— Рассказывайте, — с полным ртом пробубнил я.
— Мы нашли пару, приглашенную на прием! — торжествующе объявил Ник. — Как ты сказал- из тех, кого не хватятся! Лоель Золотая Туфелька, слышал о ней? Актриса. Так вот, с некоторых пор за ней ухаживает один из мелких баронетов, Нюфит Гульвик. Обнищавший и почти забытый род, никаких связей с императорской семьей. Но приглашение он получил. Мы можем заменить Лоель на Одри!
— Одна она туда не пойдет, — оборвал я.
— Лоель везде таскает с собой старшего брата, — негромко сказала Лира. — Они очень близки, как говорят. Одновременно он выступает и как дуэнья, хотя бы для приличия, хотя все знают, что Лоель делает, что пожелает. Но Рит присутствует на всех ее постановках.
— Вот как? — я вытер рот льняной салфеткой, повертел ее в руке. Интересно, кто достал салфетку из сундука?
Окинул быстрым взглядом гостиную. Здесь было… чисто. И еще- уютно. Горели не только магические лампы, но и свечи, канделябры радовали блеском и отсутствием налипшего воска, занавеси на окнах дышали свежестью, вся мебель- натерта воском и сияет чистотой. Может, мои недруги наняли приходящую служанку?
Мотнул головой и снова уставился на Лиру:
— Откуда ты знаешь про братца?
— Лоель-легенда, — девушка слегка смутилась. — Она очень красивая и талантливая. Я… собирала вырезки про нее. И даже магические шары с кусочками ее выступлений, их дарил мне отец…
Она затихла и отвернулась.
— Значит, устранить нужно не только актрисульку, но и ее братца, — заключил я, отворачиваясь от Лиры. — А мы с Одри займем их место и отправимся во дворец. Детка, сколько ты сможешь сохранять иллюзию?
— Если в спокойном состоянии, то очень долго, — сухо ответила Одри. — Мне трудно удержать личину, когда я волнуюсь.
— Тогда я попытаюсь тебя успокоить, — подмигнул я. — Ник, мне понадобится артефакт искажения. Одри изменит мой облик, чтобы мы могли пройти магическую охрану, силу иллюзиона они не чувствуют. А уже внутри я надену артефакт, чтобы Одри было легче.
— Но прием уже завтра! — простонал Ник, вскакивая. — Я не успею его изготовить!
— Значит, поторопись, — велел я. — Теперь главный вопрос- как заманить в ловушку Лоель и ее брата?
За столом повисла тишина, и, пользуясь моментом, я сунул в опустевшую тарелку остатки лепешки, собрал ею подливку и с наслаждением сунул в рот. И пальцы облизал.
— Если бы я была известной актрисой и удостоилась приглашения в императорский дворец, то сегодняшний день я провела бы, наводя красоту, — задумчиво протянула Одри.
— «Жемчужная чаша госпожи Вергуд»! — торжествующе воскликнуля. — Ну, конечно! Умница, девочка! Готов отдать свое левое… хм… ногу, что Лоель там! Здоровяк, снимай фартук, нам снова нужен мужик в твоем лице. Ник, хватит глазеть на Лиру, потом посмотришь, сейчас есть дела поважнее! Собирайтесь, мои заклятые друзья, нас ждут великие дела. Кстати, у вас выпить нет?
— Лекс!
— Ладно, выпью после того, как мы отправим актрисульку в подвал. За дело!
ГЛАВА 10
Ромт явился, хотя и выглядел недовольным. Стоял, сцепив за спиной руки, может, пытаясь сдержатьсяи не кинуться на Армона. Как и прежде, его единственная дань человечности – полотняные штаны, обувь отсутствовала. Треугольные уши нервно подрагивали, выдавая волнение. Армон поднялся из-за стола, оперся рукой о столешницу, сверля Ромта тяжелым взглядом.
— В чем я провинился, главнокомандующий? — язвительно протянул пятнистый.
— Думаешь, дело в провинности?
— В чем еще? — мрачно буркнул гость. — Меня с утра выдернули в Эльхаон, твои стражи не дали и слова сказать, на вопросы не отвечали, хорошо хоть кандалы не надели! Так в чем дело? Что ты мне предъявишь? Может, связь с предательницей Интиорией? Или мнимый заговор против нашего вожака, что мы так славно обрели? Так что тебе нужно, чужак?
Каждое слово Ромта сочилось ядом, и на миг Армон усомнился, что принял верное решение. Но потом он заметил и другое чувство, что светилось в глазах пятнистого. Обида. Вот что заставляло его цедить слова.
В каком-то смысле рихиор его понимал. Армон был в Пустоши незваным гостем, что волей судьбы стал и вожаком, и главнокомандующим, сам того не желая. А вот Ромт родился и вырос здесь, для него Пустошь – единственная реальность. А сейчас он изгой, от которого все отвернулись, помня предательство Интиории.
— Кстати, где она- твоя пара?
— Я не знаю, — выплюнул Ромт. — И если ты снова хочешь спросить меня, почему она сделала это, почему открыла ворота для крылатых…
— Нет,— оборвал его Армон. — Тебя привезли не для этого.
Он сделал вдох, в последний раз обдумывая свое решение. Он не должен ошибиться, не имеет права. В очередной раз прокрутил в голове качества пятнистого.
— Я позвал тебя не для наказания, Ромт, — наконец произнес Армон. — А чтобы предложить должность моего Когтя.
— Когтя? — выдохнул пятнистый. Золотые глаза вспыхнули. — Но… это ведь второй зверь в стае! А твой Коготь- второй в Пустоши…
Он осекся, напряженно всматриваясь в лицо вожака.
— И в чем подвох? — резко бросил пятнистый.
— Подвох? В том, что это демонски поганая работенка, — скривился Армон. — Не надейся, что тебе понравится, Ромт. Мне нужен тот, кто будет предан Пустоши от ушей до мозолей на пятках, до последнего вздоха! Кто готов, не раздумывая, отдать жизнь ради ее блага. И кто будет охранять ее жителей от восхода и до восхода, всегда.
Пятнистый сглотнул.
— Но… как же Интиория? Она же предала…
— Я не собираюсь судить тебя за ее дела, — жестко сказал Армон. — Думаю, ты не единственный, кто был жертвой ее интриг. Я лишь верю, что в будущем ты вспомнишь ее предательство. Ну так как, Ромт? Готов стать моим Когтем?
К чести пятнистого, он выдержал значительную паузу, прежде чем кивнуть.
— Да, — сухо сказал он. — Я готов. Вожак.
Армон склонил голову набок, всматриваясь в лицо полузверя-получеловека. И надеясь, что выбор сделан правильный. На этот раз- правильный…
— Хорошо. Клятву принесешь в полночь, Ромт, по законам леса и Пустоши. А пока можешь ознакомиться с нашим распорядком и проведать друзей, тебя проводят.
Ромт кивнул, но уходить не спешил. Армон вопросительно поднял бровь.
— Если тебе понадобился Коготь, значит… у нас проблемы, вожак?
— Боюсь, что да. И боюсь, что большие. Наверное, тебе стоит учесть это, прежде чем давать клятву служения мне и Пустоши.
— Это ничего не меняет, — Ромт небрежно пожал плечами. — Я уже сказал свое слово.
