Вроде все знакомо, а монах так говорит, что слушать хотелось. Да многое и открыл.
– Исть-то хошь? – внезапно спросил дед.
– Хочу! – бесцеремонно ответил Дмитрий.
Старик сходил в избу, принес молока и хлеба.
Когда Дмитрий вернулся домой, разговор со старым монахом не выходил из его головы. Монах простыми, доходчивыми словами донес до его сердца то, что долгое время старались сделать бояре-наставники, которых отец посылал ему. Но как-то стирались из памяти их слова, а эти как врубились. Вскоре все стали замечать, что юного великого князя точно подменили. И вот первое испытание.
Дмитрий Константинович суздальский приехал в Москву искать защиты от родного братца. Тот думал, что Дмитрий тотчас даст ему войско и он двинет с ним на Нижний. Но молодой князь поступил по-другому, чем очень удивил суздальца. Он не отказал ему в помощи, а послал своих бояр, чтобы те убедили князя Бориса помириться с братом и поделиться вотчиной. Но князю Борису как шлея под хвост попала. Удила закусил и ни к какую.
Вернулись бояре сумрачные, доложили Дмитрию. Узнал об этом и суздалец, махнул рукой:
– Э, че ето за великий князь. С моим братом справиться не могет. Сделал вид, че хотел помочь, да и все.
Но Дмитрий не отступал. Встретился с митрополитом Алексием, обсказал все. Тому очень понравилось, что князь не ринулся туда с войском, кровушку русскую пускать. Алексий решительно вступился за Дмитрия суздальского, отняв у суздальского владыки Алексея епископию. Но и это не подействовало. Тогда митрополит по просьбе великого князя посылает в Нижний преподобного Сергия. Тот стал убеждать Бориса, чтобы он ехал в Москву, к великому князю на разбор. Князь Борис отказался. Тогда преподобный Сергий затворил все церкви в Нижнем. Вернувшись в Москву, Сергий об этом поведал Дмитрию.
– Преподобный Сергий, раз тот так ся видеть, посылаю полки московские. Игумен одобрил решение князя, и Дмитрий послал московские полки. Когда объединенные силы приближались к Нижнему, Борис испугался, вышел навстречу с поклоном и покорением. Дмитрий взял себе Нижний, а ему отдал Городец.
Так начинал править великий московский князь Дмитрий Иоаннович. Узнав о таком исходе, все северные князья увидели в молодом князе правителя. Это было уже кое-что. А правителю не было еще и пятнадцати лет. Но не до всех это, видать, доходило. Некоторые бесились от того, что такой молодой, а уж ими правит.
Как владыка тверской не отговаривал своего князя Василия Михайловича не начинать войны с Микулинским, племянником Михаила Александровича, нет, не послушался и двинулся на него полками. Тот только узнал об этом, на коня и к Дмитрию Иоанновичу, так, мол, и так, выручай. Снарядил тот свое посольство во главе с князем Пожарским.
Встреча прошла в палатке тверского князя. Пожарский объяснил ему:
– Великий князь не хочет проливать ни чьей крови и просил тя вернуться к себе. Если ты не послушаешь, окажешься меж двух огней. С одной стороны будет князь Микулинский, а с другой – полки московского князя. Да он еще прикажет пожечь и Тверь. Выбирай, князь.
Тот подумал и выбрал: развернул свои полки назад.
Не успел Дмитрий Иоаннович погасить этот пожар, как возник через пару лет новый. Тверской князь Семен Константинович, умирая, завещал Дорогобужский удел не Василию Михайловичу тверскому, его дяде, и не родному брату Еремею, а своему двоюродному брату Михаилу Александровичу. Дело закрутилось.
А тут новая беда. Мамай все же узнал, чьи это были ладьи и зачем они побывали в Орде. Он рассказал хану Абдуле. Этот жирный кабан пришел в ярость и потребовал, чтобы Мамай собрал войско и проучил этого «мальчишку». Но умный темник рассудил иначе. Если он уйдет с войсками на Московию, чего ждет Мюрид, он несомненно нападет на Абдулу. Высказав это хану, тот долго думал, а потом спросил:
– Че ты предлагашь?
– Я… думаю, что и мы дадим ярлык на великое княжение Дмитрию.
– Че это даст? – спросил хан.
А то! Он у нас примет ярлык. А мы сделаем так, чтоб Мюрид об этом узнал. Вот он, оскорбленный, и пусть нападет на Московию.
Хан обрадованно закивал. Мамай тотчас снарядил посольство в Москву. Оно нашло великого московского князя во Владимире. Он делал объезд подвластных ему земель. Дмитрий с честью принял этого посла, одарил его щедро дарами.
После возвращения посла Мамай постарался, чтобы об этом узнал Мюрид. Тот, узнав, взбесился и решил отомстить Дмитрию Иоанновичу. Но мчаться туда с войсками побоялся. По той же причине, что и Мамай. И он, подражая этому темнику, с князем Иваном Белозерским послал ярлык на великое княжение Дмитрию суздальскому. Тот, забыв о помощи Московии, отблагодарил тем, что принял этот ярлык и приехал во Владимир. Дмитрий Иоаннович, узнав об этом, тотчас с полками, а в них насчитывалось двадцать тысяч постоянного войска, явился под стены Владимира. Князю пришлось бежать в Суздаль. Но и там тот не спасся от московского князя, осадившего город. И тому пришлось со склоненной головой просить пощады, давая клятву быть под его волей.
Чтобы окончательно помириться со своим тезкой, Дмитрий суздальский приглашает его к себе на обед. Там московский князь увидел младшую дочь Дмитрия Константиновича Евдокию. Они взглянули друг на друга, и их чистые, нетронутые страстью сердца воспылали нежными чувствами. Евдокия относилась к тому типу русских женщин, которые помимо притягивающей женственности, обладают приятным, если не сказать, красивым лицом: большие серо-голубые глаза под бровями дугой, почти прямым, слегка вздернутым носиком, алыми, четко очерченными губами. От нее веяло добротой, заботливостью. И главное – преданной верой.
Хорош был и он. Темные, вьющиеся волосы, прямой нос, мужественное выражение лица. Из-под его широкого чела смотрели внимательные, добрые и ласковые глаза.
Вскоре, когда в Москве бояре, во главе с Александрой, поставили вопрос перед князем о его женитьбе, причем предлагая в жены одну из дочерей Олгерда, а для этого тайно провели с ним переговоры, и тот с радостью дал согласие, молодой князь послушался не умных советов, а прислушался к зову своего сердца и назвал для себя невесту: младшую дочь Дмитрия Константиновича. Теперь еще и князя Новгорода Нижнего. Что ж, выбор князя был одобрен. Этот союз шел на укрепление роли Московии. Новгород Нижний рос на глазах, вызывая у многих зависть.
Будущий тесть, чтобы как-то компенсировать те унижения, которые ему пришлось терпеть за свое великое княжение, назвал Коломну городом, где предложил сыграть свадьбу. В Москве подумали и согласились. Была ничья. Но одна беда чуть было не расстроила свадьбу. В этом году лето было засушливым. Все, кто мог, оставили города, селясь на природе поближе к воде и лесу. За город со всем семейством уехал и великий князь. К нему из Серпухова приехал тоже с семьей его двоюродный брат Владимир Андреевич. У них была тесная дружба.
Молодой князь еще не расстался с юностью и пригласил погостить своих друзей Василия Пожарского и Федора Кобылу-Кошку. В этот день они с утра по прохладной непуганой воде пошли побродить с бреднем, любимым занятием великого князя. Рыбалка удалась. Когда они, довольные, возвращались в княжеский дом, начал подниматься ветер. Обед с ухой намечалось провести на открытом воздухе. Там уже стояли столы, на них расставлялись кушанья. Но сила ветра росла с невероятной скоростью. Со стола поползла посуда. Пришлось перебираться домой.
