— То, что ты явно затеял какую-то полнейшую херь и знаешь об этом.
— Лимонк, да брось, ничего такого… — попытался вписаться за нашего генератора проблем Мелкий.
— Ты, — ткнула я в него, — ты в этом тоже замешан? Поэтому рычали на меня на пару тогда.
— Да ни в чем я таком не замешан! — повысил голос Лешка и дернул головой. Врет, зараза.
— Это хоть немного законно? Как скоро кому-то из вас или всем нам сразу проломят бОшки или захотят поиметь в качестве компенсации?
— Никто нам ничего не проломит! Все будет нормально, — почти заорал на меня Шмель. — И, судя по тому, что мы слышали и потом увидели, не особо ты тогда и пострадала, расплачиваясь за…
Его прервал мой кулак, с хрустом врезавшийся в нос.
— Ну ты и козел, — прошипела я, сжав пострадавшую кисть здоровой, пока Шмель, завывая, нарезал круги по комнате, а Сазан с Мелким вскочили и встали между нами, будто собирались разнимать.
— Блин, ты мне нос сломала, граната бешеная! — прогундосил друг-засранец, запрокидывая голову и вытирая кровь. — Бля, еще и рубашку эту изгваздал! И синяки сто пудов под глаза набегут. Лимонка, вот на хера?
— Ты за язык свой получил, — веско заметил Сазан. — Айка, ты не думай, он это просто так ляпанул. Никто из нас не верит, что тебе там нравилось.
Знал бы ты. И от чего тогда я, по-вашему, там орала? От боли? Черта с два вы так думаете.
— С каких пор тебя стали синяки и нос сломанный волновать? — опять закипела я, стремясь уйти от скользкой темы.
— С таких! — отгавкнулся Шмель, но сразу сдал назад: — И правда, прости, Лимонка, я не по делу вякнул. Ты ж не такая, чтобы тебе понравилось.
Ага, не я тут одна пытаюсь утанцевать от неприятных вопросов, переведя внимание на другого.
— Давайте замнем, нормально же сидели, — обхватив за плечи, Сазан потянул меня обратно на диван, и снова посетило это странное ощущение, что его прикосновения будто поменяли тональность. — А ты еще подобное ляпнешь, Шмель, я тебе сам втащу, и одним носом не отделаешься.
— Нет, не давайте, — дернулась я из захвата парня. — Я хочу знать, откуда он собрался взять эти сраные бабки и во что втягивает Мелкого, а значит, и всех нас.
— Да с какого перепугу допрос?! — взвился уже Лешка, явно принимая сторону Шмеля. — Он же просто предложил поехать вместе оттянуться от души и сказал. Какая тебе разница, где мы… он возьмет на это деньги?
— Значит, все-таки вы, и это сто пудов какая-то эпичная лажа. Говори давай! — насела я теперь на Мелкого.
— Так, все, вечер перестал быть томным, и я сваливаю отсюда, — схватил куртку со стула Шмель и хлопнул по плечу Лешку. — Ты со мной?
— Нет, он не с тобой! — бросилась я наперерез, но Сазан схватил меня за руку, задерживая. — Ты что, тоже с ними заодно?
— С тобой. — Мелкий выскочил из комнаты, воспользовавшись заминкой.
— Надеюсь, твой гребаный ПМС пройдет до завтра и ты станешь опять нашей Лимонкой! — крикнул из прихожей Шмель.
— А я надеюсь, что в твоей башке, придурок, появится хоть одна извилина, которая подскажет тебе, как не подставить всех нас опять! — заорала я, но дверь уже хлопнула.
— Да прекрати! — выдернула я ладонь из захвата друга. — Ты ведь тоже знаешь. Не можешь не знать.
— Айка, да не лезь ты в это. — Сазан плюхнулся на диван и похлопал мне: — Ну чего ты грузишься?
— Они мои друзья. И твои, между прочим.
— А еще мы все уже взрослые люди и сами за себя решаем и делаем выбор.
— В прошлый раз выбор этот боком вышел. Мне!
— Вот Шмель и пытается… ну как-то компенсировать все.
Ну надо же какая ирония. Еще один мужик пробует откупиться от своего косяка, и все это на меня одну за вечер.
— Как? Встряв в еще одно говно? И не похож он на переживающего.
— Он переживает. Честно. Все мы ощущаем себя уродами из-за того, что тебе пришлось… с этим…
Вот только о Захаре сейчас еще не надо. В мозгах и так уже каша из злости, обиды, затаившейся, но никуда не исчезнувшей похоти и полного бессилия навести в этом эмоциональном кавардаке подобие порядка. Самое причудливое во всей этой мешанине в моей голове, что сейчас мне Шмель начал видеться во всем изначально больше виноватым, чем даже чертов волкокот. Он нас поволок в тот дом. Да, не силком, но все же. А Захар… ну он взял и воспользовался ситуацией. Что не отменяло того, что он все же мудак, скотина и прочее, и прочее.
— Да ладно, — упала я рядом с Сазаном и откинулась на спинку. — Забыли.
Да, вот именно забыли. И то, что тогда было, и то, что случилось недавно. Я смогу. Никаких больше чертовых повторений. Пусть валит этот зверюга биполярный совать свои щедрые пожертвования тем самым, что у него обычно спрашивают, когда будет следующий раз. Сука похотливая! И член свой здоровенный пусть туда же несет.
Мы с Сазаном упорно пялились в экран телека, только я даже ни черта не понимала, что за фильм мы, типа, смотрим. Вроде начинали какую-то комедию, но я не могла совершенно на ней сосредоточиться, как и он, похоже. Парень часто прикладывался к банке с пивом, ерзал и вздыхал, сжимая то и дело спинку дивана позади меня.
— Ну что? — не выдержала я, поворачиваясь к нему.
— Утебясэтимвсесерьезно? — выпалил слитно он, как будто все время только и ждал, когда я спрошу.
— В смысле?
— Ну с тем… с кем сегодня ты была… У тебя это серьезно? — Сазан неожиданно покраснел, осип и уставился на свои колени. — Встречаетесь, планы и все такое?
— Э-эм-м… Нет.
Трахались мы, как ополоумевшие животные, а потом мне пихнули под нос деньги и спровадили в туман на такси.
— Хорошо, — как-то уж слишком облегченно выдохнул друг.
— Хорошо?
— Ага, а то я уж подумал… — Сазан примолк и уставился снова в экран, и мы стали делать вид, что проводим неплохо вечер за совместным просмотром кинца.
Но надолго меня не хватило, потому что реально казалось, что воздух вокруг становился все тяжелее и в нем скоро затрещит от электричества. Оно уже почти кусало мою кожу, вызывая подобие зуда, а еще зачесалось в носу.
— Устала я. Спать пойду, — встала, и тут же вскочил и парень.
— Лимонк, я это… Слушай, девушкой моей станешь? — чуть ли не выкрикнул он.
Я, опешив, уставилась на него, открывая и закрывая рот. И осознала, отчего свербит в носу. Запах, насыщенный и тяжелый, исходил от друга и становился все интенсивнее. Я улавливала его и раньше от него, привыкла даже, но никогда он не бил по моему обонянию с такой силой, заставляя подумать о… возбуждении?
— Ты не подумай, что я… — он давился словами и заикался, зыркая на меня исподлобья.
