– Они не пощадят никого. Мы все – уже мертвецы. Вы сами слышали.
– И что же теперь делать?.. Отдать им наших девочек? – Побледневшая пани пыталась сдержать слезы.
Вложив кинжал в ножны, атаман обвел толпу тяжелым взглядом:
– Я уже сказал, что делать. Вы все сейчас отправитесь домой и будете сидеть там, что бы ни происходило снаружи.
– А ведьмы? Как быть, когда они за данью придут? Получается, они нас перебьют?
Лютовид изо всех сил боролся с гневом. Он ведь все спланировал: забрать Мельцу с собой, в Каменн, оставить это забытое Созидателем княжество. Но теперь он ответственен за этих бедолаг, лишь в его силах уберечь их от верной смерти. Будь неладна его клятва сражаться с ведьмами! А может, так решено слепой Судьбой? Он пытался задушить страшное предчувствие: нигде им с Мельцей покоя не будет. Лучше думать о том, что у него появилась возможность поквитаться с Черупкой.
– Атаманы для того и существуют, чтобы этого не допустить. – Лютовид указал на дверь: – По домам! Живо!
Тут же послышался скрежет стульев, испуганное перешептывание. Люди спешили скорее убраться подальше. Спустя пару минут в корчме остались хозяин, Неккви, Лютовид да бездвижный староста, по-прежнему лежащий на полу. Браггарт сбежал, оставив отца. Видать, поспешил спрятаться от греха подальше.
Плотник привычно топтался на месте.
– Мож, помочь чем?..
Лютовид окинул здоровенного пана задумчивым взглядом:
– Да, помощь не помешала бы.
* * *
Аккуратно ступая в темноте, Лютовид и Неккви пробирались к могильникам. Они рисковали переломать и ноги, и шеи, спотыкаясь о невидимые коряги да корни, но Лютовид не позволил зажигать факелы: ведьмы могли оставить соглядатая. Мрачная ночь нависла над княжеством, тяжелая. Не слышалось ни шороха – будто даже природа замерла в ожидании страшных, черных дел. Луна едва-едва просвечивала сквозь рваные пушистые тучи. Приходилось довольствоваться ее сиянием – хоть какая, но помощь в кромешной тьме.
Впереди показались смутные очертания надгробных камней. Дошли… Еще пара шагов, и они очутились у первой могилы. Лютовид остановился:
– Здесь останемся.
Плотник нервно кивнул. Он испуганно озирался по сторонам и тихонько шептал молитву Созидателю. Лютовид опустился на колени перед могилой и раскрыл дорожный мешок.
– Нас сейчас не Созидатель, а кое-кто другой услышать должен. – Он начал доставать все необходимое для ворожбы и складывать перед собой.
В гнетущей тишине было слышно, как Неккви сглотнул:
– Я других молитв не знаю.
Лютовид указал плотнику на место под скрюченной осиной, которая в темноте выглядела как горбатая старуха:
– Сядь там. И что бы здесь ни увидел, молчи и не двигайся.
Неккви снова кивнул и укутался в свой полушубок. Лютовид же, напротив, сбросил кафтан и закатал рукава рубахи. Взяв мягкий кусочек угля, он измазал кожу от запястья до локтя, пока она не слилась с темнотой. Вытащив кинжал, он полоснул лезвием по руке, поднялся на ноги и брызнул кровью на могильный камень:
– Кровью из моего тела, своей же рукой пущенной, призываю… – Еще один надрез, и кровавые брызги летят на следующее надгробие. – Углем, сотворенным в ваших могилах, призываю… – Следующий надрез, и очередной окровавленный камень. – Душой, что однажды к вам присоединится, призываю…
Он шел от могилы к могиле, разрезая кожу и окропляя камни кровью. Налетевший откуда ни возьмись ветер подхватывал слова и расшвыривал в разные стороны.
– Будьте воле моей послушны. Будьте власти моей покорны. Зову вас для благого дела. Тревожу, ибо час настал. Осенью-Туманницей вас заклинаю, от имени Смерти говорю. Вы всесильны и неуязвимы. Вы справедливы и беспощадны. Явитесь ко мне. Служите мне. Подчинитесь мне!
Ветер обернулся ураганом. Он пытался заглушить Лютовида, и последние слова приходилось кричать, чтобы их услышали сквозь земляные толщи. Его воля сражалась с волей природы, доказывая, что он достоин вести за собой мертвых. От беспощадного порыва надсадно скрипели деревья – того и гляди, будут вырваны с корнем. Все сложнее было стоять на ногах, но из последних сил Лютовид держался.
– Придите! Ступайте по земле, а не под ней! Восстаньте!
Буйный ветер швырял Лютовиду в глаза могильную пыль и в конце концов бросил его самого на колени.
– Откликнитесь на мой зов! – Он сделал еще один порез, поливая кровью саму землю.
Белесые клочья тумана, словно порванные тряпки, поплыли над головами. Они цеплялись за ветки, за надгробия и даже одежду. Липкие ледяные прикосновения оставались на коже. Кровь, сочащаяся из порезов на руке, начала застывать и покрываться коркой. Мертвые здесь… Мертвые услышали и пришли. Они мелькнули в тумане – сначала лишь неясные смутные тени. Потом очертания стали четче. Из сизых клубов выглядывали тонкие руки, пытались уцепиться за живых. Слышались болезненные стоны и отдающийся эхом шепот. Из тумана выходили умертвия. И не духи, и не живые. Бледные фигуры, едва тронутые гниением. Их тлеющие подолы волочились по земле, расшитые кафтаны рассыпались в прах. И на каждом мертвеце алело пятно свежей крови. У кого-то на лбу. У кого-то на щеках. Некоторые не могли сдержаться и слизывали темный пьянящий напиток с пальцев. Лютовид вдохнул мерзлый воздух. Он сможет защитить Мельцу. Сможет отвести беду от княжества и поквитаться с Черупкой. Обязательно сможет.
Умертвия остановились перед ним, глядя вдаль пустыми глазницами. Они молчали, но над погостом все равно слышались звуки былых бесед. К стонам и шепоткам добавились чьи-то смешки, плач, заунывное пение и пугающий, издевательский смех. Лютовид обвел взглядом почившее воинство. Мертвые – грозная сила. Но смогут ли они выстоять против ведьм?
За спиной кто-то закопошился, и на секунду атаман отвлекся от своих мыслей. Обернувшись, он обнаружил плотника, вжавшегося в ствол с такой силой, будто пытался слиться с деревом. Несчастная осина гнулась в сторону и жалобно скрипела. Надо же! Он совсем забыл про Неккви. Оставалось лишь надеяться, что не придется его откачивать – вид у мужика был откровенно перепуганный. Того и гляди пополнит ряды молчаливых призраков.
Лютовид подошел к плотнику, почти не удивившись, когда тот испуганно отшатнулся. Зубы Неккви громко стучали, а зычный голос дрожал:
– Цельг такого не делал.
Лютовид тяжело вздохнул. Похоже, его вечно будут сравнивать с добродушным стариком. Он подал Неккви руку, помогая встать на ноги, и который уже раз повторил:
– Я не Цельг.
– Он тоже… так умел? – Неккви с опаской косился то на него, то на умертвий.
– Нет.
– А ты почему так умеешь?
Лютовид устало вздохнул, чувствуя себя едва ли не старше почившего атамана.
– Потому что я осенний атаман. В этом, – он кивнул за спину, – наша сила.
