Глава 30
Был послеобеденный час. Солнце пекло невероятно. Люди искали прохладу, где кто мог. Воротная стража, глянув на опустевшую дорогу, пошла под тень росшего невдалеке дуба, оставив молодого воина, так, на всякий случай, наказав ему, если чего… чеп будил. Стеречь пустые ворота парню надоело, и он полез на стену посмотреть, как это иногда делал главный страж. Только он поднялся и глянул в поле, как увидел, что по нему скачут какие-то всадники. Приглядевшись молодым зорким глазом, ахнул: «Татары!» Кубарем скатившись вниз, он побежал к дубу. Старшой, закрыв лицо от мух тряпицей, в которую жена заворачивала краюху хлеба и кусок мяса, легко похрапывал. Страж в нерешительности остановился: «Че же делать-то?» Тот умел страшно ругаться. Но все же… решился.
– Че те? – стаскивая тряпицу с лица, сонным голосом спросил старшой.
– Татары! – рявкнул парень.
– Да пшел… ты! – И страж повернулся на бок.
Не то это оскорбило парня, не то он до конца понял опасность, но он пнул его под бок, да так, что тот вскочил, махая кулаком:
– Я те!
– Татары! – бросил он ему в лицо.
Тот замер с поднятой рукой.
– Татары? – еще не веря услышенному, переспросил он.
– Татары! – парень даже не крикнул, а завопил.
Такой резвости от стража парень не ожидал. Тот точно на крыльях взлетел на стену. Да, действительно, в поле он увидел мчавшихся татар.
– Ворота на запор! – завопил он, сбегая.
– Ты, – он ткнул пальцем в грудь молодого стража, – к князю! Бегом!
Рязанский князь Олег Иванович только лег в своей прохладной одрине, как его поднял крик:
– Татары! Татары!
Он выскочил в проход и натолкнулся на молодого стража.
– Татары? – крикнул князь.
Парень только кивнул.
Князь, вернувшись к себе, быстро надел портки, накинул тельницу и ринулся вслед за парнем. Подбежав к воротам, он увидел на стене несколько человек. Проверив на воротах запор, князь поднялся на стену. Действительно, приближались татары. Их было человек около сотни. Князь понял, что это едет к нему ханский посланец.
– Открывайте ворота, – вздохнув, сказал князь, медленно спускаясь и направляясь к себе.
Да, это был ханский посланец Мурза. Он был немолод, тепло одет. Поэтому жара его так не донимала.
– Мне велено спросить тя, князь, – произнес Мурза, – ты на чьей будешь стороне: нашей аль московской? – сказав, он прищурил свои черные глазки, не спуская их с князя.
– А че, хан идеть войной? – зевнув, спросил Олег.
В этот момент в голове князя возродилось воспоминание о последнем набеге татар на Рязань, когда он еле от них спасся. Те, пограбив, что могли, пожгли город и угнали к себе многих горожан. Повтора ой как не хотелось. А если признаться, он просто боялся.
– Да, – выдавил из себя Мурза.
Почесав затылок, Олег ответил:
– Да. Я с вами.
– Тогда хан хочет, чтобы ты встретился с Ягайлом и договорились о совместном походе. Хан ждет вас в сентябре.
– Передай хану, что я желаю ему победы и выполню все, что он велит. А щас, достопочтенный, отдохни с дороги. А я прикажу готовить тебе отличный махан.
Мурза улыбнулся.
Пока Мурза отдыхал и готовился махан, Олег снарядил гонца к Ягайле с предложением о встрече. Второго, тайно, отправил в Москву, к Дмитрию, с сообщением, что хан готовится на него напасть. Узнав об этом, Дмитрий немедленно стал собирать войско, послав за своими полками и кподручным князьям: ростовским, ярославским, белозерским. Узнал и тверской князь Михаил, что Мамай готовится напасть на Москву и снарядил свое войско под командованием князя Ивана Всеволодовича. А Ягайло назначил Олегу Ивановичу встречу в Любутске, так как считао его своим, построенным отцом Олгердом.
Некогда подручный Романа Тимоха превратился в Тимофея. Умело ведя хозяйство, пригляделся в свое время пацан, он стал довольно зажиточным человеком. Многие бояре, видя его дарования, имели желание породниться с ним. В это утро, проводив пастуха вместе с стадом, он возвращался к себе, как вдруг увидел на большой дороге довольно внушительный отряд воинов. Прячась лесом от них, Тимофей не только узнал, кто они, но и куда едут.
Войдя в Любутск, отряд остановился. Молодой предводитель, встреченный любутскими боярами, вошел в один из дворов. Тимофей решил задержаться, что же будет дальше. Вскоре появились и другие воины. По их говору, он сразу узнал: то были русские. Их старший, высокий светловолосый человек вошел туда же, куда вошел литовец.
Свою мальчишью сноровку он не потерял. Обежав ограду, нашел лаз. Выглянув из него, увидел, что эта часть двора до дома была густо заросшая смородинными кустами. Из-за такой жары все окна были раскрыты. Медленно ползя, он прислушивался: из какого окна услышит голоса. И нашел такое окно. Хоть долго пришлось лежать, но то, что услышал, стоило этого. Два князя, как догадался Тимофей, вели разговор, чтобы соединиться с Мамаем вначале сентября и совместно ударить по московскому княжеству. Этот голос принадлежал русскому князю.
Другой же сказал: «Я думаю, давай поступим так: когда Дмитрий услышит, что Мамай двигается на него и мы в союзе с ним, то от страха убежит в дальние места или в Великий Новгород, если он его примет, или на Двину. А мы с тобой, до хана, войдем и сядем в Москве и Владимире. Когда придет хан, мы встретим его с большими дарами и упросим, чтоб он возвратился домой и поберег войско для другого своего врага. А мы с его согласия разделим московское княжество на две части – одну к Вильно, а другую к Рязани. И возьмем на них ярлыки для нашего потомства.
Оба князя расхохотались.
– Ну что, пошли отобедаем! – пригласил литовец.
И были слышны удаляющиеся шаги и хлопанье двери.
Тимофей осторожно вернулся к дыре. Выглянул на другую сторону. Никого. Он вперебежку побежал к лесу. А вечером он уже скакал по московской дороге. На третий день Тимофей был в Троицком монастыре. Отыскал там Романа и все ему рассказал.
– Пошли к владыке! – взяв его за руку, сказал Роман.
Преподобный внимательно выслушал и сказал:
– Мы будем молиться, чтобы нам помогли Бог и Святая Богородица. А ты, инок, и Тимофей, – он посмотрел на Романа, – скачите в Москву.
В Москве у Романа прямая дорога была к Кобыле. Тот, выслушав их, немедля двинулся к Пожарскому. Узнав о проишедшем, князь сказал:
– Ступайте к великому князю и все расскажите. А я – к Захару.
Кобыла все понял. А Роману и Тимофею, которые, судя по их глазам, ничего не поняли, он сказал:
– Пошли. Дорогой все расскажу.
Захар оказался дома. Он только что вернулся из Торжка, куда отвозил шкуры, мед, мешки с зерном.
