Вернувшись из церкви, они продолжили разговор.
– Не знаю, как и сказать, – заговорил князь.
– А ты скажи, как есть.
– Как есть? – повторил князь.
Игумен кивнул.
– Хорошо. Хочу просить тя об одной помощи.
И он рассказал о своих взаимоотношениях с рязанским князем Олегом. Игумен слушал его внимательно. Когда князь закончил говорить, он сказал:
– Какой все же мы народ. Нам бы радоваться, Бога хвалить, а мы – за мечи беремся, – тоскливым голосом произнес Сергий.
Он еще раз каким-то пристальным взглядом посмотрел на князя. Его, видать, сильно тронули те изменения в облике князя, которые он увидел после Куликова поля. И невольно у него мелькнуло в голове: «Князь отдал ради победы самого себя».
– Хорошо, великий князь, – несколько казенным голосом, что трудно было ожидать от преподобного, ответил он, – я поеду.
Когда Олегу резанскому доложили, что к нему едет преподобный Сергий, он сказал себе: «Да пусть хоть сам…!» – дальше говорить не стал. Но было понятно, что князь настолько зол на Дмитрия, что никакие посланцы не уговорят его отступить от своих намерений.
Олег сидел в светлице, одетый по-дорожному, в ожидании сообщения с заставы о приближении преподобного, чтобы выехать и встретить его. Раздался неуверенный робкий стук в дверь. Несколько нервно Олег поднялся и, подойдя к двери, рывком открыл ее. И… обомлел. Перед ним, в смиренной позе, стоял святой Сергий.
– Святой отец?! – вырвалось у князя с каким-то неверием и удивлением.
– Я, сын мой, – тихо ответил он.
– Но я хотел тебя встретить.
Сергий тихо вздохнул и, подняв по-детски наивные глаза, опять тихо сказал:
– Кто хотит встретить, тот встретит.
– Да нет, вот видишь, – и потряс подолом кафтана, – оделся в дорогу. Ну я… – Он ударил кулаком по косяку. Видать, пригрозил тем, кто ему не сообщил.
– Зачем тя отрывать от дел, – сказал преподобный и добавил: – Пошто пройти не приглашаешь?
– А, с почтением, – и поклонился, – прошу пройти. Подрастерялся я малость. Вы ж, преподобный, у мня впервые, – подумав, продолжил: – Чую, приехали за Дмитрия просить.
Преподобный поднял на него глаза, в них было удивление.
– Князь, позволь заметить, ты слышал когда-нибудь, чтобы священник просил. Он может с кем-то поделиться своими трудностями, а последнему решать. Но, чтобы просить… Нет, я не за этим приехал. Я хочу позаботиться о душе твоей, дабы не попала она в ад, о котором Иов говорил: «Там и мрачно, и вечная тьма, жизни человеческой там не видно, ибо света там нет». Вот где находятся души грешников и нечестивых.
Олег очень внимательно слушал Сергия. А тот продолжал тихим, проникновенным голосом:
– Трудно для постижения, трудно для уразумения понять, что ты собираешься делать. Ты же гордостью наполнился и забыл о любви к своим единородным. Я же призываю тя забыть о гордыне, отбросить страсть и укрепиться верою и любовью к ближнему. Хочу напомнить те одну из заповедей: «Не пожелай жены ближнего твоего, не пожелай дому ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего», – сказав эти слова, преподобный облизал языком губы и поправил крест на груди, как бы напоминая этим движением несказанные слова, что все под Богом ходим.
Олег почесал голову и, улыбнувшись, несколько просительным тоном проговорил:
– Не я, святой отец, начинал нарушать эту заповедь. Кто послал Владимира в мои земли?
Теперь улыбнулся Сергий:
– А чем дело закончилось, коль несправедливо оно началось. Как наказал Господь Бог виновника?
Усмехнулся довольный Олег:
– Убег он постыдно, подхватив порты. Ха, ха!
– Вот видишь, как распорядился Господь наш Бог, как покарал того, кто поднимает руку на соплеменника. А что говорит наш Господь: «Не убивай». А мы че делаем. Режемся, греша, меж собой, силу свою подрываем. Вот и приходят к нам враги, пытаясь веру нашу порушить. Глумятся над нами, рабами делают. Ни вам ли сказать: «Владычица-дева, госпожа Богородица, твоим жребием управляю я княжеством по твоему завету, вручив мне власть над своим достоянием, править княжеством. Обязуюсь я жить в мире и братстве со своими соседями, любить и заботиться о своем народе. Но уж, если кто придет ко мне с мечом, не дай, госпожа, попрать врагом твое достояние. Устремись, владычица, на врагов, приди скорее на помощь к нам, даруй мужество моему воинству, сокруши врагов своих и покори их под ноги тех, кто верует в тебя…»
Слушает Олег, как зачарованный, тихую, кроткую речь Сергия.
Они еще долго беседовали. И князь, покоренный обоянием и смирением преподобного, менялся на глазах. Когда они расставались, Олега трудно было узнать. Вид его был стыдлив и в то же время, можно было понять, как умилилась душа его. Заключать мир с Дмитрием Олег выехал не один, взяв с собой старшего сына Федора. Дмитрий по чину встретил своего недавнего обидчика. Тут же был и Владимир. Но… забыв о прошлом, под влиянием обожаемого преподобного, встретились они, как друзья.
Пока они решали свои дела, Софья, занимая Федора, почувствовала женским чутьем, как таяло сердце княжича. Родители были рады этому и скоро сыграли свадьбу. Олег был не против сыграть свадьбу в Москве, тем самым показывая, что он признает первейшее положение Москвы.
И вот, казалось, для Московии вновь наступили мирные дни. Быстро стирались с лица земли очаги тохтамышского нашествия. Но не тут-то было. Пришла беда откуда и не ждали… От новгородских ушкуйников. Этот разбойный люд собачьим нюхом почувствовал слабость Москвы после такого сражения и нашествия татар.
Известный предводитель ушкуйников Прокопий собрал две тысячи оторви голова и двинулся на Московию. Внезапность и стремительность были залогом его побед. Так он добрался до Костромы. Комстромской воевода Плещеев встретил его с пятью тысячами войска. Прокопий, есть же таланты среди простых русских мужиков, своих людей разделил на две группы. Одну послал в засаду.
Плещеев, видя пред собой такой отряд ушкуйников, раздумывать не стал и двинул войско на новгородцев, считая, что он их раздавит, как бык куриное яйцо. Но не тут-то было. Бойцы там бывалые и, имея такого предводителя, становились сильнее в два раза. Прокопий был смелый, умелый и зоркий. К тому же отличный боец. Он полками валил нападавших.
Плещеев, видя, что победа ускользает из его рук, выхватив меч, ринулся в схватку. Это подействовало. Ушкуйцы стали отступать. Прокопий понял, что настало время, и подал сигнал. Выскочившие из засады ушкуйцы заставили костромичей постыдно бежать с поля боя. Город был взят и разгромлен.
Дмитрий и Кобыла прибыли в Пожары проведать князя Пожарского. Да, старик вытащил из мертвых Пожарского. Князь уже начал ходить и стал подумывать о том, чтобы вернуться в Москву. А тут, как снег на голову, приезд Дмитрия Донского, его этим именем стали звать повсюду, и Кобылы обрадовал Пожарского.
