать круг над замком, знай, я смотрю в окно!»
Я краем глаза взглянула на местного Икара, который по птичьи вертел головой, как бы внимательно слушая о воздушном коридоре.
«Знай, любимый, что мое сердце улетает вместе с тобой. А если у меня не останется сердца, то смерть мне будет не страшна! Легкого крыла тебе! Помни, что однажды, я сгорела в твоем пламени и стала отблеском в твоей чешуе! Шарман»
Я еще раз перечитала последнее предложение, пока мозг прикидывал, где бы раздобыть хоть капельку женской интуиции.
— Где живет дракон? — сглотнула я, глядя на сумасшедшего, который пытался взлететь обратно на дерево, подпрыгивая на месте, но в ответ мне послышалось лишь раздраженное неудачей «Ка-а-ар!».
— Дракон где?!!! — заорала я, сменив наигранно-доброжелательный тон вежливой кассирши на вопль разъяренного покупателя. — Отвечай!!!
Ректор дернул головой, так, словно в шею его укусила пчела, удивленно заморгал и…
— Здороваться не учили? — сурово спросил он, хмуря брови. — Ты как себя ведешь в присутствии ректора?
— Уважаемый ректор, — я изобразила самую провинившуюся ученицу, мысленно посылая сумасшедшего туда, где бы он стал «глубокоуважаемым». — Не подскажете ли вы мне дорогу к дракону?
— Хм, — ректор вскинул голову. — К тому дракону, который терроризирует окрестности?
— Да! — спешно ответила я так, словно отдаю честь. — Именно к нему!
— Сражаться? Ну-ну, — заметил ректор так, что я почти поверила в его нормальность. — А не мелковат ли ты для дракона, принц?
— Я — низкокалорийный принц! Диетический! — отозвалась я ну очень воинственно.
— А где твой меч, принц? — прищурился ректор, глядя на мой наряд от кутюр без купюр. — Без меча ты никуда не пойдешь? Что я скажу твоим родителям, если дракон тебя испепелит? А кто тебя тушить будет?
Меч — лучшее средство для борьбы с огнем! А тушить, если что, меня будет дракон. С луком и морковкой! Я подняла какую-то палку, сделала грозный вид, словно только что этой палкой разогнала темное воинство и прицельными ударами спасла мир от размножения главгадов. Нет, главгад, конечно, остался в живых, но империю зла в наследство он уже никогда и никому не оставит.
— Совсем другое дело! — обрадовался ректор, пока я потрясала палкой на зависть неандертальцам. — Дракон живет там!
Он показал мне рукой на горный хребет, застывший в молочном мареве тумана. Ничего, не так уж и далеко. Километров десять.
— Эм, а номер пещеры? Индекс? Отличительные знаки? — уныло поинтересовалась я, понимая, что искать придется долго. Дракон — единственный, кто может мне рассказать о проклятии. Сегодня с утра должен был быть его урок, но он не пришел. Так что если дракон не идет к рыцарю, то рыцарь идет к дракону.
Ректор дернулся и снова попытался улететь, проклиная тот день, когда ему перебили крыло. Все с ним понятно!
Я поплелась в сторону гор. Вот не просто так все молчат! Там явно что-то нечисто!
Лес становился все гуще, а я уже миновала башню, откуда торчали лохмы принцессы, миновала чарусу, обходя ее вдоль деревьев и, на всякий случай, цепляясь за сучья. Я добрела до руин, на которых сидели угрюмые вороны, нехорошими взглядами глядя на меня.
— Кар-р-р! — хрипло каркнула птица, сидевшая на фрагменте уцелевшей кладки. — Кар-р-р!
— Слушайте, обиженки! — заявила я, сжимая в руках палку. — Вас никто в постель к Вороньей Королеве не толкал, если легенды не врут! И не надо на меня так смотреть! Кыш! Кыш отсюда! Я не шучу!
Один, особо наглый представитель заколдованного мужского пола, спикировал на меня, но тут же отхватил. Видимо где-то есть духи «Мужская солидарность», потому что на меня тут же бросились остальные. Я, награждая их ударами палкой, бросилась бежать по полю, преследуемая огромной стаей. Под конец резвого «тык-дык», я споткнулась об корягу и почувствовала, как кубарем лечу вниз, падая на сухую листву. Сердце бешено колотилось, а я лежала, чувствуя, как она подо мной зашевелилась.
