— Закрывай переход! — заорал Армон Путевику, отпихивая в сторону Сойлин. — Убирайся, птичка! Живо!
Девушка тоже ничего не поняла, но уже сойкой взмывала вверх, к окну, распахнув крылья.
— Что за дрянь?— взвыл Шен, зажимая рану, и в это время из тумана начали выходить люди.
С первого взгляда Армон не смог определить ни их регалий, ни войск. Один за одним они выдвигались из перехода, молчаливые и вооруженные до зубов. Их тела закрывала броня из металла и кожи, а лица- полумаски с шипами. Они не были похожи на ловцов или воинов Кайера.
— Кто такие? — рыкнул рихиор. — По чьему приказу явились?
Спущенная тетива ответила ему арбалетным болтом, который не пробил грудь лишь благодаря реакции оборотня. Разговаривать и тем более отвечать на вопросы никто из гостей не собирался.
— Закрыть проход! — второй раз зарычал Армон, прыгая и на лету меняя форму.
Путевик наконец отмер и взвизгнул по-женски, но потом все же бросился вперед, шепча заклинания и взмахивая широкими рукавами. Его остановил клинок, вспоровший грудь старика. Но, уже падая, Светлый умудрился завалить один из столбиков, нарушая фигуру перехода. Туман внутри начал редеть, развеиваться, не давая выйти тем, кто стоял в нем. Но успевших было не менее десятка.
Сразу несколько болтов взвились в воздух,и Армон прыгнул, ударил когтями, раздирая чужоегорло. Перевернулся в воздухе, снова прыгнул, достав другого… Звериный рык рвался из глотки, сплетаясь со звоном клинков и скрипом кожаных доспехов. Удар, поворот, разодранное горло, бок, бедро! Но и гости не церемонились, навалились скопом, и Армон зарычал, ощутив горячую кровь, залившую ногу.
— Нашего… вожака… толпой! Да вот вам!— злобный рык Шена взвился в воздух, и сам парень ударил ногами ближайщего воина. Тот грохнулся с металлическим лязганьем и вскочить на ноги не успел- помешал тяжелый доспех. Шен обвил хвостом шею упавшего и дернул, ломая позвонки.
— Вот тебе, гад! Будешь знать стражей Пустоши! — торжествующе завопил Шен.
Армон все это заметил краем глаза. Развернувшихся к парню воинов он оттеснил, размахивая лапами и скалясь. Те перегруппировались, перешагнув через упавших, и снова ощетинились клинками. Шен упал, тяжело дыша и скалясь, так что рихиору приходилось маневрировать, пытаясь закрыть его.
Нападающие выстроились линией, чтобы не мешать друг другу, боковые вскинули арбалеты.
— Болты! — последовал хриплый приказ из-под кожаной маски.
Армон прыгнул… но, Бездна проклятая! Он не мог быть одновременно в двух местах! И сбил лишь одного арбалетчика, второй успел спустить снаряды... вжик, вжик, вжик! Воздух уже заполнил сладковатый запах крови, хотя сражались незваные гости молча и даже умирали так же. Вжик! Воин, что рубил топором, грозя оставить Армона без лап, свалился, пытаясь выдернуть из шеи стрелу. Рихиор поднял взгляд. Мельком, потому что на него снова напали, и сразу трое, но успел заметить Эльгейма и Сойлин, кружащих под куполом башни. Кольнул страх за девушку, и желание защитить пару возобладало над остальным чувствами. Армон оскалился и зарычал, атакуя с такой яростью, что дрогнули его противники, несмотря на железную броню. Впрочем, она не спасала от когтей и клыков рихиора, что, как известно, способны перекусить любой металл.
— Сбейте крылатых! — еще один хриплый приказ того, кто был, очевидно, командиром, и вверх полетели снаряды.
Сойлин в воздухе тоненько взвизгнула, и глаза Армона заволокло багровой пеленой. На миг он утратил связь с реальностью, снова погружаясь в свой давний кошмар.
Убивать! Рвать! Драть на части! Раздирать на куски! Защитить пару…
— Армон, остановись! — закричала Сойлинка.
Рихиор тяжело поднял голову, приходя в себя. А вернее, лишь отреагировав на голос девушки. Осмотрелся. Под его лапами было месиво из крови и мяса - всё, что осталось от врага. Сойлин уже не кружила под потолком, она стояла у стены, и ее прикрывал крылом Эльгейм. Бирюзовые глаза девушки блестели, а лицо посерело от ужаса.
Армон тяжело мотнул головой, сдерживая свое желание разорвать и командира крылатых. Обвел налитыми кровью глазами зал. Никого не осталось. Он разодрал их всех до единого. Каменный пол теперь покрывала кровь и что-то мерзкое, к чему не хотелось присматриваться. Рихиор прижал лапу к боку, выдернул болт, запустив когти в плоть. Отбросил нож, торчащий в плече. И тяжело осел на пол, жадно глотая воздух.
— С вами... все… в порядке? — с трудом протолкнул он слова. Вышло больше рычание, чем речь, но менять форму сейчас было нельзя: нужно дать срастись ранам.
Сойлин кивнула, словно все еще не могла говорить,и Армон махнул лапой.
— Иди… не надо… здесь…
Он хотел сказать, что не надо ей смотреть на тела. Или на него – такого? И снова осмотрелся. Проклятая Бездна, смрадный орк и парочка вонючих задниц! Да, ему явно пригодится лексикон Лекса. Потому что хреновый он главнокомандующий, раз не оставил ни одного врага, способного дать ответы!
***
Домой не хотелось, мне требовалось привести мысли в порядок, так что я завернул в какой-то трактир и устроился за столиком в углу.
— Что подать? — радостно спросила подавальщица.
Я вспомнил ментальную атаку эскандора, воронку, Одри и скривился.
— Демонский хелль. Двойную порцию.
Прислужница окинула меня выразительным взглядом и молча унеслась. Значит, не первый день с подносом бегает и знает, что клиента, заказывающего подобное пойло, лучше оставить в покое. А еще лучше- обходить десятой дорогой. Меня подобное сейчас более чем устраивало.
Напиток притащили в каменной кружке, над которой вился сизый дымок, складываясь в причудливые фигуры. Пару раз мне даже померещилась выразительная конструкция из трех пальцев, как бы намекающая, что демонский хелль - штука забористая. Я прищурился и одним махом опрокинул в себя это пойло. Охнул, потому что по ощущениям меня лягнула в грудь лошадь, правда, уже через миг это прошло, и по внутренностям разлился жидкий огонь. Он притупил боль от атаки эскандора и прочистил мои мозги.
Перспективы не радовали, но после порции хелля жизнь перестала быть такой мерзкой. Итак, у меня около трех недель, чтобы найти выход. Прощаться со своим даром я, конечно, не собирался, как и продолжать службу в рядах ловцов. И что делать? Бежать?
Я скрипнул зубами. Это мой город, мой мир и моя жизнь! И я не хочу прожить ее изгнанником в какой-нибудь Пустоши. Да и вряд ли мне дадут покинуть столицу, а если попытаюсь – угожу в застенки, ожидать новолуния.
— Принести закуску? — испуганно пискнула сбоку подавальщица. Я перевел на нее слегка мутный взгляд.
— Повтори, — указал на кружку.
Девчонка округлила глаза и убежала.
День клонился к вечеру, так что трактир постепенно заполнялся людьми – в основном мужиками. Соседний столик заняла компания лавочников, что принялись шумно обсуждать проблемы торговли, с другой стороны обосновались кожевники из ремесленного квартала. Подавальщицы носились мимо столов, разнося подносы с едой и выпивкой, а я смотрел на стену, где пылал нарисованный очаг, и размышлял.
