Мельца попыталась оправдать свой странный поступок. Но все слова казались нелепыми и глупыми. Она сама казалась себе нелепой и глупой:
– Хочу прикоснуться к тебе повсюду…
Он резко толкнул дверь вперед, та протяжно скрипнула и отворилась. Как недавно в пещеру, Лютовид втащил Мельцу в комнату, прижал к стене и с такой силой впился в губы, что у нее дыхание перехватило. Его ладони обжигали сквозь слои одежды. Ткань трещала под нетерпеливыми пальцами атамана, а Мельца сходила с ума от его жажды, от его страсти. Во взгляде ворожейника читалось безумие, сумасшедшее желание, и она упивалась тем, что он хочет именно ее. Никакая другая не будет на ее месте. Только на нее он так смотрит, только ее ласкает. Он сорвал с нее платье, стащил и откинул в сторону сорочку и сделал шаг назад. Она стояла перед ним обнаженная, лишь черные чулки да кольцо его на шее. От взгляда Лютовида, блуждающего по ее телу, Мельца задрожала.
Он легко коснулся ее соска, потер и, когда тот набух, с силой сжал и потянул. Мельца не смогла сдержать стона. Боясь упасть, она прижалась к стене, лишь усилив болезненное, но сладкое натяжение. Его голос раскаленными иглами вонзился в тело:
– Я представлял наш первый раз…
Мельца убрала назад волосы, задев длинные серьги. Они тихонько звякнули, заставляя ее нервничать еще сильнее. Нравится ли она своему атаману? Считает ли он ее красивой? Видит ли ее недостатки? Ответом на все вопросы стало глухое рычание, с которым Лютовид впился в грудь, сжимая губами то один сосок, то другой. Мельца громко застонала и откинула голову назад. Он ласкал ее грудь, мучил соски, задевая языком, оттягивая, нежно облизывая. Она пыталась стянуть с него кафтан, рубаху. Пуговицы отлетали в стороны, гулко стуча по полу. Руки по своей воле потянулись к поясу штанов, и Мельца снова начала распутывать завязки. Пальцы нечаянно коснулись возбужденной плоти, и Лютовид по-змеиному зашипел, укусил ее за шею и тут же лизнул место укуса. Осмелев, Мельца повторила движение. На этот раз она расшнуровала штаны и обхватила ладонью горячий твердый член, как делала это в пещере. Наверное, Лютовиду было очень приятно. Он откинул голову назад и толкнулся в ее руку.
Она пыталась вспомнить страх, отвращение при любой мысли о мужчине и его теле, но в голове было пусто. Царили лишь страсть и желание доставить атаману наслаждение. Такое, чтоб задыхался, чтоб имя ее кричал и молил быть рядом с ним вечно. Он в Мертвое царство собрался… Не отпустит она его туда. Нет! Не позволит уйти и вновь оставить ее одну.
– Разве сможешь ты испытать в Мертвом царстве подобное?
Мельца несильно сжимала ладонь вокруг его члена и медленно гладила сверху вниз. От основания до набухшей головки.
– Ну, ответь мне!
Суровые черты его лица словно окаменели. На миг Мельца испугалась ворожейного взгляда. Белки глаз, зрачки – все исчезло. Только языки пламени пылали внутри сине-зелеными переливами. Она сильнее сжала ладонь и провела пальцем по маленькой расщелинке, откуда вновь выступили горячие густые капли.
– Отвечай же!
Хриплое шипение прошло по его горлу. Мельца завороженно следила за тем, как размыкаются тонкие губы и выпускают лишь одно слово:
– Нет.
Она прижалась губами к его щеке, подбородку, пробуя на вкус колючую от щетины кожу, а Лютовид едва слышно прошептал:
– Только с тобой.
Тогда какое право он имеет уходить от нее? Оставлять одну? Пусть даже и заключил сделку со Смертью. Мельца стащила с атамана рубашку, обнажая крепкое, покрытое волосками и шрамами тело. Как же много их было… Она и не помнила. Наверное, с того дня, когда он подарил ей Немого Убийцу, прибавилось новых рубцов. И странный змей, что вился от ладони по плечу, опускался на грудь. Жуткое проклятье, которому, казалось, было тут самое место. Мельца приподнялась на цыпочках и, как недавно Лютовид, укусила его за плечо, а потом нежно лизнула оставленный след.
Он подхватил ее на руки и уложил на кровать. Перед глазами все закружилось. Легкий золотистый полог трепетал от порывов воздуха, через узкое оконце в комнату проникал сквозняк. Но не мог остудить разгоряченное тело. Мельца лежала среди разбросанных подушек и мягких покрывал. Каждое соприкосновение с нежной тканью раздражало кожу. Лютовид навис над ней. Капельки пота скатывались с его лба и падали ей на грудь. Она не могла сдержать сладкой дрожи. Лютовид раздвинул в стороны ее ноги, поцеловал колено, скрытое чулком, и заставил высоко поднять. Мельца смутилась. Теперь она была открыта еще более, чем вчера. Не осталось ничего, что она могла сохранить в секрете. Она уперлась ногой в его плечо, коснувшись змеиных чешуек. Черная ткань чулка слилась с чернильным узором, словно Мельца тоже была частью Лютовида. Его пальцы дотронулись до сокровенных складочек плоти, задели чувствительный бугорок. Мельца не смогла сдержать стона. Выгнувшись, она попыталась прижаться к его руке, чтобы быть ближе, чтобы усилить давление. Внизу стало невероятно горячо. Одно его прикосновение, и ее лоно постыдно истекает влагой. Лютовид неожиданно улыбнулся и вошел в нее одним пальцем. Мельца заметалась на кровати. Ее окутали безумные ощущения наполненности и неудовлетворенности. Она хотела еще. Этого было мало. Тело ей более не подчинялось. Бедра подались навстречу его руке, пытаясь получить еще… Ей нужно быть заполненной им до отказа, а иначе умрет. Сильное растяжение послало огонь по венам. Мельца опустила глаза – в нее опять погружались три пальца, сводя с ума. В беспамятстве она закрыла глаза, тяжело и шумно дыша. Но безжалостный ворожейник не дал ей забыться. Он начал резко двигать рукой, то грубо мучая ее пальцами, то покидая тело и нежно поглаживая набухшие чувствительные складки.
– Смотри на меня!
Мельца послушно распахнула глаза и встретилась с его взглядом. Теперь там полыхал самый настоящий пожар. Огненные языки вырывались наружу, всполохами и яркими искрами повисали в воздухе. А потом опускались на ее кожу, посылая по телу волны наслаждения. Горячие ладони накрыли грудь. Пальцы Лютовида вновь начали нестерпимую пытку: он сжимал ее соски, слегка оттягивал вверх, а потом наклонялся и начинал с силой сосать. Мельца притягивала его голову ближе, путаясь пальцами во влажных волосах. Великий Созидатель… Могла ли она подумать, что когда-то испытает нечто столь прекрасное. Но этого было недостаточно. Ей нужно было что-то большее. Что-то совершенно сумасшедшее. Призывно раздвигая ноги, она бесстыдно прижималась к бедрам Лютовида, безмолвно умоляя… Но он словно решил мучить ее бесконечно. Лоно вновь заполнил его палец, медленно гладя влажные стенки. Она больше не могла терпеть. Оттолкнув от себя Лютовида, она перевернулась на живот и шире развела ноги. Взглянув на него через плечо, срывающимся голосом приказала:
– Войди в меня. Немедленно.
* * *
Она приказала и тем самым погрузила его в омут сумасшествия. Его сила, его душа, его разум были изорваны в клочья. Лютовид наблюдал за тем, как по гладкой спине Мельцы стекают капельки испарины, и чувствовал, что проваливается в безумие. Каждый ее стон убивал и дарил жизнь. Он убрал руку от горячего лона и наклонился, чтобы исполнить приказ. Развел округлые ягодицы в стороны и провел языком по расщелине, увлажняя, готовя для своего вторжения. Больше он не сможет быть нежным, не сможет сдерживаться. В ней было так горячо, что даже его пламя казалось ледяным. Лютовид упивался вкусом ее кожи, запахом ее влаги. Громкие протяжные стоны Мельцы плетью хлестали по нервам, но он желал услышать ее крики. Он лизнул покрасневшее тугое колечко и не смог сдержать довольную улыбку, услышав, как Мельца громко застонала. Она была идеальной. Он и представить не мог, что все так будет. Ни одна его мечта, ни одна грешная фантазия о ней не были близки к тому, что его ожидает.
