– Ну да, подъезжал… и знаешь что, Макарыч, из него два мешка выгрузили.
– Два мешка? Каких?
– Больших. В такой мешок человека положить можно. И знаешь, мне показалось, что один мешок шевелился…
– Шевелился? – Василий Макарович помрачнел. – Только один? Ну ладно, Килька, спасибо, ты мне очень помог. Теперь, пожалуй, можешь идти. Я тебя больше не задерживаю.
Килька шагнул было в сторону, но в последний момент притормозил и быстро взглянул на Куликова:
– Макарыч, а тебе она кто?
– Это ты о ком? – Куликов сделал вид, что не понял вопроса.
– Ну, об этой… даме с собачкой.
– Ах, о ней… ну, считай что дочка.
– Вот как? Ну ладно… – Килька сделал несколько шагов – и внезапно исчез, растворившись в уличной толпе.
А Василий Макарович с мрачным и озабоченным лицом направился к желтому двухэтажному зданию.
Перед входом со скучающим видом стоял, привалившись к стене, здоровенный детина с тупой физиономией, в надвинутой на глаза кепке-бейсболке с надписью на английском: «Я люблю структурную лингвистику». Челюсти детины совершали монотонные движения, пережевывая резинку.
Дядя Вася подошел к нему и проговорил:
– Тут, что ли, склад зоомагазина?
– А тебе, дед, что нужно?
– А я хочу для своей собаки корм купить. Оптом. У меня собака большая и ест много.
– Дед, ты шел мимо – вот и иди. Если что купить хочешь – обращайся в магазин…
– А я уже обратился. И мне сказали, что если оптом – так можно прямо со склада. Можно прямо к кладовщику обратиться.
– Кто это тебе сказал? – недоверчиво переспросил охранник.
– Директор магазина. Как его… Михаил Петрович… или Петр Михайлович…
– Сергей Иваныч, что ли?
– Во-во, он самый!
Охранник вытащил из кармана мобильный телефон, потыкал в него толстым пальцем и поднес к уху.
– Сергей Иваныч, тут ко мне какой-то непонятный дед подвалил, говорит, что…
Василий Макарович хотел уже ретироваться, но тут рядом с ним возник тщедушный человек с оттопыренными ушами, в круглых черных очках и с белой тростью в руке. Постукивая своей тростью по тротуару, он налетел на охранника. Тот брезгливо отшатнулся и выронил мобильный телефон.
– Да чтоб тебя… – Охранник наклонился, потянулся за телефоном, и тут невесть откуда возникла маленькая кудлатая собачонка. Она схватила телефон в зубы и припустила прочь.
– Стой! – завопил охранник, побагровев. – Стой, пакость мелкая! Отдай телефон!
Собачка отбежала на несколько шагов, остановилась и положила телефон на тротуар.
Охранник покосился на дверь склада, потом на телефон. До телефона было всего пять или шесть метров, и он бросился к нему, оставив пост. Но как только он протянул руку за гаджетом, собачка снова схватила его в зубы и отбежала еще немного.
– Ах ты ж пакость! – Охранник побежал дальше.
– Ну, спасибо, Килька! – Василий Макарович повернулся к «слепому». – У тебя, выходит, не один партнер?
– Давай, Макарыч, действуй, времени мало! Кстати, код замка – девяносто шесть пятьдесят четыре!
– Все-то ты знаешь! – Куликов набрал код на табло, замок щелкнул, и дверь открылась. – Спасибо тебе!
– Удачи!
Василий Макарович проскользнул на склад и торопливо захлопнул за собой дверь.
В это время охранник заполучил, наконец, свой телефон. Собачка, оставив его на тротуаре, сбежала. Детина схватил трубку и торопливо вернулся на пост.
К счастью, за время его отсутствия и настырный старик, и странный слепой куда-то исчезли.
Телефон зазвонил.
– Ну, что звонишь? Что там у тебя? – недовольно осведомился директор магазина.
– Все путем, Сергей Иваныч!
– А что звонил-то?
– Да тут дед какой-то собачьим кормом интересовался, да он уже ушел…
Василий Макарович огляделся. В две стороны от него расходился пустынный коридор, в который выходили многочисленные двери. Немного подумав, Куликов пошел налево.
Останавливаясь возле каждой двери, он прислушивался, но ничего не было слышно.
«Так я их никогда не найду!»
Василий Макарович задумался.
Трудно найти черную кошку в темной комнате. Особенно если кошка не хочет, чтобы ее нашли.
Но вот если кошка хочет…
Тогда нужно ее позвать. Но позвать так, чтобы только сама кошка это поняла.
Как мы уже говорили, у Василия Макаровича Куликова, как у большинства мужчин, имелось хобби безобидное и, на взгляд Василия Макаровича, чрезвычайно увлекательное.
В свободное от расследований время он мастерил модели военной техники – танков, бронетранспортеров, самоходных артиллерийских установок и тому подобное.
Он изготовил отличную модель легендарного танка «Т-34», и немецкого «Тигра», и «Пантеры», и американского «Абрамса», и других боевых машин времен великой войны. Но были в его коллекции и более поздние образцы.
И вот в то время, когда он занимался этим увлекательным делом, Василий Макарович напевал или насвистывал популярную песенку военных времен: «Путь-дорожка фронтовая! Не страшна нам бомбежка любая, помирать нам рановато – есть у нас еще дома дела…»
Василиса не одобряла это музыкальное сопровождение. Не то чтобы ей не нравилась эта песня – просто надоедало бесконечно слушать одно и то же. Кроме того, Василий Макарович не обладал абсолютным слухом и часто фальшивил.
Но сейчас эта песенка могла сослужить важную службу.
Петь Василий Макарович не решился, это могло привлечь к нему нежелательное внимание, а вот негромко насвистывать…
И он принялся насвистывать любимую мелодию.
Подходя к каждой следующей двери, он свистел чуть громче, отходя от двери – едва слышно.
Так он шел по коридору от двери к двери, насвистывая и прислушиваясь, не отзовется ли кто.
И когда он поравнялся с очередной дверью, из-за нее донесся приглушенный голос:
– Дядя Вася, это ты?
Василий Макарович облегченно вздохнул – он узнал голос Василисы. А потом оттуда же, из-за двери, донеслось до боли знакомое рычание Бонни. Василий Макарович пригляделся к двери. Она была заперта со стороны коридора на обычную, слегка проржавевшую задвижку. Куликов потянулся к этой задвижке…
И в этот самый момент в конце коридора показался сутулый тип с длинными, как у обезьяны, руками.
– Эй ты, свистун! – окликнул он Куликова. – Ты что здесь делаешь? Ты вообще как сюда попал?
