Лютовид впился взглядом в поваленный ствол и указал Ягину на него пальцем.
– Сейчас…
Ягин прицелился. В этот же миг птица стремительно вырвалась из невидимого укрытия и взмыла над озером. Ягин выпустил стрелу. С тихим свистом она устремилась к филину. Но озёрник вдруг камнем упал вниз, коснулся когтями воды и вновь устремился вверх. Стрела пролетела мимо.
Ягин тихо выругался и потянулся за следующей.
Лютовид замер. Им необходимо поймать чёртову птицу! Он выбрался из укрытия, на ходу доставая пищаль. Украшенные чернением стволы загадочно блеснули. Возведя курок, атаман выстрелил. Филин метнулся в другую сторону. Его оранжевые глаза горели злобой. Не оборачиваясь, Лютовид прокричал Ягину:
– Он сейчас вправо полетит! Стреляй!
Он ещё раз выпустил пулю, заставляя филина вильнуть. Но озёрник, словно разгадав его замысел, раскинул крылья и метнулся прямо на Лютовида. Одно мгновенье – и острые когти вспороли кожу на лице. Лоб и щёку обожгло болью. Кровь потекла в глаза. Ему необходимо видеть! Лицо горело от нестерпимой боли, а филин продолжал размахивать когтистыми лапами. Стараясь не жмуриться, Лютовид отбросил пищаль и почти вслепую вскинул руки. Ему удалось схватить филина за крыло.
– Давай же!
Секунда – и птичье тело рухнуло вниз. Атаман сплюнул кровь, заполнившую рот, и вытер глаза. Ягин сжимал в руке древко стрелы и проворачивал его в голове птицы. Лука не было видно.
– Я в тебя боялся попасть… – Лучник взглянул на Лютовида и тут же отвёл глаза. – Эк он тебя…
– Переживу.
В ответ на это Ягин опустил глаза ещё ниже.
– Что, совсем меня искромсал? – Кровь всё хлестала из ран, заливая лицо и одежду.
– Выглядишь… жутко.
Лютовид подошёл к кромке воды и взглянул в своё отражение. Жутко? Да лучник его пощадил. Осторожно зачерпнув пригоршню воды, он начал умываться. Прохладная вода лишь усилила боль. Он едва не застонал, но сдержался. И хуже бывало…
– Постой!.. – Позади слышалось какое-то копошение. – Это что, озёрник?
Похоже, Ягин, наконец, разглядел птицу.
– Да.
– Он же Чёрту служит! Всё… Конец нам пришёл…
Про Ягина атаман ничего не знал, а вот его срок уже решён. Лютовид ещё раз умылся. Получилось разглядеть лицо. Не так уж и плохо всё! На лбу царапина глубокая, на носу рана рваная, щека вспорота, да губа верхняя рассечена. Что-то нерасторопен он стал. Второй раз тварь колдовская до него добирается.
– Подлечиться тебе надо бы.
– Некогда. – Лютовид ещё раз умылся и поднялся с колен.
Он вытащил окровавленную стрелу и отдал Ягину, а мёртвого филина осторожно поднял с земли.
– Пошли. И так долго возились.
Глава V. Кости, ведьмы и отцы
В самом начале лета случается страшная ночь. Зовётся она Дауфурнотт – Ночь мёртвых ведьм. На закате жители Северного кряжа зажигают яркие костры. Они всю ночь пылать будут. Высоко в небо устремится горячее пламя, лизнёт пятки пролетающих мимо ведьм. Костёр этот призван предупредить ворожеек, что здесь их не ждут и, коли попадётся ведьма, то прям тут её и сожгут.
Заперты двери на засов, а на окнах ставни плотно закрыты. Раньше, когда ведьм и не сосчитать было, славный кряжеский народ сидел по домам да коротал ночь в отчаянных молитвах Созидателю. Нынче же ведьм почти не осталось, и не так уж силён страх перед этой ночью. Собираются люди вместе, громко распевают песни, пьют эль да медовуху и рассказывают друг другу, как однажды довелось им повстречаться с ведьмой и выжить. И пока на площадях горят костры, а столы ломятся от снеди, не страшна люду эта лютая ночь.
Да только не всем жителям Северного кряжа ведомо, что до сих пор лихо им угрожает. Утратили люди страх, и это их погубит. Пока хоть одна ведьма в живых остаётся, не стоит покидать свой дом в ночь Дауфурнотт.
А случилось это в давние времена, когда ещё земля с небом дружны были, и Чёрт свободно бродил по земле в поисках новых слуг. Ведьмы тогда были лютые и жестокие. Их кровавые обряды вселяли ужас, а колдовские песни завораживали. Обнажённые, они кружились в лунном свете, плясали под музыку Седого Дождя и брата его – Ветра. Их ворожба была столь сильной, что никто не мог противиться воле чёртовых прислужниц. Помогала им сама Природа. Это сейчас люди вольготно её дарами распоряжаются, не благодарят за милость. А ведьмы Природу чтили – возводили ей алтари, возносили благодарности. Но и среди них были особенные. Звали их Даэтир Микирс – что на древнем языке значит Дочери Тьмы. Не видывал Белый Свет ворожеек могущественнее. А по жестокости с ними так и вовсе никто сравниться не мог. Даже другие ведьмы страшились их кровавых ритуалов и диких плясок под Серебряной луной. Страх и ужас наводили на людей Дочери Тьмы.
Но однажды возжелали они познать самые древние и опасные секреты ворожбы, обряды, от которых у других кровь в жилах стыла. И заключили они сделку с Чёртом – смертная плоть их в обмен на тайны Природы, вечная служба в обмен на древнюю магию.
На седьмой рассвет Лета Звонкого принесли ведьмы свою страшную жертву.
Едва Солнышко Ясное облачилось в погребальный наряд из тумана, Дочери Тьмы на край ущелья пришли. Все в платьях чёрных – траурных. А на волосах седых – венки из увядших, покрывшихся могильной плесенью цветов. Взялись они за руки, да все вместе и спрыгнули со скалы в ущелье. Тела их погибли. А души забрал себе Чёрт. И такие тайны ворожейные раскрыл им, что даже призраки этих ведьм зло причинить могут. Гора же с тех пор Ледяным уделом зовётся. Храбрецы, осмелившиеся на неё подняться, рассказывали, будто слышны там крики и стоны ведьм умирающих.
С тех пор уж много лет прошло. Быльём всё поросло. То ли сказка, то ли быль. Иные до сих пор к горе этой приближаться страшатся. А ведьмы же, что ныне живут, жаждут познать премудрости ворожей из тёмного сестринства. Самые отчаянные из них прилетают в ущелье, Даэтир Микирс прозванное, и молят ведьм о милости. Чтобы научили ворожбе тёмной и древней.
Раскрывают ли чёрные сёстры им секреты своего ковена, неведомо, да вот только недобрая молва ходит по землям славного Северного кряжа. Люди разные, без устали языком мелющие, поговаривают, что были Дочери Тьмы полюбовницами Чёрту. И будто двенадцать их в ковене жило. И каждая из них по младенцу Чёрту родила. А младенчики те, все, как один – мальчики. А ещё поговаривают, что могутной силой все они наделены оказались, обучились премудростям ворожейным, да и вышли однажды против ведьм биться. Но это всё домыслы досужие. Вы им больно не верьте. Только помните: гору ту лучше стороной обходить, а в Дауфурнотт за стенами дома своего не показываться.
Речи о Северном кряже.
Вечером стало холоднее. С гор сполз влажный туман. Воздух пах травами и сыростью. В одночасье лес утратил яркие краски, сохранив лишь серые и зелёные. Пламя костра боязливо и неуверенно устремлялось вверх, как будто страшилось, что не сможет выжить в густом тумане. На сером плоском камне лежало три кости и несколько голубоватых перьев – всё, что осталось от филина-озёрника. Лютовид сидел прямо на земле, привалившись спиной к шершавому сосновому стволу. По брошенному рядом тёмно-зелёному кафтану полз жук. Кажется, насекомое заинтересовалось бурым пятном засохшей крови. Шустро перебирая тонкими лапками, жук добрался до своей цели и замер. Подул прохладный, чуть влажный ветер. На этот раз он пах свободой. Той самой свободой, которая позволяла скинуть кафтан, ослабить завязки рубахи, закатать рукава и забыться. Как легко, оказывается, представить, что ты обычный человек. И нет у тебя силы ворожейной, и не должен ты служить королевству – только себе…
