— Решайтесь скорее! Я принимаю драгоценные камни и бумаги! Не сомневайтесь! Посещение моего заведения расписано на год вперед, но для вас… Для вас я сделаю исключение, найду местечко! Поверьте, это большая удача. Огромная!! — горячо уверила госпожа Вергуд и склонилась еще ближе, преданно заглядывая мне в глаза. — Вот,например, сегодня нас посетила очень талантливая особа со своим братом! И могу сказать вам по секрету, что она бесподобно красива! И знаете, кому обязана своей красотой? — женщина напустила на себя таинственности. — О, я не буду произносить это вслух. Но вы так умны, господин…. И несомненно, все поймете и сами…
— И кто же эта известная всем особа? — Одри весьма убедительно скривила губы.
— Увы, я не могу назвать имя, — со вздохом развела руками хозяйка. — Но уверяю, что она прекрасна, и все из-за моей чаши! Если хотите знать, о ее красоте ходят легенды!
— И эта женщина сейчас здесь? — проявил я заинтересованность.
— Да, она арендовала чашу на целый день.
Госпожа приложила пальчик к губам. Мы с Одри переглянулись.
— Ну что же… — задумчиво протянул я, лихорадочно размышляя. По всему выходило, что Лоель находится в этом помещении, но я не знал, как проникнуть внутрь. И тут Одри взмахнула руками, упала на спинку дивана и закатила глаза.
— О, Богиня, моя дорогая жена! Что с ней? Она умирает! — заорал я, понадеявшись, что Одри лишь притворяется, а не на самом деле лишилась чувств. Но то, что я все еще выглядел, как жрец,внушало надежду. Если златовласкаотрубится, то и ее иллюзия развеется.
Госпожа Вергуд вскочила, растерянно всплескивая руками.
— Пит, Пит, срочно отправляйся за целителем! — закричала она заглянувшему прислужнику. Одри издала жалобный стон. Я бы впечатлился, но было некогда.
— Ваш чай! — вскочив, я сунул нос в изящный чайничек. — Это ведь особый сорт с берегов реки Аль-Майер? С цветками лилии? О, Богиня! У моей обожаемой жены на них отторжение!
Лицо Одри стало красным. Возможно, от сдерживаемого смеха.
— Целитель живет в соседнем доме! — госпожа Вергуд побледнела. — Но почему вы не сказали про чай?! Это лучший сорт…
Я отмахнулся и заметался по комнате, снося посуду со столика и создавая хаос.
— Она умирает! Спасите!
— Целитель будет здесь через минуту!
Слишком быстро. Нам надо хотя бы десять!
— Молитесь Богине! Все в ее руках! — заорал я. — Идите! Оставьте нас, я должен провести обряд!
Хозяйка чаши придушенно вскрикнула и унеслась. Стоило двери захлопнуться, Одри прекратила умирать и вскочила.
— Надо поторопиться, — златовласка вытерла со лба испарину.
— Идем, — кивнул я, устремляясь к внутренней двери. За ней открылся коридор,по которому мы и побежали. Удерживать иллюзию уже не было смысла, так что она сползла с нас, оставив истинный облик.
— Сюда! — воскликнула Одри, показав на белесый пар, стелющийся по коридору. Ну конечно, здесь ведь находится горячий источник!
Еще несколько коридоров и дверей привели нас в небольшую комнату. Пол здесь был из цельного куска камня жемчужного цвета, в центре клубилось марево и плескалась вода. Та самая чаша!
— Ширанто! — прошептал я, выкидывая аркан ветра, потому что в этом тумане можно было и себя потерять!
Налетевший порыв унес часть пара, обнажив лежащих в горячей воде людей. Парень и девушка, оба облачены в длинные белые рубахи, лица измазаны какой-то зеленой дрянью.
— Что такое? — распахивая глаза, произнесла Лоель Золотая Туфелька. — Что происходит?
Я окинул внимательным взглядом самую красивую женщину Кайера. Черные волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы, чтобы не мокнуть. Огромные синие глаза смотрят испуганно. Оценить прелесть лица мешает все та же зеленая масса, зато тело выглядело вполне соблазнительно. Полотно рубашки облепило точеную фигурку с пышными бедрами и грудью, когда девушка поднялась.
— Кто вы?
Я одобрительно щелкнул языком, отмечая, что молва не врала, и Лоель действительно красива, по крайней мерениже подбородка. А потом кинул в чашу магическую сеть и аркан безмолвия. Два тела задергались, разевая рты в безмолвном крике.
— Что нам теперь делать? — спросила Одри. — Как мы их потащим?
В коридоре послышался топот и крики - кажется, отсутствие жреца и его жены уже заметили. Надо убираться отсюда!
Я примерился к арочному окну, сквозь которое был виден чудесный сад. Прошептал заклинание, скрещивая запястья. Стекло брызнуло осколками, и каждый загорелся, опадая чадящим факелам.
— Разве не ты говорил, что все надо сделать тихо? — хмыкнула Одри.
— Зараза! — ругнулся я. — Я хотел ведь просто испарить! Надеюсь, мой аркан левитации не отправит этих двух русалок в Бездну!
Прекрасные глаза Лоель наполнились слезами, говорить она не могла, зато слышала великолепно.
Я сосредоточился, вспоминая слова. Такая тонкая магия мне всегда удавалась плохо, мой стиль топорный - мне легче крушить и уничтожать, чем осторожно поднимать тело в воздух. Но, к счастью, я справился. Два тела- актрисы и ее дергающегося брата- рывком воспарили к потолку, чуть не припечатав их к искусной лепнине. Я снова выругался и направил тела к окну, откуда дул довольно холодный ветер.
— Надеюсь, Здоровяк на месте, — проскрипел я, с трудом удерживая плененных в воздухе. Они дергались и извивались, мешая мне. – Одри, иллюзия! Не нужно, чтобы нашу теплую компанию кто-то увидел.
Златовласка кивнула, и актриса с братом исчезли.
Я посмотрел на Одри.
— И как я должен их перемещать, если ничего не вижу?
— А как я должна их прятать, если ты должен их видеть? — огрызнулась девушка.
—Ну придумай, — возмутился я.
Одри прошипела что-то ругательное. И совсем неженственное. Мне понравилось. Я даже облизнулся, слушая ее.
— Ладно, потащу так. Смени нам личики, мое слишком красиво, чтобы показывать всем подряд!— улыбнулся и полез через окно в сад. Одри за спиной снова ругнулась, девчонка прогрессирует с каждой минутой! Глухой стук известил, что кто-то из двоих, то ли Лоель, то ли ее брат, все-таки стукнулись о раму, и, кажется, головой. Меня это мало заботило по правде, так что я лишь ускорился. Одри неслась следом, сохраняя иллюзию.
— Долго не смогу, — тяжело дыша, прошептала златовласка. — Слишком сложно!
— Еще немного.
Мы выскочили к ограде.
— Вонючие потроха, где этот придурок? — оскалился я, вертя головой.
— Едет! — выдохнула Одри, глядя на дорогу.
