Вот он вваливается к Феллону в прямой эфир и победно обсыпает того с ног до головы большими мохнатыми тарантулами. Бедный Феллон бледнеет, сереет на глазах и не шевелясь, сквозь зубы умоляет:
– Сними с меня этих… Я не шучу…
Джефф аккуратно ладошками снимает тарантулов одного за другим, приговаривая ласково: о, это мой самый любимый. Он – моя красотка. Глянь, глянь, какие ножки лохматенькие, привлекательный какой!
Потом Джефф открывает мешок, откуда торчит чей-то кожаный нос.
– Это Сидни, – с уважением представляет он кенгуру ведущему.
– Привет, Сидни, – говорит ведущий.
– Привет, – спокойно отвечает Сидни, приставляя лапу к голове на офицерский манер, выскакивает из мешка и давай скакать по всей студии. А Джефф ладошки к груди, голову склонил умиленно: – О-о-оу!
Принес однажды орла. Размах крыльев – на всю студию. Орел нервничает, не каждый день его показывают по телевизору. Джефф ему что-то вроде:
– It’s ok, boy. It’s ok, bro! Не волнуйся!
И целует его в клюв. А потом ведущему предлагает:
– Хочешь поцеловать его? Поцелуй его, Джимми Феллон, я тебе разрешаю один разок. Что «нет»? Ты что, сдурел?! Не упускай такой возможности, Феллон! Этих орлов очень мало осталось на планете. Пожалеешь потом!
А рысь, прекрасная нежная молодая кошка? Ее привели на поводке. Она сидела, сидела на столе, водила своими кисточками на ушах, прислушивалась к беседе и вдруг резко повернулась к Джеффу и – ах! мордой тесно-тесно прижалась к его лицу: милый, мой милый, что мы тут делаем, зачем, пойдем домой.
И тот растаял, целует ее в звериный оскал:
– I love you too, honey, I love you too.
А когда ведущий Феллон испугался альбиноса-аллигатора, это же вообще! Вскочи-и-ил. Заора-а-ал. Джефф ахнул и кинулся утешать… аллигатора.
– Ты испугался, мой ненаглядный? Все ок, все нормально, не бойся, дорогой. Посмотри на меня, все ок? ок? Где наши глазки, где глазки? Джимми Феллон, – крикнул он Феллону в отчаянии, – зачем ты испугал малыша, зачем, Джимми?! Что он тебе сделал? Кто ты после этого?!
Однажды он вообще обиделся. Он ведь как – решил сделать очередной сюрприз, и знаете кого он привел?! Он привел слониху! Поднял ее на шестой этаж в студию. На лифте. Та волновалась, принарядилась специально, в красивой сверкающей шапочке пришла, браслеты звенящие на ногах, искупалась перед встречей в бассейне, чистенькая, душистая, прелесть же.
Джефф аж повизгивает от гордости:
– Это моя девочка. Рокси зовут. А?! А?!
И, вдруг заметив скептический взгляд Феллона, орет:
– Она что, недостаточно красива для тебя? Она для тебя не такая очаровательная, как ты ожидал? Посмотри, как она изящно давит яблоки своей ногой, прежде чем съесть. А? А?! А как она расколола арбуз и шик-к-карно насвинячила здесь на вашем полу?! Круто, правда? А? Посмотри на это, круто? Нет?! Пойдем, Рокси! Тут люди не понимают, что такое красота. Пойдем, моя богиня, пойдем. Арбуз нам дайте. Мы вам еще в лифте насвинячим.
На одну из передач он притащил быка буффало. Джефф прямо сиял от счастья, что познакомит людей и Феллона со своим новым приятелем. Вот какой у него есть прекрасный, шоколадный, злой бык, у которого при виде зрителей и ведущего глаза налились кровью, он принялся копытом высекать искры из коврового покрытия студии. Джефф всем, мол, не волнуйтесь, это он просто в плохом настроении. Он не привык ездить в лифте. А так он отличный парень.
А бывает, что он приходит на программу в одиночестве, сидит унылый без животных, немного растерянный, без огонька, трогательный, беззащитный, ерзает в кресле, стесняется этой телевизионной церемонности, возится, почесывается, дергает себя то за ухо, то за нос, укладывается животом на стол ведущего, хватает все – ручки, папки, планшет, потом выбрасывает куда попало за спину Феллона, наконец не выдерживает, говорит, ай ладно, принес я тут кое-кого, становится на колени в своем кресле пятой точкой к зрителю, копается там, бормочет что-то ласковое и наконец вытаскивает бережно откуда-то из-за кресла что-то склизкое, серо-зеленое и нежно курлычет:
– Ты ж моя бейби, ты же моя сладкая, иди к папе…
А склизкое зеленое – варан с холодными змеиным глазами, похожий на Годзиллу, – лезет к нему на колени, прижимается: папа… папочка… Ну или – мама, кто там знает, о чем говорит варан. Который курицу жрет целиком.
Да вообще они все, млекопитающие, земноводные, птицы, на всяких случай держатся одной лапой, когтем или клешней за плечо Джеффа, чтобы понадежней. И все лезут к нему на колени и прижимаются к его груди. Честно скажу – я бы тоже залезла бы и прижалась. Но он признает только животных. Вон девушка в желтой униформе в облипочку выносит обезьянку, и Джефф оглушительно орет на всю студию в восхищении:
– Ты только посмотри на эту прелестную девочку! – и широко раскрывает объятья.
Ведущий, конечно, с любопытством рассматривает девушку в желтом, которую, по всему, сейчас начнет тискать Джефф, а тот, даже не взглянув на девушку, хватает обезьянку в ярком памперсе, обнимает ее бережно и говорит ей:
– Красотка моя! Ву-уп! Ву-уп! Ву-уп!
Обезьяна швыряет в Феллона банановую кожуру, Джефф швыряет туда же остатки банана, и эти двое прижимаются лбами, глядят друг другу в глаза и радостно верещат:
– Ву-уп! ву-уп! ву-уп!
Вообще Джефф часто сам демонстрирует, как говорят, кричат, поют и ворчат его питомцы. Придет и давай горланить, выть, лаять, мурлыкать, свистеть, булькать, стрекотать или пищать. И знаете что? Тут же откуда-то из далеких лесов, прерий, джунглей, пустынь откликаются на его призыв братья его меньшие.
Со всеми, поверьте, со всеми Джефф находит общий язык. Даже иногда с людьми. С такими полоумными, например, как я, – точно. Ох я бы с ним дружила. Ох, мы бы орали дружно: ву-уп! ву-уп! ву-уп!
Но добила меня история, когда Джефф пришел на эфир с ленивцем. Вот тогда я поняла, что жизнь моя никчемна, что прошла она в бесполезной глупой суете. А там как было. Джефф заявился с чем-то меховым на груди и ведущего Феллона (повторяю: самого известного в Америке, самого популярного в Америке ведущего, актера, музыканта, к тому же еще и друга президента Обамы) заставил лечь на стол, отцепил меховое от себя и положил сверху на грудь лежащего Джимми, на его дорогущий пиджак и галстук по цене квартиры в пригороде Киева. Ленивец – боже мой, какое же у него безмятежное счастливое лицо – блаженно вздохнул, облапил длинными мшистыми лапами Феллона и затих. Задремал. И так они – знаменитый шоумен Феллон и рядовой, никому до той поры неизвестный ленивец – провалялись на столе все эфирное время, грея друг друга, ласково переглядываясь и лениво пережевывая какие-то корешки. Невероятно энергичный, невероятно креативный, очень занятой шоумен Джимми Феллон почувствовал наконец, что мечта его сбылась: лежать и ни-че-го не делать в самый что ни на есть прайм-тайм!
