– Что тебе нужно? – зло выпалил он. – Просто скажи мне, что тебе нужно?
Девушка, не переставая улыбаться, пожала плечами. Ему показалось, что она собиралась ответить, но в последний момент передумала. Она насмешливо приподняла красиво очерченные брови. Марк против воли залюбовался ими. Темно-рыжие, чуть темнее волос, они так красиво подчеркивали яркие зеленые глаза. Он представил движение кисти, рисующей их на холсте, и с трудом отогнал видение. Смерть словно гипнотизировала его: в голове начало шуметь, а в глазах потемнело. Он с трудом сделал еще несколько шагов к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки. Перед глазами плыли разноцветные круги, образы расплывались, как потекшая акварель, дышать стало тяжело.
– Пожалуйста, – едва слышно попросил он. – Оставь ее.
Девушка несколько долгих секунд сверлила его взглядом колдовских глаз, которые он чувствовал, но не видел, а потом неожиданно ринулась ему навстречу. Она прошла сквозь него, и Марк почувствовал, как остановилось дыхание.
– Глупец! – раздался сзади ее голос. – Я думала, ты понял!
Она вернулась обратно, опять пройдя через него. Сердце пропустило удар, а в груди разгорелся огонь. Марк попытался схватиться за что-нибудь, но руки ощутили лишь пустоту. Ноги подогнулись, и он рухнул в снег.
– Даже не пытайся больше никого вызывать, – прошептал возле самого уха грозный голос.
– Почему? – едва слышно спросил он. Снег забивался в рот и нос, не давая ни говорить, ни дышать.
– Я не позволю.
– Постой.
Вспышка в голове на мгновение ослепила его, а затем все вдруг исчезло: и голос, и огонь в груди, и даже связь с призраком, которую он все еще чувствовал до последнего.
* * *
За те несколько секунд, показавшиеся Рите вечностью, что она бежала к Марку, она успела смертельно перепугаться и возненавидеть себя. Он говорил с кем-то другим, не с ее прадедом, ведь тот, насколько она поняла, стоял за ее спиной, а потом внезапно дернулся и упал лицом в снег, больше не шевелясь. Больше всего Рита боялась обнаружить его без призраков жизни. Что она будет делать в таком случае, она не знала. Конечно же, первой ее мыслью было именно спасти, ведь она может, и если тратить свой дар не на него, то на кого же еще? Но затем она подумала и кое о чем другом: а что если она права в своих выводах? Что если Смерть пришла за ней, потому что ей осталось сделать последний шаг? Еще раз воспользуется даром – и умрет. Как же тогда Соня? Разве не должна Рита в первую очередь думать о ней? Что если ей остался даже не шаг, а полшага? Она не спасет Марка и погибнет сама. Может ли она допустить, чтобы Соня потеряла обоих родителей разом, как когда-то она? Конечно же, нет. Но Марк?..
Все эти мысли со скоростью света сменяли друг друга в то время, пока Рита добиралась до Марка, и когда она рухнула рядом с ним на колени и обнаружила, что он дышит, она внезапно разрыдалась.
Марк медленно повернул к ней голову, с трудом приоткрыв глаза и тяжело дыша.
– Рит, – хрипло произнес он, выплевывая снег, забившийся в рот и нос, – Рит, ты чего?
Она продолжала плакать, горько, навзрыд, не сдерживая себя, как не плакала уже очень, очень давно. Возможно, с самого детства. Снег промочил джинсы, гладя холодом колени, но она не замечала этого.
Марк приподнялся на все еще дрожащих руках, сел и коснулся ладонями ее лица.
– Рит, все хорошо. – Он заставил ее посмотреть на себя, улыбнулся, вытер большими пальцами слезы с ее щек и быстро поцеловал. – Ну, чего ты?
Она помотала головой, не в силах ответить, и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь остановить слезы, однако это никак не получалось. Как будто все напряжение, скопившееся в ней за несколько лет с тех самых пор, как она узнала о своем даре и опасности пользоваться им, выходило сейчас, среди ночи, на кладбище, между старых могил и покосившихся крестов.
Марк больше ничего не говорил, просто молча обнимал ее, периодически вытирая слезы с ее лица и покрывая его легкими поцелуями. И эта неожиданная нежность в таком странном месте будоражила ее чувства еще сильнее, заставляя давать им волю.
И руки без перчаток, и ноги в снегу давно онемели, а губы так и вовсе не двигались, когда она наконец перестала плакать. Слез больше не осталось, вытекли все, но дыхание еще прерывалось судорожными всхлипами, не давая нормально вдохнуть, а в груди горел огонь.
– Ну что, все хорошо? – тихо спросил Марк, когда понял, что она больше не вздрагивает от рыданий. Он чуть отстранился и снова заглянул ей в лицо.
Рита кивнула, улыбаясь немного неловко и стесняясь своей внезапной слабости.
– Наверное, я просто перенервничала.
– И ты имеешь на это полное право, – Марк успокаивающе улыбнулся. – Прости, мне не следовало ничего скрывать от тебя. Тогда на тебя не свалилось бы так много сразу.
Он поднялся сам и помог подняться ей. Огляделся, вспоминая, брал ли с собой трость или же она осталась в машине. Той нигде не было видно, наверное, он так торопился поговорить с призраком, что совсем забыл о ней.
– Пойдем в машину, ты совсем замерзла, – мягко велел он, обнимая ее за талию.
Они добрались до машины, и Марк первым делом вытащил из багажника плед, которым они иногда укрывали спящую на заднем сиденье Соню. Стащил с Риты ботинки, в которые набилось снега, и укутал ее ноги пледом. Только после этого забрался в машину сам. И снова такое яркое проявление заботы заставило Риту закусить губу, чтобы опять не расплакаться. Ей было стыдно за свои мысли, за то, что она боялась спасти его, если понадобится. Все казалось, что он знает об этом, догадывается, о чем она думала, и осуждает ее за это. Рита знала, что это всего лишь ее воображение и чувство вины, но она почти наяву слышала его слова: «Я бы тебя спас, не задумываясь».
Салон автомобиля прогрелся быстро, пальцы на ногах снова приобрели чувствительность, а губы смогли шевелиться, и она наконец повернулась к Марку. Все пальто спереди было мокрым, пара снежинок еще не успела растаять в волосах, остальные грязными каплями стекали по лицу. Рита протянула руку и сжала его ледяные пальцы. Марк посмотрел на нее сначала тревожно, но затем, поймав ее улыбку, улыбнулся тоже.
– Ты видела ее? – спросил он.
Рита покачала головой. Она никого не видела в этом лесу, кроме них двоих.
– Она тоже приходила?
– Сначала твой прадед, – кивнул он, – а потом она. Прадед сказал только, что его мать звали Ольгой, но вот вызвать ее у нас едва ли получится. Как только я попросил его позвать ее, сказал, что хочу с ней поговорить, появилась она. И она не позволит нам связаться с этой Ольгой.
Рита глубоко вдохнула и перевела взгляд в лобовое стекло, продолжая поглаживать его пальцы.
– Как ты думаешь, почему ты видишь ее, а я нет?
– Потому что я медиум? И Гретхен видела ее по той же причине. Не понимаю, – Марк отнял руку и потер ладонями лицо, размазывая грязные капли по щекам, – не понимаю по какой причине, но ей мог передаться мой дар вместо твоего.
