— Я краем уха слышал, что есть способ снять проклятие, — зевнул Элберт. — Убить последнего чистокровного, прямого наследника нужной крови в этом мире. Того, на кого укажет артефакт… В чьих руках он загорится, тот фактически обречен.
Что? Убить того, на кого покажет артефакт?
Я даже на секунду остановилась, пытаясь унять подпрыгнувшее сердце, которое срочно требовало бежать, куда глаза глядят подальше от этого дружелюбного оплота образовательных услуг. Над вершинами деревьев красовались унылые и мрачные башни «альма — матов на нее не хватает», а за мной по пятам крался липкий и неприятный холодок, норовя облюбовать мою взмокшую спину.
— Его смерть в стенах Академии снимет главное проклятие, снимет все проклятия, которые были наложены после, а так же проклятия со всех обитателей… — продолжал Элберт, а я чувствовала, как у меня дрожат руки.
Так вот почему нельзя никому рассказывать о том, что медальон засветился в моих руках!
У меня на глазах выступили слезы. Вот почему любимый ничего мне не рассказывал, молчал и требовал, чтобы я хранила тайну… Сердце сделало несколько отчетливых глухих ударов, заставивших меня проглотить тревожный ком в горле. «Человеческая жизнь ничего не стоит!» — пронеслось в голове, а по моей спине пробежал табун холодных мурашек с криками: «Спасайся, кто может!». Преподаватели годами ждут, когда проклятие с замка будет снято, а вместе с ним снимутся и их проклятия, а тут такая возможность… «Ничего личного!» — пронеслись в голове голоса тех, кто отправил на тот свет десятки, а то и сотни людей. Спокойно, хладнокровно и безжалостно, преследуя собственные интересы. Но как такое может быть, чтобы я, человек вообще из другого мира, оказался именно тем, кто нужен? Откуда во мне, почетном пролетарии, королевская кровь? Хотя…
Бабушка! А вот теперь мне очень интересно, а кто, собственно, мой дедушка, которого я никогда не видела! Где-то опиралась на костыль хронология, разводя культями: «Пода-а-айте, кто-нибудь, доказательства!».
— Чего молчишь? Расстроилась? — усмехнулся дракон на ступенях замка. — Ну да, ты ведь тоже проклятая… Короче, сидеть тебе здесь — не пересидеть! Как, собственно, и всем.
Расстроилась? Это — явно не то слово! Почерневшие стены замка снова стали выглядеть зловеще, заставляя меня поежится, открывая дверь.
— Да ладно тебе! — Элберт обнял меня. — Мы же как-то живем? Живем! К тому же пока ты здесь и на тебе лежит проклятие — ты, фактически не стареешь. Не бери в голову!
«Я что-то не понял! — промелькнула надпись во всю стену. — Что дракон делает в замке? У нас с ним была договоренность!»
— Договоренность? Ты называешь это договоренностью? — усмехнулся Элберт, разглядывая надпись. — Ты вышвырнул меня из замка, после того, как мы с тобой поругались, и я чуть не сжег его!
«Радость моя, я задушил бы тебя своими руками за то, что ты притащила в замок того, кто однажды чуть не разнес его! Он имеет права находиться в замке только на время урока! Убери от нее руки, иначе я обломаю тебе крылья!», — снова проступило на стене, пока меня удерживали в объятиях.
— Ну-ну, — нехорошим голосом заметил Элберт, еще сильней прижимая меня к себе. — Да, славный был тогда поединок! Хочешь повторить? Я требую реванша!
— Так, все! Прекращайте! — я оттолкнула дракона и посмотрела на стену. Ага, еще не хватало лайков и комментариев на стене! — Я считаю, что Элберт должен находиться в замке. Нам нужна любая помощь! Он будет учить принцев защищаться! Пожалуй, это — единственный предмет, который им сейчас жизненно необходим! А заодно и нашего второго дракона посмотрит! Мало ли, а вдруг самочка? Ой, кстати, Элберт! Это — тебе!
Я протянула ему записку, которую он перечитал с равнодушным взглядом, смял и бросил на пол.
— Опять Шарманка развлекается! — усмехнулся дракон, зевая и пиная бумажку по залу. — Помнится, она Ардену глазки строила, потом Лючио, а сейчас, я так понимаю, что моя очередь. Ничего, переживет! Где эти недомерки? Сегодня будет долгий урок!
***
Я видел, как они вместе идут по коридору, как моя девочка оглядывается по сторонам, а Элберт все норовит положить ей руку на талию. В тот момент, когда его рука тянется к ней, я понимаю, что меня начинают пожирать невидимое пламя и боль, почти осязаемая, но при этом настолько дикая и страшная, что хочется немедленно ее прекратить. Почему она позволяет себя обнимать? Неужели я в ней ошибся? Неужели она не понимает, что каждый такой жест разрывает мое сердце на части?
— Смотри! — услышал я ее голос, а она взяла дракона за руку и потащила к гобелену. — Вот он! Точно такой же дракон! Один в один! Зелененький он был! Представьте себе, представьте себе… Зелененький он был!
— Это- вообще не дракон! — фыркнул Элберт, насмешливо глядя на гобелен. — У драконов не такой узор чешуи! Это раз! Посмотри на пластины! Это что за чудовище? А крылья? Ты драконов никогда не видела? Вот эта огромная тушка и два птичьих крылышка? Ты как себе представляешь его полет? На кой этому чудику вообще крылья?
— Ну у того дракона тоже крылья были маленькие! — спорила она, а я снова видел, как его рука подбирается к ее талии, разжигая во мне пламя. Я сгораю в нем, я сгораю от ее улыбки, сгораю от каждого ее взгляда.
— Тебе что? Раздеться и показать, какими бывают драконы? — рассмеялся Элберт. — Я, конечно, могу… Вот только не в замке… Приходи ко мне в пещеру, а я с удовольствием тебе все-все-все покажу. И жезл, который обещал показать тогда в лесу… Все никак не могу забыть наше с тобой свидание…
— Так! Ты урок собираешься вести или нет? — перебила она, ведя его в кабинет, где сидели перепуганные принцы, которые сразу воспрянули духом, едва завидев Элберта.
— Я хочу научиться защищаться! — кричали они наперебой. — Покажите приемы! Помните, вы показывали, как нужно отбивать атаку? И про дракона еще раз повторите! Все слабые места!
— Так, я их забираю в зал. Пока я рядом, с ними ничего не случиться, — усмехнулся Элберт, а она осталась одна, глядя на закрывшуюся за последним принцем дверь. Тут дверь снова открылась, в нее влетел рыжий с криками: «Меч забыл!!!», а потом улизнул догонять.
— Что не так? — крикнула она, оглядываясь по сторонам. — Нам нужен был преподаватель, который научит принцев защищаться! Кто-то же должен их учить?
На пару мгновений она замолчала, рассерженно сдувая волосы с лица. Любимая ждет ответа, а я чувствую, словно меня оплетают колючие ветки роз, вонзаясь в сердце каждой иголкой. Пьянящий, сладкий запах и боль, от которой хочется забыться, обволакивает меня, а я понимаю, что сгораю изнутри. Не знаю, что ей сказать… Я ведь никогда не думал, что любовь способна причинять такую боль… Ее глаза, ее волосы, ямочки на щеках, когда она улыбается. Я знаю каждый ее жест, каждый взгляд, но в этот момент мне кажется, что все это принадлежит не мне, а кому-то другому.
— Ты думаешь, мне охота была тащиться к дракону и договариваться с ним? Или принцы так и будут сидеть в моем кабинете до скончания века? — обиженно заметила она, подходя к столу, на котором лежала груда писем. Распечатав первое письмо, потом второе, она процедила сквозь зубы:
