Нет, ну а что? Выкуси, Шехерезада. У тебя никогда не было в семье машины, аврала на работе, чуткого руководства! Ничего, хочет эротики — получит!
Глава девятая.
Сказки без смазки
Милый, разорви меня конем на площади,
променяй на ярмарке на валенки,
или хотя бы за ушко укуси
Моя пушистая попа покоилась на подушечке, а край уха внимательно прислушивался: «Правила меняются! К кролику с-с-спиной не поворач-ч-чиватьс-с-ся. В комнату к кролику з-з-заходить по двое!».
Ну, правильно, один не справится! Мало ли! Я даже почесала ухо от переживаний и проверила хвост, поглядывая на запертую снаружи дверь.
— Новое правило. Еще одна критика в адрес-с-с ее внешности — с-с-смерть! — прошипел разъяренный голос.
Я заглянула в эмалированный поднос и вздохнула: «Кто самый красивый кролик на свете? Мы — самый красивый кролик на свете!». Пока еще «на свете», а вот судя по анонсу сказок, есть вероятность, что «на змее». Хвостик вспомнил тугие кольца, ласковый шепот и заволновался.
Сегодня с утра, я, как почетная наложница в душу и тапки, обнаружила лоточек с опилками, которые напомнили мне о том, что у хорошего мужика настроение поднимается даже при виде скворечника, дырки в заборе и дупла. Зато мне чинно принесли золотое блюдо, на котором лежало наливное яблочко. «Катись-катись яблочко, по золотой тарелочке, желательно вместе с местными диетологами, в сторону грязную, мною указанную!», — катала его лапкой я, бросая задумчивые взгляды на закрытую дверь. Вот не могу понять, это они меня прячут, или как бы локализируют для того, чтобы спать спокойно?
Я прислушалась, услышав негромкие голоса вдалеке. Так!
— Все, как хозяин приказал! — рапортовал кто-то. — Принесли новую коробочку и поднос. Думаю, что кролик счастлив!
Ага! Столько счастья привалило, что в хвост его пихать! Сейчас я привалю вам благодарность прямо в опилки!
— Ключ где? — уточнил строгий голос, чем-то грюкая. — Ключ от серали или сераля? Как правильно?
Спрашивается, серали мне тут Ой! Мое ухо напряглось.
— Кажется, в двери оставил! — занервничал голос, а мой унылый взгляд посмотрел на наглухо забитое окно и нижнюю дверную щель. Ничего! Мы покушали, отдохнули, а теперь самое время тихо разводиться! Мы, кролики, очень любим разводиться!
— Так пойди и забери его! Не хватало, чтобы хозяин увидел! — рявкнул кто-то, а я уже пихала свою коробку в сторону двери, пытаясь поставить ее ребром. У меня тут не только коробка, у меня тут вопрос ребром стоит! На мне эротические сказки показывать собираются! При мысли об этом хвост начинал так переживать, предчувствуя, что тоже станет неотъемлемым участником процесса. Под дверную щель я протолкнула в коридор поднос с опилками, поставив его аккурат под замочной скважиной.
Зубами я оторвала от доски длинную острую щепку, запрыгнула на свой ящик, прицеливаясь щепкой в замочную скважину и пытаясь вытолкнуть ключ.
— Поди, принеси, — бухтел голос, который я краем уха отслеживала. — Достали! Мог бы и сам пойти и принести! Вечно мне все нужно делать!
Я стояла на задних лапах, покачиваясь на ящике, держала в зубах лучину, пытаясь попасть в дырку. Есть! Я толкала, что есть силы, а потом услышала, как что-то упало в опилки. Тут же соскочив вниз, я потянула на себя поднос, глядя, как в опилках блестит заветный ключ.
— Жапашной план к жапашному плану! — чихнула я, пряча ключ в красную подушку, а жадный пушистый хвост грел мою маленькую сокровищницу. Если что — я — дракон. Просто маленький и пушистый.
Возле двери послышались шаги, кто-то подергал ручку, задумчиво произнося: «Может, в карман положил? Или на кухне оставил?».
— Помогите! — жалобно всхлипнула я, прислушиваясь к воцарившейся на секунду тишине. — Мне плохо!
Я отчетливо слышала, как сбегали по лестнице чьи-то ноги. Как раздались крики: «Где ключ? Никто не видел ключ?». С каждым вопросом топот усиливался, превращаясь в целое стадо, которое бегает по дворцу в поисках ключа «пока хозяин не вернулся». Я — слегка злопамятный кролик.
Пока дружные стада мигрировали по дворцу в поисках ключа и свидетелей его наличия, ужасаясь тому факту, что это был единственный ключ, я терпеливо ждала, когда один змей будет выбивать собственную дверь с ноги, чтобы узнать радостную новость о том, что я уже покушала.
Для усиления эффекта, я добавила пару всхлипов, а через пять минут выноса мозга озверевшие слуги вынесли дверь. Я чинно дожидалась того момента, когда единственная преграда, разделяющая меня между «домашним» и «диким» будет снесена, а потом, краем глаза наблюдая, как целая делегация, на лицах которых читалось: «мы тут по большей части, чтобы добить!», влетает в комнату, пулей вылетаю в открытую до следующего ремонта дверь.
— Ловите ее! — орала толпа позади меня, а я искренне полагала, что физкультура полезна всем, даже толстой запыхавшейся кухарке.
— Осторожней! Ваза! — звон осколков, намекал на то, что не все, кто плотно сидел на хвосте, были готовы к такому повороту.
- Осторожней! Зеркало! Не разбейте! — орали позади меня, пока я радостно чесала за ушком. А вот нечего было языком чесать! Кто вам давал право критиковать мою внешность?
Треснувшее зеркало валялось на полу, а смурные лица намекали, что это — очень плохая примета. Судя по местным суевериям — это к смерти! Еще бы! Это было одно из любимых зеркал хозяина!
— Вот! Новый поворот! И народ ревет! Что он там снесет? Столик и комод? В хвостик или в рот? Хозяин их найдет! За поворот! — подбадривала я местный персонал. Судя по сноровке, с физкультурой они были на «вы», изредка кивая ей и переходя на другую сторону дороги.
У меня на хвосте сидело человек пятнадцать, проклинающих меня и мое шило, на котором держится хвост.
— А я, может, по хозяину, скучаю! Я — очень одинокий кролик! Если кролика никто не чешет, значит, кролик отсюда чешет! — гаденько заметила я, глядя, как меня пытаются загнать в угол, с целью почесать меня руками, ногами и другими подручными предметами как следует! Особенно, меня вдохновляла швабра, специально задуманная для моего почесания!
— Мне неудобно! — раздался голос того самого заросшего и уже оправившегося от пробного полета «человека-мотылька», однажды попытавшегося взлететь после игры «кто сказал «мяу?». Я замерла от ужаса, видя, как этот заросший мужик превращается в в змею! Точнее, в полузмею. Его серые кольца струились по полу, а одно из них устремилось в мою сторону.
