— Привет. Не встречал тебя тут раньше, — пробормотал он, но двери открылись на моем этаже, и я просто молча убралась.
Я уже почти разделась, чтобы смыть пот, как входная дверь негромко хлопнула.
— Кто вы такая? Как вы вошли? — Я с подозрением уставилась на высоченную и широкую в плечах женщину в светло-зеленом халате, которая вошла в комнату после короткого требовательного стука, даже не дождавшись моего ответа.
— Добрый день, Аяна. Будем знакомы. Меня зовут Серафима, — сухо представилась она.
— Мне не интересно, как вас зовут. Я спросила, как вы сюда вошли.
— Эту дверь я открыла ключом, который мне дал Захар Александрович, — невозмутимо ответила тетка, неотвратимо приближаясь.
— И почему он его вам дал? — Я прищурилась, разглядывая внушительную посетительницу, что вела себя так по-хозяйски в этом чужом для меня месте.
— Потому что я получила от него задание, которое надо выполнить вдвоем с тобой? — Все с тем же равнодушным выражением лица она приблизилась ко мне и обхватила мое лицо, крепко, но неожиданно бережно. Не глядя мне в глаза, женщина крутила лицо к свету, внимательно его разглядывая. Слегка раздвинула губы, оттянула ушную раковину, прошлась по моим коротко остриженным волосам, как будто пытаясь рассмотреть кожу под ними.
Я опешила настолько от этой беспардонности, что боялась пошевелиться под уверенными, даже, сказала бы, властными движениями. А потом меня, как кипятком, окатило яростью. Я что ей — породистая сучка на собачьем рынке?
— Уберите свои руки! Что вы себе позволяете?! — Я сжала кулаки, примеряясь, куда ей двинуть, так, чтобы если уж не вырубить, но получить возможность сразу свалить, но тут же поняла, что это будет бесполезно.
Бежать — это подставить под раздачу парней, пусть она и заслуженное возмездие, а к такому я не готова.
— Что за задание? — прорычала гневно.
— Скажи, Аяна, ты получала пятерки в школе, потому что твоя бабушка работала в ней учительницей или все же потому, что реально училась?
Моя бабушка, отцова мать, терпеть меня не могла, потому как и была главной поборницей идеи «нагулянной Аяны», и, между прочим, мне мои пятерки доставались куда как труднее, чем остальным, и ставились только потому, что придраться вот абсолютно ни к чему уже нельзя было.
— Откуда вы знаете, что я получала пятерки?
Женщина, не мигая, смотрела мне прямо в глаза. И взгляд этот был… неприятным. Я чувствовала себя какой-то букашкой. Нет, микробом. И даже еще мельче — вирусом под стеклом микроскопа, изучаемого хладнокровным ученым из секретной лаборатории. Смотрит на тебя такой типок и прикидывает, какие твои свойства можно использовать, чтобы придумать новую болячку, способную умертвить все человечество.
— Ты сейчас выслушаешь меня, и я уйду, — наконец заговорила она. — И вернусь через час. Этого времени тебе хватит на размышления. А потом мы начнем работать.
Она отступила от меня и, найдя взглядом стул, решительно уселась на него, закинув ногу за ногу и сцепив руки на верхней коленке.
— Тебя зовут Аяна Батоева. Двадцать лет. Родилась в селе Подволок, ходила в школу там же, с детства дружишь с Шмелевым Данилой, Сазоновым Савелием и Гридиным Алексеем. Пару месяцев назад вас поймали на горячем первый раз: грабеж, поджог. Если бы Захар Александрович тогда дал официальный ход делу, вы все вчетвером получили бы срок. Небольшой, но, сама понимаешь, жизнь портит любая отсидка. Даже самая маленькая. В результате пострадавшая сторона решила получить компенсацию только от тебя. И была удовлетворена этой компенсацией. Буквально вчера твоих друзей снова задержали. И снова не дают официальный ход делу. Знаешь почему? Потому что тому, в чьих руках сейчас судьба твоих друзей, понравилось получать плату за грехи твоих дружков с тебя. И знаешь что? На твоем месте я бы взяла этот момент за отправную точку.
— Отправную для чего? — нервно сглотнув, спросила ее.
— Для анализа и планирования дальнейшего твоего поведения. И начала бы я вот с чего. Ты всей душой сейчас ненавидишь в первую очередь свою беспомощность. Ты не управляешь ситуацией. Ты не управляешь своим временем и пространством. Мало того, ты не управляешь своим телом.
Последнее чуть не заставило шарахнуться от странной тетки.
— Что значит, не управляю телом?
— Оно тебя предает. В присутствии Захара Александровича ты не можешь скрыть своих плотских желаний. Тебя это неимоверно злит, но поделать ты ничего не можешь.
— Да с чего вы взяли?! — взорвалась я.
— Реакция зрачка, легкий тремор рук, учащенное дыхание — признаки возбуждения. Сексуального. Мне даже не нужно имя его называть, лишь упомянуть о вашем взаимодействии, и все очевидно. Он был твоим первым мужчиной. Не в физиологическом смысле. Тут кто-то успел чуть раньше. Но успел очень и очень посредственно. Так, что ты решила переключиться на другой пол, верно я все помню? А тут тебя почти насильно принудили к… наслаждению. К удовольствию. К ощущениям, которые ты раньше не испытывала, но которые понравились тебе с первого раза. Примерно так подсаживают на сильные наркотики. С первой дозы. И как бы ты ни ненавидела его, как бы он тебя ни бесил, ты его хочешь. И это злит еще больше. И тут мы подходим к интересному вопросу. Что с этим делать?
Меня аж затошнило от понимания, насколько много обо мне знает посторонний человек. Все равно что голой перед ней стоять или даже хуже.
— И что? — буркнула я, не глядя в глаза той, которая так спокойно на пальцах разложила тот сумбур и бардак, что творился в моей башке с первой встречи с этим чудовищным котоволчарой.
— В течение ближайшего времени ты пройдешь классические этапы принятия неизбежной ситуации: Отрицание, Гнев, Торг, Депрессия и Принятие. Надеюсь, что с моей помощью ты сможешь дойти до следующего этапа, который не рассматривают ни в одном из учебников психологии.
— Какой? — невольно заинтересовалась я.
— А вот об этом я расскажу тебе после того, как начну с тобой работать. А работать с тобой я начну не раньше, чем через час, получив твое осознанное согласие.
— Согласие на что?
— На то, чтобы я сделала с тобой то, что меня попросил сделать Захар Александрович, — то есть привести твой внешний вид в соответствие с его представлениями о том, как должна выглядеть женщина, удовлетворяющая его… скажем так… капризы.
— И зачем мне соглашаться? — недоверчиво хмыкнула я.
Женщина медленно приблизила свои губы к моему уху и едва слышно прошептала:
— Чтобы найти способ сбежать отсюда. Ты ведь этого хочешь больше всего? — и уже нормальным громким голосом, как будто на камеру: — Чтобы выглядеть так, как ты можешь — красиво, уверенно, безмятежно и невероятно привлекательно.
— Херня! — прошептала я в ответ, усмехнувшись и теперь сама подавшись к Серафиме. — Дурой меня считаете? Если я стану так выглядеть, то этот… Захар тем более от меня не отстанет. А так заманается и сам выгонит.
