Эта весть донеслась до Москвы. Вот и поехал Дмитрий собирать войско. Куда нагрянет царевич? Может, это посланец Тохтамыша? Но что-то не чувствовалось, что в Орде царит паника. И Дмитрий подумал, что если царевич осмелится пойти на Русь, то ближе всего на его пути будет нижнегородское княжество. И решил помочь своему тестю.
Долго он стоял на южных границах нижегородских, но царевич как сквозь землю провалился. Великий князь решил вернуться в Москву, оставив часть своего войска. Объединенные силы: московские, нижегородские, владимирские и другие, потолкавшись на одном месте, решили перейти реку Пьяну, чтобы дальше от границы встретить ворога.
Узнав о том, что Арапша где-то далеко на Волчьих Водах, князья и воеводы обрадовались и не то от сильной жары или от радостной вести, но теряли энергию и силы. Одним словом – ослабели. И, предавшись пьянке, хвастались друг перед другом, что один побьет сто татар.
Арапша подкрался, как кошка. Разделив свои силы на пять полков, он внезапно ударил со всех сторон. Разгром был полным. Арапша, не будь дураком, двинулся на Нижний, взял и сжег его, затем захватил Рязань.
Взбешенный Дмитрий собрал войско и отправил его под началом воеводы Свибла. К нему присоединился и нижегородский князь. И они с боями, громя татар, вошли в мордовские земли, где «сотворили пустоту».
Татары, несмотря на разгром на мордовской земле, но ободренные победами Арапши, через год вновь осадили Нижний и снова взяли его. Это был удар по престижу великого князя. А взбодренный Мамай, чтобы проучить самого Дмитрия, отправляет князя Бегича на Московию.
Встреча произошла на берегах реки Вожи. Татары, уверенные в своей силе, как бывало раньше, смело переправились через реку и ринулись на русские полки. Но не все стало, как бывало. Русские полки не дрогнули. Дмитрий бился в центре. Слева князь Пронский Даниил, справа окольничий Тимофей. Отбив несколько вражеских атак, русские перешли в наступление. Татары дрогнули и бросились бежать за реку. Сколько их было перебито, сколько утонуло! Спасла татар ночь да сильный утренний туман. Среди пленных оказался и какой-то беглый русский поп. С отравой. Руки не дошли его сразу допросить, но в темницу бросили.
Узнав о таком разгроме, Мамай был в полной растерянности. Понимая это, Дмитрий направил к нему боярина Кочевина Олешенского. Сын мало отличался от отца. Своей неукротимой настойчивостью, умением преподносить обстоятельства с выгодой для своей стороны, он добился того, что Мамай вынужден был уменьшить дань, которую татары получали при Чанибеке, почти вдвое.
Такая громкая победа Московии не могла не докатиться до границ мечущейся Литвы. Расправившись со своим дядей, который встал на его пути, Ягайло решил отправить вслед за ним и его сына Витовта, своего друга, который столько раз спасал его от отцовского гнева. Ягайло понимал, что, пока будет он жив, ему тот постоянно будет угрожать. И приказал приготовить отраву, которую ему должны дать вместо лекарства: плененный Витовт был сильно болен.
Жене Витовта, постоянно навещавшей мужа, было приказано посетить его последний раз и уезжать в Моравию. К мужу она пришла, как обычно, в сопровождении двух служанок. На этот раз она задерживалась. Когда об этом доложили Ягайло, он с таким удовольствием произнес:
– Пусть полюбуются в последний раз.
Наконец, она стукнула в дверь. Стража открыла дверь и беспрепятственно пропустила княгиню и ее служанок, заглянув в камеру. Витовт лежал лицом к стене, укрывшись с головой одеялом. Стража всполошилась только на третий день. Когда сдернули одеяло, то увидела служанку, которая, жертвуя собой, решилась на спасение своего князя.
Узнав об этом, Ягайло рвал и метал. Больше всего он боялся, что Витовт может позвать себе на помощь Дмитрия, слава о котором уже тихонько кралась по европейской земле. Свое спасение он видел в одном: соединить свои силы с Ордой. Для этого тайно снарядил посольство к Мамаю.
Жизнь Московии была наполнена разными событиями, но они как бы выключили из нее Пожарского и Кобылу. Кобыле было тяжко в глухом холодном помещении. Вначале он был бодр и полон надежд, что его вызовет князь и во всем разберется. Но или у того и без этого было много забот, или он просто… забыл о них, их никто никуда не вызывал, кормя от случая к случаю. У него начала пропадать и надежда на Пожарского.
А напрасно. Пожарский торопился, не щадя ни себя, ни людей. Но он понимал, что завалиться вот так, своим отрядом в Рязань, это что самому накинуть петлю на шею. У него была задумка. Они добрались до деревни, где когда-то проживала Дарьюшка. После того татарского нашествия, когда деревня была дотла сожжена, она восстановилась. По улицам бегали ребятишки. На месте сожженного дома Макара стоял новый. Хозяин был приветливым, добрым мужиком. Когда узнал, что Андрей не прочь бы здесь обосноваться, разрешил пожить ему в старой, полуразвалившейся избушке.
– А чем ты хошь заниматься?
– Да… попробую покупечить, – со смешком ответил тот.
– Ну че, у нас кой-че есть.
– А че? – поинтересовался Пожарский.
– Да… кожа, шкуры, холсты, мед.
– Вот и хорошо. Надоть купить пару повозок. Нагружу товар и повезу в Рязань, – объявил Пожарский.
– Тя как кличут? – спросил мужик.
– Андрей. А тя?
– Семен. Хошь, я те помогу. Я в Рязани живал. Кое-че знаю. Пригожусь. Только сколь заплатишь?
– Ладноть. Два рубля хватит? – спросил Пожарский.
– Да ты че! И рупь – хорошо! – радостно воскликнул тот.
Пока готовились повозки, время бежало. Но вот, наконец, повозки готовы, товар собран. И Семен, Андрей с Захаром выехали в Рязань. Когда отъехали от деревни версты две, их догнал отряд Пожарского. Семен было напугался.
– Казаки пошаливают, – объяснил он.
Пожарский улыбнулся в пышные усы. Знакомо дело!
– Семен, это мои люди. А едем в Рязань спасать мойво друга, – признался Пожарский.
– Ето хорошо. Я знаю, хде темница.
Когда добрались до Рязани, Пожарский разбил отряд пополам. Одни должны были ждать за городом, другие шли с ним. Семен оказался просто удачной находкой. Он помог быстро найти жилье. На другой день выбрал дорогу так, что она пролегла вблизи темницы. Пожарский определил, что охрана небольшая, человека четыре. Они с ними легко справятся. Но только надо сделать все без шума. И посмотреть, как лучше им будет уходить.
– Ну, ты мужик дотошный, – заметил Семен, – ладноть, я покажу, – пообещал он.
А рынок оказался неплохим. Первую повозку разобрали до обеда. Вторую Пожарский оставил назавтра. Вырученные деньги отдал Семену и отправил его назад. А сам с Захаром пошел по городу. Андрей глядел на город и узнавал его или не узнавал. Да как его можно было узнать, если он горел ни единожды. «Вот на этом месте, – он смотрит на упавшую ограду, – был дом писарчука Якова», – отметил Андрей про себя. Это место он узнал по огромной раскидистой березе, на нижнем толстом суку висели детские качели.
