Поднявшись, Лютовид подошёл к двери и резко распахнул её. Могильный холод ворвался в комнату. Ледяной порыв ветра затушил свечи и огонь в очаге. Жалобно стукнули створки распахнутого окна. Окружённый голубым светом, на пороге стоял Антип. Вид у торговца такой, словно с жизнью распрощался. А за спиной его каменным изваянием застыла высокая фигура. Рядом маячили серые тени, из тумана сотканные.
Лютовид отступил назад, впуская пришлых. Первым, еле негнущиеся ноги переставляя, ступил едва живой Антип. За ним – Смерть со своей свитой. Не касаясь пола, высокая фигура не вошла – вплыла в комнатку, окутывая всё вокруг холодом. Тёмно-синий плащ поблёскивал в темноте, будто кусочек неба с бледными звёздами. А от истлевшего подола отделялись чёрные мотыльки, и шелест их крылышек заставлял кровь стыть в жилах. Тени туманные, что за Смертью по пятам следовали, прозрачными фигурами разбрелись в разные стороны, замерли по углам. Лютовид ближе к Мельце подошёл, заслонил собой ото всех. Но чёрные мотыльки, словно поняли всё, подлетели к ней. Кто-то на руку опустился, кто-то – на шею тонкую. Лютовид сжал зубы. А Смерть поднял руки и откинул капюшон с головы. С момента их последней с Лютовидом встречи он ещё больше на истлевающий труп походить стал. Своей красотой Смерть зачаровывал всех вокруг. Бледная кожа, сверкающие инеем белые-белые волосы, чёрные брови над яркими синими глазами. Алые губы. Даже болезненная худоба не портила его. Только следы тления на щеках и руках делали его похожим на своих бестелесных спутников. За пояс мешковатого плаща была засунута серебряная флейта. Лютовид знал: уж очень любит Смерть наигрывать весёлые мелодии на своих празднествах да когда души в Мёртвое царство собирает. Неужто за Мельцей пришёл?
Коли уж Смерть здесь, не сможет Лютовид Мельцу уберечь. Но и ему не жить на Свете Белом, если не попытается. И вдруг он понял, что не отдаст её Смерти. Всё сделает, но, покуда жив, не уйдёт пеплицкая панна в Мёртвое царство.
Он склонил голову перед Смертью, всё так же стоя подле кровати. Смерть снисходительно улыбнулся.
– Ну, здравствуй, атаман, – листвой засохшей зашелестел голос.
– Добре и тебе, господарь.
– А я рядом тут был, подати собирал, – Смерть насмешливо указал на бледных призраков. – Смотрю, одной не хватает. Дай думаю выясню, кто ж так противится моему приглашению. А это мой верный отрок,
[18] оказывается…
Лютовид чувствовал, как всё холоднее в комнате становится. Иней стены каменные начинает покрывать. По коже озноб пошёл.
– Даже Лихое зелье сварил… Не побоялся… Что же в ней особенного? Неужто зазноба твоя?
Что-то шевельнулось внутри. Змий, сжимавший сердце, ещё сильнее кольца свои обернул, голову поднял и зашипел. И Лютовиду вот так же зашипеть захотелось, чтобы не улыбался Смерть улыбкой насмешливой и не протягивал костлявые руки к Мельце. И что ж ему за дело до неё, в самом-то деле! Но стоило Смерти приблизиться, в лицо девичье заглянуть, и мысли все из головы вылетели. Не отдаст он её. Голову свою положит, но не отдаст…
Смерть, видать, заметил странный блеск в глазах Лютовида, ухмыльнулся.
– Ну что ж… Прощайся с ней. – Взял Смерть прядку волос Мельцы, накрутил на тонкий длинный палец.
А Лютовиду захотелось саблю вытащить да отсечь Смерти руку, которой он волос девичьих касался. Но сдержался атаман. С таким противником ему не совладать.
– Что вместо неё хочешь? – Лютовиду собственный голос чужим показался, скрипучим, как у старика.
Смерть вздёрнул чёрные брови – не ожидал такой наглости. А может, смелости?
– Что я хочу?.. Что хочу… Дай подумать… – Смерть задумчиво начал кружить по комнате. И за ним по пятам следовал холодный ветер. – Твоя жизнь в обмен на её? Я тебе оставлю год, чтобы попрощаться со всеми успел. Это милостивый подарок, согласись?
Лютовид спокойно кивнул, даже не веря, что Смерть так расщедрился.
– Года мне хватит, чтобы во всём здесь разобраться.
Смерть замер на месте. Несколько секунд он просто удивлённо глядел на Лютовида, широко распахнув свои синие глаза-лазуриты. Потом нахмурил брови. А затем тихо рассмеялся.
– Крепко она тебя, видать, приложила, атаман… Что ж в ней особенного такого?
Лютовид молчал, лишь сильнее укусы на руке зудеть начали. И Смерть, кажется, понял, взглянул на атаманову руку и понимающе кивнул.
– Проклятье, значит, схлопотал? Какое же?
– Змеево. – Лютовид напряжённо следил за каждым движением Смерти, гадая, согласится тот на сделку али нет.
– И какое именно?
– Не знаю.
– Ты и не знаешь? – Смерть помотал головой, отчего его снежно-белые волосы заколыхались, как паутинка на ветру.
Он немного помолчал, глядя то на Мельцу, то на безмолвных призраков, а потом вдруг вперил в Лютовида свой пронзительный взгляд:
– Ты всегда верно мне служил, Лютовид. Никого из моей чади
[19] Чёрту не отдал, всем, кто заплутал, путь в Мёртвое царство показал, проводил. Я тебе помогу. Змея, что тебя укусил, величают Драггур. Узнаешь о нём, и всё поймёшь… Не передумал ещё жизнь свою отдавать?
– Нет.
– Ну, ежели так, панну эту я теперь вовек не трону. Вовек. – Слово это облачком пара вырвалось изо рта, синие глаза сверкнули. – А за тобой через год вернусь. Судьба вам с ней красивый гобелен вышила, на яркие нити не поскупилась. Жди меня, может, и раньше свидимся.
Смерть вновь загадочно улыбнулся и протянул бледную тонкую руку. Лютовид пожал хладную ладонь, скрепляя сделку. Ещё раз по комнате пробежал сквозняк, погладил Мельцу по волосам, сдвинул с неё одеяло.
– А зелье ты хорошее сварил, атаман. Любого на ноги поставит.
Смерть направился к двери, а за ним покорно проследовали бестелесные призраки. Их истлевшие саваны бледнели в темноте. Облако из чёрных мотыльков редело и превращалось в золу. Всё вокруг наполнилось холодным сиянием. Сама собой бесшумно затворилась дверь, и спустя мгновение рядом никого уже не было. Лютовид метнулся к Мельце. Она тихо и спокойно дышала. Рядом что-то шмякнулось. Это Антип, таившийся до сих пор в уголке, медленно осел на пол.
– Э-э-т-то и ес-сть С-смерть?
Зубы торговца стучали так громко, что Лютовиду внезапно стало его жалко.
– Он самый.
Антипка вдруг подскочил и метнулся к нему.
– Так что, теперь Мельца не умрёт? А тебе год жить осталось?
Лютовид замер, а потом схватил торгового за грудки, сгрёб в охапку и прижал к холодной стене.
– Никому ни слова о том, что здесь было! Слышишь?
Торговец странно икнул и засучил ногами над полом.
– Д-да.
