– Боже мой! – Его не было видно.
Пожарэн бросился назад. Он обо что-то споткнулся. Это оказался потухший факел, за ним уже груда породы.
Не помня себя, Пожарэн яростно руками стал разгребать породу. На счастье, он быстро наткнулся на голову Кобылье.
– Я тебя спасу! – заорал Пожарэн и продолжал разбрасывать породу.
Когда туловище было относительно свободно, он, подхватив его за руки, с такой силой дернул друга, что они летели кувырком несколько шагов.
– Ты как? – очухавшись, спросил Пожарэн.
– Да… вроде жив.
Грохот ударил рядом, да так, что до них долетели камни. Удар заставил их вскочить и уносить ноги.
Первым застонал Кобылье.
– Не могу, Андрей, – произнес он, переходя на шаг.
Они остановились и оперлись плечами о стену. Пожарэн сказал:
– Да!.. Обратной дороги нам, наверное, нет. Выход надо искать.
– Легко сказать! А как в этом лабиринте не сбиться с пути и не начать ходить по кругу? – высказал опасение Кобылье.
– Схожу проверю, – ответил Пожарэн, – может, через верх сможем вернуться.
Лазить так им уже приходилось. Но на этот раз их ждало полное разочарование. Вернувшийся Пожарэн с горечью сказал:
– Ни прохода, ни пролаза нет. Проход засыпан полностью. Так что, остается одно – только вперед. Помощи ждать не от кого.
Наемники, вместе с Жаком, собрали инструмент и хотели уходить, как послышался глухой подземный удар. Они побросали вещи и прислушались.
– Неужто погибли? – сказал кто-то тихо.
Жак схватил факел, быстро зажег его и, не слушая наемников, которые отговаривали его этого не делать, полез в дыру. Когда вернулся, измазанный от пят до макушки, тяжело опустился на землю и промолвил:
– Проход полностью завален.
Работяги переглянулись.
– Че, будем откапывать? – спросил один из них.
Другой заметил:
– Ты слышал, как грохнуло? За год не откопаешь.
– Да, ты прав, – согласился Жак, подавая тому руку, чтобы подняться.
– Так че делать будем? – поднимая Жака, спросил он.
– Ждать, – коротко ответил Жак.
– Думаешь, найдут выход? – не унимался тот.
Кто-то бросил:
– Не зная, так заблукаешь, че век дырки не найти.
– Всякое бывает, – согласился Жак, – но я подожду.
– Все подождем, – чуть не враз произнесли наемники.
Темнота украла время. Сколько дней и ночей блуждали, они не знали. Продовольствие давно съедено. Три глотка жира как-то поддерживали силы. Но и он кончался. Факел теперь был не нужен. Его обсосали и выкинули. Хотели выбросить и клад: стал тяжел. Но все же решили нести по очереди.
И вот чувствуют друзья, что остаются последние силы.
– Стой! – воскликнул первый идущий Кобылье. – Тут есть проход!
Пожарэн достал кресало и камень, высек искру. Оказалось, что они дошли до тройной развилки. Куда идти?
– А давай проверим, – предложил Кобылье, – зажжем фитиль, куды дым потянет, туды и пойдем.
– Высекай, сил нет!
Кобылье высек. Оказалось, дым потянуло в правую дыру.
– Туды и пойдем! – сказал Кобылье, пытаясь подняться.
– Посиди, – осадил его Пожарэн, – сил дай набраться.
Он закрыл глаза и увидел свои… Пожары. Новые свои хоромы. Во дворе полно разной скотины. Дарьюшка кому-то кричит с крыльца.
– Вставай, – будит его Кобылье, а то замерзнем.
– Да, – поднимаясь, согласился Пожарэн, – сон я щас видел, будто дома я в своих Пожарах.
– Значит, будешь, – промолвил Кобылье, забирая у него мешочек с кладом.
Сколько они брели, падали, поднимались… Им уже все стало безразлично. Трудно сказать, какая сила толкала их вперед. Они даже не замечали, что подземная темнота, чернее смолы, становится какой-то разбавленной. Этот отдых затянулся дольше обычного. Первым очнулся Пожарэн и не мог понять, что что-то случилось. Но что? Он будит Кобылье. Тот с трудом раздирает веки.
– Че надо?
– Не пойму, толь посветлело?
– В мозгу у тя посвет… – и вдруг он соскочил, – Андрей, че это? – и ловит руками… свет. Свет! – орет он.
Откуда взялись силы! Да! Они дошли до него! Свет бил сверху сквозь какие-то сплетения. Но до него надо добраться.
– Становись мне на плечи! – командует Пожарэн.
Он приседает. Кобылье с трудом, держась за стену, взбирается на Пожарэна. И тот медленно, дрожат ноги, поднимает его.
– Голова не пролазит, – орет он.
– На нож.
Пожарэну пришлось склонить голову: посыпалась земля.
– Попробуй поднять меня выше! – каким-то радостным голосом орет Кобылье.
Поднять? А где силы? И Пожарэн в бессилии опускается на колени. Медленно сползая по стене, рядом примостился и Кобылье. И захлебываясь от радости, начал рассказывать:
– Над нами растет дуб. Это его корни. Но пролезть меж них можно. Мелочь я убрал. Андрей, – он теребит его за плечо, – мы выберемся! Мы спасены!
– Выберемся, – отвечает Пожарэн, – вот отдышимся, свяжем кушат и… будем наверху.
Под дубом земля теплей, а вокруг она покрыта изморозью. Они долго лежали, не веря в свое спасение. Но холод заставил их шевелиться. Они поднялись и начали оглядываться.
– Где же мы? – Кобылье смотрит на Пожарэна.
А тот, задрав голову, старался разглядеть светило. Но лесная густота не давала этого сделать. Лес был в основном вечнозеленый. Пожарэн подошел к дубу.
– Подсоби!
И, поплевав на руки, с помощью Кобылье он полез наверх.
– Ага, вот и светило… гора.
Казацкий навык помог определить, где их стоянка. Когда спустился вниз, рукой показал:
– Нам – туда!
К вечеру они были уже на своей стоянке. Она была пуста. Зола холодна.
– Не дождались, – с сожалением сказал Пожарэн.
– Интересно, сколько дней мы бродили? – глядя на Пожарэна, спросил Кобылье.
Тот пожал плечами, потом ответил:
– Много. Давай проверим: оставили нам что-нибудь или нет.
В первой же плетенке нашли продукты, в другой – теплую одежду да еще кое-что.
– Не пропадем, – подмигнул Пожарэн.
Весть о том, что два главных искателя чаши погибли, дошла и до Вернера. Она вызвала в нем не жалость, не сочувствие, а досаду. Он считал, что хорошо отстроенный им механизм слежения за действиями этих людей, в случае находки ими этого сокровища, позволял ему без особого труда овладеть им. И тут… на тебе. К срыву с Вольфом добавлялся еще один. Но все это не имело такого значения, как то, что задумал он.
