Туда Ольшана и пошла. Подобраться к дому по холму было невозможно – слишком крутой склон. Да к тому же по мокрой траве сильно не находишься. А значит, нужно подойти со стороны моря. Там, возле пещер, прямо в горной породе были выбиты крупные ступени, которые Ольшана заприметила, гуляя с тетушкой. Проваливаясь башмаками в черный влажный песок, она шла мимо пещер, из которых доносились странные пугающие звуки. Может, это ветер залетал под мрачные своды… Или же утопленники взывали о помощи… А вдруг призраки мертвых ведьм, коих здесь водилось прежде немало, завлекали неосторожных путников? Ольшана не знала. Она шла все быстрее, не понимая – то страх подгоняет ее вперед аль лихорадочная жажда узнать тайны черного берега?
Когда она добралась до холма, небо оставалось хмурым. Никто не увидит ее маленькое преступление. Больших крошащихся ступеней было всего три, но они резко уходили вверх. Под каждым шагом они осыпались, откалывались целые куски. Осторожно Ольшана преодолела подъем и вышла на холм. Отсюда до дома было рукой подать. Смотреть на него вблизи… Неведомое чувство затопило душу, обволокло. Ольшана ощутила, как у живота заворочался серебряный змей. Шнурок на шее закачался из стороны в сторону.
Не в силах больше сдерживаться, она почти бегом устремилась к дому. Вокруг него висела странная голубовато-белая дымка, которая как будто сверкала. Стены оплел вьюн, а кое-где территорию у него упорно отвоевывал бархатистый мох. В окнах ничего не было видно, как ни старалась Ольшана разглядеть. Осторожно подошла она к крылечку, поднялась по ступеням. На массивных синих дверях темнели вырезанные руны, которые складывались в причудливые, но отчего-то пугающие узоры. Ольшана взялась за массивное бронзовое кольцо и пару раз постучала. Дом ответил тихим гулом, заскрипел, застонал. Испуганно она отдернула руку и замерла на месте. Естественно, ничего не произошло. Никто не ответил, никто не вышел. Осмелев, она толкнула дверь вперед. Ржавые петли устало вздохнули. Из темного нутра вырвался поток теплого пыльного воздуха, будто шумный выдох. Задержав дыхание, Ольшана ступила внутрь и… попала в совершенно иной мир.
Снаружи не было видно, но окна оказались украшены витражными стеклами, и сейчас в дом лился приглушенный свет. Голубые, розовые и золотистые пятна скользили по крепкому дубовому полу и стенам, покрытым голубой же известью. Зрелище было невероятным. Ольшана как будто очутилась в подводном гроте, заполненном самоцветными камнями. Приглядевшись, она поняла, что витраж составляет целые картины. Огромный изумрудно-зеленый змей с венцом на голове, чудесный лес с невиданными желдами
29, на одном из окон бушевал огненный вихрь, в котором угадывались человеческие черты.
Ольшана едва дышала, рассматривая всю эту красоту. Огромным усилием воли она заставила себя отвернуться и пройти дальше – время шло, а она еще почти ничего не увидела. На пыльном полу оставались следы ее башмаков и слишком длинного подола. Но вряд ли кто-то осмелится сюда прийти, а значит, улики ее маленького преступления никогда не будут найдены. Успокоив себя, Ольшана прошла в следующий зал. Здесь ее ждало еще одно потрясение. В огромной светлице не было ничего, кроме длинного стола, заваленного старыми склянками, колбами и пробирками. Засохшие травы, сморщившиеся грибы, ветки… Но не это удивляло, а три стены. Их покрывали огромные фрески. Странно, но ни одна из них не выцвела, не поблекла и не осыпалась. Даже трещин Ольшана не смогла разглядеть. Впрочем, если они и были, то терялись в великолепии цветов и фигур. Насыщенные краски затягивали. Темные и нежные одновременно, они завораживали сильнее любого колдовства. Над всем царила огромная фигура, закутанная в темный плащ. Из-под капюшона выглядывала прядь белоснежных волос. Тонкие пальцы десницы
30 прижимали к губам флейту, костлявая шуйца
31 сжимала ладонь богатой красавицы. Она же вела за руку молодого принца, на лице которого застыли скорбь и испуг. Под этим странным хороводом вилась тонкая надпись: «Перед Смертью все равны».
На другой фреске царил дремучий лес, в центре которого высилась круглая массивная башня. Ее охраняли два каменных воя. Вдали замер настороженный олень. Но они служили лишь фоном для бледной фигурки, закутанной в невзрачный наряд. Скупость наряда восполняли волосы панны. Золотые волны спускались до земли. Юная дева сидела на резном троне и вышивала гобелен. Вокруг нее были разбросаны десятки цветных ниток и разномастные иголки. Глаза же вышивальщицы закрывала грязная повязка, из-под которой текли две тонкие кровавые струйки. Эта фреска тоже была подписана: «Никому не дано знать о выборе Слепой Судьбы. Даже ей самой».
Ольшана отвернулась и взглянула на последнюю фреску. Она была, пожалуй, самой мрачной и страшной. Огромный черный единорог, с бородой и косматой гривой, угрожающе взвился на дыбы. Его рог сверкал, словно отлитый из стали. Целясь из лука, в луже крови, перед ним стоял воин. Вокруг них разросся колючий терн с шипами длиной в древко стрелы. Но более всего бросались в глаза синие ягоды. В них было что-то зловещее. Как будто… Они обладали собственной волей, силой. Заставляли смотреть только на них, отвлекая от чего-то важного. Ольшана пыталась отвести взгляд, отвернуться, но ядовитая синева приковала ее. Она должна… Должна хотя бы узнать название фрески… Будто кто другой управлял ее телом. Еле-еле ей удалось оторваться от ягод и прочитать название. «Смерть ведьмы». Ольшана непонимающе нахмурилась. Не было никакой ведьмы. Она еще раз внимательно оглядела изображение, стараясь не смотреть на ягоды. Ничего… Солнечный луч, расколовшийся на алые и желтые блики от витражей, скользнул по фреске. И только благодаря ему за толстыми стеблями терна Ольшана разглядела крошечную, не больше пальца, женскую фигурку. Она лежала на низком круглом алтаре, алая юбка свешивалась до земли. Странно. Как она сразу не заметила яркое пятно одеяния?
Солнечный зайчик перепрыгнул с одной фрески на другую, и Ольшана спохватилась. Рассвело. А она ведь рассчитывала вернуться задолго до этого. Подхватив подол, она быстро последовала обратно по цепочке из собственных следов. Последний раз взглянув на фрески, она пообещала себе обязательно сюда вернуться и изучить каждый уголок этого чудесного дома. Возможно, в нем действительно жили призраки. Но пока они приняли ее благосклонно, позволив хоть ненадолго, но прикоснуться к колдовству. Лишь это могло сделать ее ближе к ворожейнику, которого она знала в другой, прошлой, жизни.
* * *
С моря надвигался туман. Он окутывал берег, пещеры, холмы и даже редкий лесок.
Опьяненный предвкушением, Лютовид мчался вперед. Он уже пересек границу Черен Пяска. Еще совсем немного, и Мельца будет принадлежать ему. Он сможет сжать ее в объятиях, намертво приклеить к своему телу и никогда больше не отпускать. Сможет каждый день вдыхать аромат вишни, путаться пальцами в серебре волос и целовать нежные губы. Каждое утро, просыпаясь, он будет видеть ее лицо… Утренний лес молчал, позволяя ему утопать в грезах. Разве что тяжелые еловые лапы да острые ветки пытались вырвать его из мечтаний – ранили лицо, оставляя болезненные царапины. Земля из-под лошадиных копыт взлетала вверх, грязь и пыль покрывали кожу, но Лютовид мчался вперед, ударяя Ветра по взмыленным бокам. Быстрее, быстрее, быстрее…
