– Василий я! – проговорил Куликов как можно громче, чтобы Василиса поняла – помощь близка.
– Василий? Какой еще Василий?
– Меня Сергей Иваныч прислал! – выпалил Василий Макарович, вспомнив, как охранник назвал директора магазина.
– Сергей Иваныч? – переспросил сутулый. – А зачем он тебя прислал-то?
– Сказал, помочь вам нужно. Вроде у вас тут проблемы какие-то… – И Василий Макарович отодвинул задвижку на двери.
– Никаких проблем у нас нет, – недовольно проворчал сутулый. – Эй, ты зачем эту дверь открываешь?
– Да там вроде кто-то есть…
Сутулый бросился к двери, на ходу вытаскивая пистолет, но в это мгновение дверь с грохотом распахнулась, и из-за нее вылетело что-то огромное и стремительное, песочно-желтого цвета.
Василий Макарович отскочил в сторону, чтобы Бонни (а это, конечно, был он) не сшиб его ненароком.
Сутулый вскинул пистолет, но выстрелить не успел. Бонни налетел на него всем весом, как паровоз на Анну Каренину, опрокинул на спину и встал передними лапами на грудь. Тут же следом за ним из-за двери появилась Василиса.
– Дядя Вася! – радостно воскликнула она. – Как же я обрадовалась, когда услышала твою песенку!
– Я это запомню на будущее, – усмехнулся Василий Макарович. – А то ты все время ругаешься, когда я ее пою. А сейчас нам нужно скорее уходить…
Бонни, который караулил поверженного противника, повернулся к хозяевам – мол, а с этим-то что делать? Хотите, я его загрызу? Мне это совсем не трудно…
– Нет, это будет перебор! – ответил Василий Макарович на это безмолвное предложение. – Вот разоружить его не мешает. Опасно оставлять в тылу вооруженного противника.
Он наклонился и подобрал пистолет, который сутулый уронил, когда на него налетел Бонни.
– У тебя ведь все равно нет разрешения, – проговорил Куликов, пряча пистолет в карман, Василиса быстро догнала его, Бонни трусил следом, время от времени оглядываясь.
Василий Макарович увидел, как ему показалось, ту самую дверь, через которую попал на склад, открыл ее – но тут же понял, что обознался. За дверью находилась очередная кладовая, заставленная одинаковыми картонными коробками. На каждой коробке была изображена веселая, улыбающаяся панда и стояли две надписи – китайские иероглифы и русские буквы: «Панда+».
Василий Макарович захлопнул дверь и пошел дальше.
Скоро ему попалась другая дверь – на этот раз та самая. Он приоткрыл ее и выглянул на улицу.
Возле двери, как и прежде, скучал здоровенный детина. Увидев Куликова, он удивленно протянул:
– Дед, ты как туда попал?
– Я же тебе говорил – для собачки моей корм покупал. Оптом. А вот и собачка моя.
В это время из дверей показался Бонни. Увидев его, охранник попятился:
– Ничего себе собачка! А где же корм?
– А он его прямо на месте скушал. Правда, Бонни?
Через четверть часа мы с дядей Васей и Бонни вернулись домой. Дом, милый дом!
Я вставила ключ в замочную скважину и с удивлением обнаружила, что дверь закрыта только на один замок – самый ненадежный, тот, что просто захлопывается.
– Дядя Вася, вы что, когда уходили, не закрыли как следует дверь? – спросила я шефа.
– Да вроде закрыл… – ответил он неуверенно. – Хотя я так волновался… вы с Бонни пропали с концами… так что я, конечно, мог и забыть…
Дядя Вася в свое время строго инструктировал меня – уходя из дома, нужно закрывать дверь на все замки, а по возможности и оставлять какие-нибудь секретки вроде ниточки, вложенной между дверью и косяком, чтобы узнать, если в доме побывали незваные гости. А сам вообще забыл запереть дверь… стареет дядя Вася! Теряет квалификацию!
Я не стала развивать опасную тему, чтобы не обижать шефа, открыла дверь квартиры своими ключами, заглянула внутрь и громко проговорила:
– Елена, мы вернулись!
Мне никто не ответил.
Я обошла квартиру, но в ней никого не было.
– Ну вот, а ты сразу на меня! – проворчал дядя Вася. – Выходит, это она, Елена эта, ушла и дверь не заперла, только захлопнула. А я тут ни при чем…
– И куда же она, интересно, ушла?
– Да мне-то откуда знать! – отмахнулся дядя Вася. – Надоело ждать – вот и ушла…
– Но ей некуда идти! Дома ее караулит полиция, стоит ей там появиться – ее арестуют по подозрению в убийстве. К тому же люди из зоомагазина следят за ее квартирой… а они куда опаснее полиции, можете мне поверить!
– Ну, ты же не знаешь – может, у нее есть еще какой запасной аэродром…
Конечно, дядя Вася был прав, я действительно почти ничего не знала про Елену, но она стояла у меня перед глазами – жалкая, испуганная, скорчившаяся на полу кладовки, где я ее нашла. И Елену явно кто-то подставлял – хитро, расчетливо и подло. Поэтому я не могла от нее просто отмахнуться. Я должна была ей помочь. И если она действительно сама ушла от нас – я должна ее найти раньше полицейских и раньше тех криминальных людей из зоомагазина…
Но вот как ее найти?
– Может, она вообще написала явку с повинной? – предположил дядя Вася.
– С чего бы, если она ни в чем не виновата?
– Это ты так думаешь, а может, у нее рыльце в пушку. Или просто испугалась, что мы ее бросили, и решила, что полиция – меньшее из зол… во всяком случае, хорошо бы это проверить…
Насчет явки с повинной, мне кажется, дядя Вася погорячился, но в одном он был прав – хорошо бы узнать, что известно полиции. Разыскивают ли Елену по подозрению в убийстве Андрея, заведено ли уголовное дело по факту смерти ее мужа…
– Ну что ж, пойду я, пожалуй, выпью кофейку! – проговорила я после непродолжительного раздумья.
– Выпей, выпей, говорят, кофе стимулирует работу мозга! – понятливо заметил дядя Вася.
Бонни, который до сих пор лежал на полу с утомленным видом, поднял голову и умильно взглянул на меня.
– Нет, тебя я не возьму! – проговорила я строго. – Кто только что сорвался с поводка? За кем мне пришлось бежать через весь остров? И что из-за этого случилось? Меня едва не съела пантера!
«Ну уж», – фыркнул Бонни, но тут же вспомнил, как позорно бежал от Индиры, обиженно заворчал, опустил морду и затих.
Дядя Вася посчитал своим долгом его утешить:
– А мы с тобой будем тут хозяйством заниматься… в шахматы сыграем…
Дядя Вася всерьез пытался научить нашего бегемота играть в шахматы, но Бонни плохо поддавался обучению и съел уже несколько фигур (в буквальном смысле). Дядя Вася тогда здорово рассердился из-за черного ферзя, он был из дареной игры. Красивые такие шахматы, деревянные, резные. И на коробке даже надпись была: «Дорогому Василию от Ивана Кривцова. Помни!»
