Я забираю свой зеленый фартук и даже не останавливаюсь, чтобы взглянуть на журналы, когда мы с папой выходим из магазина.
Через две недели я сижу в том самом фартуке за кассой. Хотя на стойке лежат два журнала с моим лицом и именем на обложке, я уже утратила популярность. К счастью, Себа застукали, когда он тискался с какой-то моделью на вечеринке. В обычной ситуации никто не удивился бы, но эта конкретная модель была девушкой Диклана Шилда, и когда они с Себом, неделю спустя, встретились на показе мод, случился огромный скандал. За милю видны заголовки «ПРИНЦ И РОК-ЗВЕЗДА ПОССОРИЛИСЬ ИЗ-ЗА МОДЕЛИ „СЕКРЕТОВ ВИКТОРИИ“!»
Несколько раз, глядя на свежие выпуски с фотографиями Себа, я гадала, не сделал ли он это ради меня. Может быть, и нет. Вероятно, он просто решил наконец стать самим собой – чертовски притягательной ходячей проблемой. Но все-таки мы с ним подружились.
Ну, типа того.
Наверное, глупо об этом думать, и Себ ведет себя вполне в рамках своего характера, но тем не менее время он выбрал удачно.
Сегодня у моей кассы изрядная очередь, и мне даже некогда разглядывать обложки, тем более что одна дама пришла с толстой пачкой скидочных купонов. Я уже помогла загрузить ей пятьсот пачек влажных салфеток в тележку, когда вдруг раздается голос:
– А кукурузные хлопья сегодня по акции?
От этого голоса у меня волосы встают дыбом. Я поворачиваюсь и вижу Майлза.
Майлза.
В нашем магазине.
Он подстригся – волосы у него теперь не доходят до воротника. И он стоит с полными руками…
Я присматриваюсь к тому, что Майлз набрал, и на моем лице расплывается улыбка, такая широкая, что щекам больно.
– Сейчас нет, – отвечаю я. – Только на арахисовое масло.
Майлз сваливает продукты на ленту, смущенно пожав плечами. В этой куче – не только арахисовое масло. Кукурузные хлопья, соленые крекеры, две бутылки соуса барбекю…
– Американская еда, – самым серьезным тоном говорит он. – Чтоб не выделяться.
Я внимательно смотрю на него, гадая, что он тут делает – у меня есть версия, но я хочу услышать ответ от Майлза – и чуть не пропускаю последние слова.
– Не выделяться? – повторяю я, и Майлз кивает, заправляя волосы за ухо.
– Чем больше я думал про следующий год, тем меньше меня привлекал… как там выразилась одна очаровательная американка? Ах да. Университет для богатеньких, где все носят полосатые галстуки и плюют на нищебродов.
Майлз улыбается – чуть-чуть. Всего лишь приподнимается уголок губ.
– И тогда я решил сделать то, чего никогда не делали мои предки. Исследовать жизнь в колониях.
Я качаю головой, заметив краем глаза, что Изабель перегнулась через свою кассу. Хорошо, что перед моей кассой нет никого, кроме Майлза.
Майлз. Здесь, во Флориде, в пиджаке, пусть даже на улице сто градусов жары. Волосы у него спутались от влажности. И он улыбается. Это настоящая улыбка настоящего, живого парня, которому, похоже, я все-таки нравлюсь.
– Королевская семья… – начинаю я, но Майлз качает головой.
– Всё нормально, – отвечает он. – Разберемся как-нибудь.
На его щеке появляется ямочка.
– Кажется, мне не нравится быть мальчиком на побегушках. Видимо, я не настоящий придворный.
– Ну или ты попал летом под дурное влияние, – намекаю я, и взгляд Майлза скользит по моему лицу, так что сердце у меня радостно подпрыгивает.
– Возможно, – негромко соглашается он. – В любом случае, когда ты уехала, я всё время думал о тебе. Про то, что было летом. Про то, что я почти не притворялся… в отношении тебя. Поэтому… – Майлз распрямляет плечи. – Америка. Хотя бы на время.
– Без гида ты не обойдешься, – говорю я. – Надо же показать тебе, что к чему. И проследить, чтобы ты не слишком увлекся.
Вздохнув, Майлз облокачивается на ленту.
– Звучит самонадеянно, – произносит он и накрывает мою руку своей. – Даже нахально.
Я склоняюсь к нему:
– Знаешь, а я люблю нахалов.
Майлз тоже наклоняется – так близко, что на губах я ощущаю его теплое дыхание. Он отвечает:
– И я тоже.
И мы целуемся прямо над моей кассой, не прячась и не таясь. На глазах у всех.
Ну, «все» – это в данном случае Изабель и старушка перед ее кассой, но тем не менее. Я придвигаюсь еще ближе и неуклюже тянусь через ленту, как вдруг…
– НИКАКИХ ПАРНЕЙ!
Крик звучит приглушенно, но все-таки достаточно громко, и сопровождается бешеным стуком.
Я отстраняюсь и смотрю на окно кабинета миссис Миллер. Она стоит там, одним кулаком упираясь в бедро, а другим барабаня по стеклу.
– НИКАКИХ ПАРНЕЙ! – кричит она вновь, и Майлз, наморщив лоб, смотрит на нее.
– Это у вас считается нормой? – спрашивает он.
– В целом нет, но конкретно здесь – да.
Он вновь поворачивается ко мне, и его зеленые глаза искрятся.
– Тогда, может быть, выйдем отсюда?
Я смотрю на миссис Миллер, которая, шурша фиолетовыми оборками платья, отходит от окна. Вероятно, она направляется в зал, чтобы нацепить на меня пояс целомудрия, а Майлза сжечь на костре.
Я улыбаюсь, вновь притягиваю его к себе, ухватив за ворот рубашки, и говорю:
– Сейчас.
И мы снова целуемся.
Пускай мы не во дворце, не в пастушеской хижине и не в лимузине, но ничего этого мне и не нужно.
Благодарности
Спасибо всем в издательстве «Penguin» за то, что позволили мне написать свою версию «истории принцессы»! Особенно я благодарна Ари Левину, который помог мне сделать эту книгу такой, какой я ее видела. Спасибо моему прекрасному агенту, Холли Рут. Это – десятая книга, над которой мы работали вместе, и надеюсь, впереди еще десять тысяч. Ну, хотя бы еще штук тридцать, потому что писать трудно.
Спасибо моим подписчикам в Твиттере, особенно Стейси Кейд, которая закричала «ДА, ДА, ДАВАЙ!», когда я сказала, что хочу написать про девушку, которая становится знаменитой, когда ее сестра выходит замуж за принца. Ее энтузиазм и немедленная реакция «я хочу это прочитать!» стали причиной того, что книга появилась на самом деле, вместо того чтобы остаться неплохой идеей и исчезнуть через пять минут. Спасибо Дженнифер Линн Барнс, Элли Картер и Кэрри Райан, которые работали со мной как настоящие профессионалы, которыми они и являются, а главное, придумали выражение «красотка принц Гарри». До сих пор не верится, дамы, что вы не позволили мне так и назвать эту книгу.
Спасибо всем моим читателям, вне зависимости от того, прочли ли вы один мой роман или десять. Я необыкновенно люблю и ценю вас. Надеюсь, вам было весело! И, как всегда, спасибо моим родным, без которых всё это было бы далеко не так смешно.
