– Карзанов? – воскликнул Кранцевич в изумлении. – Что с тобой произошло? Куда ты пропал?
Глеб начал сбивчиво объяснять, Кранцевич слушал, лишь изредка перебивая его изумленными репликами, а когда Глеб сообщил, что никакого месторождения фактически не существует, надолго замолчал и заговорил свовсем другим тоном – мягким и сочувственным.
– Как это не существует, Глеб? – спрашивал Кранцевич. – У меня на столе ваш полевой отчет, который доставил один из уцелевших рабочих. Конечно, он не завершен, но и по нему уже можно сделать определенные выводы…
Глеб закричал, что это фальсификация, подделка, что он действительно виноват в том, что поначалу решил схалтурить, просто повторив предыдушие данные…
– Ты приезжай, мы спокойно поговорим, – предложил Кранцевич. – Что касается предыдущих данных, то у меня тоже нет оснований им не доверять. В конце концов, под отчетами стоит и моя подпись, и хотя я лично не был в партиях, но специалистов, которые работали там, знал очень хорошо…
Действительно, припомнил Глеб, как это он раньше не обратил внимания? Во время первой экспедиции Кранцевич был заведующим сектором. Естественно, он визировал отчеты в качестве научного руководителя направления.
Хорошо, я приеду, тоном ниже заговорил Глеб. Но дело в том, что его разыскивают какие-то неизвестные люди, у него есть основания считать, что его жизнь в опасности…
Кранцевич выразил осторожное предположение, что Глеб начитался детективов. Ну зачем его кому-то искать? Даже если Глеб убежден в правильности своей оценки запасов месторождения, истину всегда очень легко выяснить. Достаточно направить туда еще одну экспедицию, две, три экспедиции… Словом, будет лучше, если Глеб придет, и они вместе попытаются во всем разобраться.
На этом разговор в основном закончился. Положив трубку, Кранцевич немного подумал. Ситуация складывалась странная и не слишком приятная. Только вчера в Совмине он убеждал – и убедил пристутствовавших совершенно в противоположном тому, что утверждал Карзанов. Конечно, все это не так уж страшно – Карзанов мог ошибиться, сойти с ума… Да! – осенило Кранцевича, – он же просто не в себе.
В конце концов его, Кранцевича, роль, абсолютно прозрачна. Он основывал свое заключения на отчетах специалистов своего института. Людей вполне квалифицированных. Ах да, Карзанов что-то говорил о подлоге? Своем собственном подлоге, кстати… Нет, он определенно нездоров… В любом случае об этом нужно сообщить прежде, чем скандал не разгорелся. Он позвонил Зыбину. По счастью, тот был на месте, и секретарша тут же с ним соединила.
– Приветствую, Алексей Ильич, – сказал Кранцевич. – Тут включились некие не вполне понятные мне обстоятельства…
* * *
Линник поднял трубку, послушал и с напряженным лицом передал Алямову.
– Это Карзанов, – шепнул он. – Очень возбужден.
– Здравствуйте, – сказал Алямов. – Я вас слушаю. Очень хорошо, что вы позвонили.
– Почему это хорошо? – с нервным смешком поинтересовался Карзанов. – Всем вокруг хорошо, плохо только мне одному.
– Думаю, нам нужно поговорить, – продолжал Алямов тем же доброжелательным тоном. – Вы знаете, где мы находимся? Вы не могли бы к нам подъехать?
– Я… Не знаю. Нет!
– Почему?
– Потому что мне нужны гарантии. Всюду, куда бы я не пришел, меня уже ждали убийцы. И я не уверен, что когда приду к вам…
– Вы не преувеличиваете? – спросил Алямов. – Какие гарантии вам нужны? Ну хорошо, я могу сам подъехать, куда вы скажете.
– Это еще хуже. Вы, кажется, были на бульваре, когда я должен был встретиться с одним знакомым, и сами все видели.
– Я тоже многого не понимаю, – терпеливо проговорил Алямов. – Мне тоже нужно во многом разобраться, и я очень надеюсь, что вы мне поможете.
– Я не знаю, – устало повторил Карзанов. – Ощущение у меня, словно у загнанного в угол.
– Давайте сделаем так, – предожил Алямов. – Вы меня помните в лицо? Очень хорошо. Я подъеду на милицейской машине к зданию Государственной думы. Вы понимаете, что там, у Госдумы всегда очень много охраны – в форме и в штатском. Я тоже буду в форме. Вы сами ко мне подойдете, когда убедитесь, что я – это я, и опасаться вам нечего. Вы согласны? Только, прошу вас, не заставляйте ждать слишком долго – там и для милицейских машин стоянка не приветствуется.
Алямова и его машину Глеб увидел сразу же, но решил все же немного понаблюдать. Сомнения его сошли на нет после того, как он увидел, что к Алямову подошли два дежуривших возле Думы сотрудника, проверили документы и удалились, козырнув. От души немного отлегло. Это действительно был настоящий милиционер. Глеб направился к нему, и Алямов его увидел. Не двигаясь с места, спокойно ждал, пока он подойдет.
– Здравствуйте, – сказал Глеб. – Я – Карзанов.
* * *
Утром Радзин уехал из дому очень рано. После банкета он проснулся часов в пять, какое-то время еще ворочался на постели, без успеха пытаясь вновь заснуть, а потом решительно поднялся и пошел в ванную, где долго лежал в горячей воде, охваченный мрачными мыслями.
Он принял холодный душ, растерся полотенцем и стал разглядывать себя в зеркало. Сорок пять, уже сорок пять. Нет, на юношу он, конечно, уже не тянет. Следы вчерашней гулянки отчетливо видны в набрякших мешках под глазами, сети морщинок на щеках.
К черту, решил Радзин, сегодня он займется собой. В баню, в загородный домик, поскорее уйти из квартиры, пока не проснулась Юлия. Он задержался лишь на время, которое потребовалось для звонка сторожу загородной дачи, чтобы тот включил сауну, потом в гараж – чтобы прислали машину, а также на пейджер секретарше Марине, что в офисе он появится не раньше четырнадцати часов и что искать его не нужно ни при каких обстоятельствах.
Созданный им механизм работал слаженно и без сбоев. Машина подкатила к подъезду через каких-то пятнадцать минут, спустя еще полчаса, промчавшись по непроснувшимся московским улицам, Радзин был на даче, и сторож проводил его в раскаленную сауну, в то время как горничная уже накрывала в гостиной столик, готовя вкусный завтрак. Это слегка примирило Радзина с действительностью, а когда после захода в парную он погрузился в прохладный бассейн, то ощутил, что самоконтроль полностью восстановлен. Он еще дважды с удовольствием потел на верхнем полке, плавал в бассейне, потом долго отдыхал на диване и лишь после этого, почувствовав голод, как следует поел. Несколько раз пробуждался сотовый телефон, но Радзин не отвечал на вызов. В конце он пошел на маленькое преступление перед своим организмом: закурил ароматную гаванскую сигару, которые всегда держал здесь для гостей. Сам Радзин не курил уже лет пять.
Часы показывали одиннадцать, когда он решил, что, пожалуй, следует отправиться в офис. Итак, проблема, которую придется решать в первую очередь, это Шавров. Все-таки Шавров, думал Радзин почти без злобы – скорее с грустью. Сейчас Димочка покажет, что он там такое накопал на начальника службы безопасности. Ну, конечно, Шавров. Только его изощренный ум мог придумать подобный дьявольский план. После встречи с Ларионовым Радзина и так все чаще охватывало сомнение: ни Ларик, ни его «консультант» были вовсе не похожи на стратегов, способных разыграть многоходовую партию. Шавров продал его и получил от Ларика комиссионные – вот откуда взялся его испанский счет.
