Главным хитом «Оранжевого настроения-II» стал «Рок-н-ролл этой ночи». Стал, можно сказать, случайно. Гройсман выбрал для съёмок клипа песню «Шаляй-Валяй» и даже отдал кассету с фонограммой режиссёру Игорю «Терри» Перину. А на кассете почему-то оказались записаны не одна песня, а две. И у Терри, старого «чайфовского» приятеля ещё со свердловско-рок-клубовских времён, зашевелились в душе воспоминания о фееричном исполнении «Рок-н-ролла этой ночи» на первом фестивале в 1986-м. Он предложил сценарий довольно простого, но остроумного клипа, где музыканты должны появляться в виде разных западных рок-звёзд. «Терри начал рассказывать про все эти штучки: „АС/DС“, „ZZ Тор“. И я понял, что, да, клёво может получиться, — вспоминает Гройсман. — И когда я позвонил ребятам и сообщил, что есть идея, пересказал её, то минут через пятнадцать мне звонит Шахрин и говорит: „Там ещё здорово из „Genesis“ сделать, как они ходят“. Мы заказали декорации под „Оранжевое настроение“ и все шутки, что вспомнили, в клип и поместили. Хотя многое осталось неохваченным: и „Кiss“, и Хендрикс, но это тема необъятная».
Песне просто повезло. В своё время «Чайф» её немного поиграл и задвинул. А после клипа она опять стала популярной, и теперь группа играет её на всех концертах в обязательном порядке. Кстати, успех «Рок-н-ролла этой ночи» подтверждает постулат Шахрина: «В песне главное не слова и не музыка, а — настроение и эмоции».
В развесёлом клипе участвуют только три музыканта. В конце 1995 года произошёл окончательный развод с Нифантьевым. У Антоновского проекта «Инсаров» наметились перспективы, дело шло к выпуску на СD первого альбома и записи второго. В «Чайфе» Антону стало тесно и неуютно. Больше всех уговаривал его остаться Гройсман, опасавшийся, что группа вдруг окажется неработоспособной: «Нифантьев считал, что „Чайф“ — это уже устаревшая музыка, а он модный и всё понимающий, хотел типа играть другое. Я ему говорил, что он может делать всё что угодно в свободное время. А время у нас было. Мы никогда не „чесали“, играли четыре-пять концертов в месяц. Уехал — приехал, пожалуйста, репетируй, занимайся, пиши другую музыку. Но в „Чайфе“ всё-таки ещё и заработок был неплохой». Уговоры не помогли, и Антон ушёл.
«Чайф» действительно остановился, но ненадолго, всего лишь на новогодние праздники. Зима 1996-го оказалась не очень радостной. И дело не только в уходе басиста. В феврале Шахрин и Бегунов съездили в охваченную войной Чечню. Поездку организовала программа «Взгляд», готовившая выпуск к 23 февраля. Шахрину позвонили и сказали, что солдаты просили привезти «Машину времени» и «Чайф»: «Поехали Андрюха Макаревич и мы. Летели туда на транспортном военном самолёте. Это первая чеченская война, когда там ещё срочники были, мальчишки, большие потери. В общем, совсем всё мрачно. Жили в казармах, сыграли с Вовкой раз восемь — в землянках, в столовых, в госпитале. Ну и одно выступление было постановочное — для „Взгляда“. Потом подошёл к нам кто-то: „Ребята! Вот, только что дивизия из боя вышла, — у них потери. Может, пообщаетесь с ними?“ И их завели — чумазых, грязных, в рваных телогрейках… А дети совсем ещё. Об этом вообще невозможно рассказывать. Ну, поговорили…»
23 февраля 1996 года, в день, когда снятая в Чечне программа вышла в эфир, «Чайф» был на гастролях в Улан-Удэ. На сцене стоял новый басист — Вячеслав Двинин.
Несмотря на то, что Слава — младший из «Чайфов», его музыкальная биография самая извилистая. Родился и вырос он в городе Первоуральске, в сорока километрах от Свердловска. В старших классах Слава пришёл в вокально-инструментальный ансамбль при ДК Новотрубного завода. Руководитель посмотрел на новичка, и попросил его взять аккорд «ля мажор 7+4». Увидев в двининских глазах непонимание, педагог с ним не стал даже разговаривать. «Так чуть не кончилась моя музыкальная карьера. Особенно мне стало обидно, когда через несколько дней мне этот аккорд показали, — вспоминает Слава. — Я ведь его знал, просто не подозревал, что он именно так называется».
Целеустремленный юноша не отчаялся, он отправился в ДК Старотрубного завода — к счастью для местных музыкантов, трубных производств в Первоуральске имелось несколько. Руководитель ансамбля оказался внимательнее. Вакансий гитаристов у него не было, и он предложил Двинину поиграть на басу. Увидев, что кое-что у новичка получается, он настоятельно порекомендовал ему ехать в Свердловск и поступать в музыкальное училище. Причём не на эстрадное отделение, где большой конкурс, а на оркестровое, на контрабас. Через год Двинин так и сделал. И, к собственному удивлению, сдал вступительные экзамены, абсолютно не зная сольфеджио. Через несколько лет, знакомясь с собственным личным делом, он обнаружил запись: «Принят за большое желание учиться».
Через год Двинин отправился в армию. Служил в Москве, в оркестре дивизии имени Дзержинского. Весной 1986-го дембельнулся, вернулся в училище, но уже на эстрадное отделение, и сходу попал в рок-клуб. Дебютировал на рок-сцене бас-гитарист Двинин 2 августа 1986 года в составе группы «Раут». Выступили они тогда неудачно, зато скорешились с обкомом комсомола и под его эгидой дали серию концертов в северных городах Свердловской области. Но выступления мешали учёбе, и Слава на время оставил сцену, с головой погрузившись в занятия. Его особо отличал преподаватель по классу бас-гитары Владимир Петрович Елизаров, заслуженный деятель уральского рок-н-ролла. Позже он на своей страничке в «Википедии» отметил Вячеслава Двинина как своего лучшего ученика. В 1987 году Слава женился. Семейная жизнь требовала денег, и учёба отошла на второй план. Он поучаствовал в поп-проекте «Nota Bene», поработал в ресторанах, причём не только свердловских, но даже и в далёкой Армении.
В 1989 году Слава узнал, что после распада «Наутилуса» Алексей Могилевский собирается превратить свой студийный проект «Ассоциация» в концертирующий коллектив и что ему требуется басист. Слава пришёл, попробовался, понравился. Год ездил на гастроли с «Ассоциацией», а затем случилась рокировочка: Могилевский позвал в свою команду старого товарища Владислава Шавкунова из «Насти», а на его место «отдал» Двинина. «Я даже не задумывался, обидно это или нет, ведь главное — я продолжаю играть музыку, которая, кстати, у „Насти“ была сложнее и интереснее. И вообще, я стараюсь встречать все события в жизни с улыбкой на лице». С «Настей» Слава плотно проработал два года, а потом группа де-факто распалась — Настя Полева разрывалась между Свердловском и Питером, и концертов практически не было.
Двинин решил себя попробовать в другой, немузыкальной сфере. И в конце 1991 года устроился в брокерскую контору. Случайно встретивший его на улице Бегунов метко назвал Славу «Б. Рокером». То есть «Бывшим рокером». Но, видимо, по отношению к музыканту до мозга костей Двинину понятие «бывший» трудноприменимо. В конторе он продержался всего несколько месяцев и опять взялся за старое, правда, совсем по-иному. Собрав несколько опытных музыкантов, он махнул с ними в Копенгаген, где уличными концертами они неплохо зарабатывали на жизнь. Проект так и назывался — «Жизненные потребности». Вернувшись в Екатеринбург, опять играл в ресторанах, а летом 1995-го опять услаждал слух европейцев, на этот раз жителей и гостей нескольких немецких городов.
