– Да нашли, нашли, – произнес Кобылье, – да только что-то она не помогает, – добавил он, намекая на то, что все они брошены в яму.
– Ничего, поможет, – уверенно сказал Пожарэн, – а щас надо думать, как выбираться отсюда.
– Выбраться отсюда…? – скептически проговорил Роберт.
– А люди выбираются. – Пожарэн подтолкнул Кобылье.
– Да, было дело. Спас меня Роман.
Роберт подполз к нему:
– А ну, расскажи.
Выслушав Кобылье, Роберт задумался.
– А Роман-то на воле?
– Был на воле. Не знаем, как щас, – ответил Пожарэн.
Ночь быстро накатила, и Роман вернулся в обиталище монахов. Переночевав там и подкрепившись их кормами, он открыл мешок, посмотрел на чашу:
– Милая, выручай.
Чаша промолчала. Он вздохнул, перекрестился, забросив чашу за спину, двинул из леса. Ругнув себя, что вчера не догадался выследить, куда те увезли его друзей, он стал искать их следы. Найдя, пошел по этим следам. Дорога не езжена, и каждый лошадиный шаг был хорошо виден. Пройдя несколько шагов, ему вдруг в голову ударило: а не оставлена ли засада. И поспешил юркнуть в лес.
Трудно сказать, что ему помогло: не то действие чаши, которая направила его мысль, не то простое везение, но через несколько десятков шагов он вдруг увидел в кустах чью-то спину. Понаблюдав за неизвестным, Роман понял, что тот тщательно смотрит на дорогу. Осторожно шагая, он навалился на него сзади, зажав ему рот.
– Жить хочешь, – спросил Роман.
Тот закивал головой.
– Тогда расскажи, кто тебя послал.
Неизвестный, почувствовав силу, с которой он был скручен, не стал запираться и все рассказал.
– Где этот замок?
И из этого тот не делал тайны. Заломив ему руки, он связал их, пропустив меж их дерево.
– Два дня потрешь и освободишься, – сказал Роман ему на прощание, подняв упавшую с головы свою шапку и надев ее вновь.
Несколько дней осторожного пути, и он увидел на горе замок, о котором ему рассказал неизвестный. Два дня пришлось ему затратить, чтобы обойти его. После обхода, Роман расстроился. Таившаяся в душе надежда, что он сможет незаметно перебраться через стену, рухнула. Они были весьма высоки. Нужна была кошка, веревка, чего у него не было. Да и взять их здесь было не у кого. Ни жилинки, как говорится, ни былинки. Но Роман не отчаивался. Как заметил он, в замке шла весьма деятельная жизнь. Люди мотались туда-сюда довольно часто. Задача была подобрать кого-то по росту.
Но прежде чем начать операцию, он решил спрятать получше чашу. Для этого он выбрал на крутом откосе брошенную каменоломню. В нее страшно было заглядывать, а не только заходить. Куски породы угрожающе нависали над головой. Роман осторожно пробрался, взял две породины, а между ними решил спрятать мешок. Но прежде чем это сделать, он оголил чашу и заговорил с ней, как с живой:
– Ты прости меня. Иду друзей выручать. Помоги мне, богом прошу тя. И не сердись.
Он поцеловал ее, спрятал вновь в мешок, а мешок положил среди этих глыб и накрыл такой глыбой, что далеко не каждый мог бы ее поднять.
Роман пробрался к дороге и на подъеме, где лошади сбавляли скорость, выбрал скромное местечко. Несколько дней изнурительного ожидания результата не дало. То ехали большими группами, то была мелкота. Он уже стал подумывать, придумать что-то другое, как показались выехавшие из крепости несколько всадников. Такая группа интереса не представляла, но лицо одного всадника привлекло его внимание. Оно показалось ему знакомым. Вглядеться ему не удалось, они довольно быстро промчались мимо него. Но Роман мог покляться, что они где-то встречались. Но где? Убей, но вспомнить он не мог. «Раз уехали, значит, приедут», – решил парень. Это дало ему силы продолжить наблюдение. И оно его не подвело.
Они возвращались через несколько дней. На подъеме, придержав коня, один из всадников спросил:
– Руссинген, как думаешь, они нашли чашу?
– Приедем узнаем, – ответил тот.
Роман торжествовал! Да, он вспомнил: это был Руссинген! И по голосу он! Теперь надо было его перехватить. Задача не из легких, ибо ездил он не один.
Но на этот раз его сопровождал только один человек. Но чувствовалось, что был он не из слабаков, что ростом, что видом. Все говорило, что это умный и сильный воин. И Роман все же решился. В качестве первой цели он выбрал все же Руссингена. Для этой цели у него была припасена знатная бельдюга. Он обежал уступ напрямую, а тем надо было делать крючок. Всадники, десятки раз проезжавшие здесь, уже привыкли к тому, что в этом месте все спокойно, и вели меж собой какой-то разговор, поочередно улыбаясь или хохоча.
Появление перед ними огромного парня с дубьем в руках на мгновение парализовало их волю. Сильный удар получил Руссинген и свалился с лошади. А второго нападавший сбросил на землю. Но, как и ожидалось, тот был не робкого десятка. Выхватив нож, он двинулся на наглеца. Но Роман не зря брал уроки у старого Варлама. Ребром ладони он успел отбить его удар, да так, что у того нож вылетел из руки. Схватив за грудки, Роман, падая, перебросил его через себя. Он так грохнулся спиной о землю, что на мгновение отключился. Этого времени хватило Роману, чтобы подвернувшейся галькой так двинуть ему по голове, что тот только дернулся и застыл. Оттащив его в кусты, он быстро раздел его. Облочась в эту одежду, он подошел к стонущему Руссингену.
– Че, больно?
Тот поднял на него глаза, не понимая, кто перед ним. По одежде – свой, по обличию – чужой.
– Хто ты? – спросил он, поглаживая ушибленное плечо.
– Не узнаешь?
Тот покачал головой.
– А ты вглядись, вглядись. Кто спас твойво брата Камбилу?
– Камбилу? – Он даже бросил растирать плечо.
– Да, Камбилу. Иль забыл братца?
– У нас пути разошлись, – сказав, он отвернулся.
– Только Бог указывает путь, то разводя, то сводя. Щас он вас свел.
– Как свел? – не понял Руссинген.
– А так. Что он с другами в крепости, а я иду их выручать.
– В какой крепости? – Руссинген пока ничего не мог понять.
– Да в твоей, – Роман показал на гору, – да вот так. Кто над тобой стоит? Уж не Вернер ли?
Услышав это имя, Руссинген все вспомнил:
– Егор?
– Был Егор. Щас Роман. Хочу напомнить тебе, что тогда Камбила ради тя попал к тевтонцам, желая тя спасти. И еслиф ты настоящий брат, то поможешь мне это сделать.
Тот удивленно посмотрел на него.
– Как можно, там столько людей!
– А у вас там… разве было меньше? Скажи, ты будешь мне помогать или… – Он не договорил, глядя на прусса.
