Древняя магия. Неупокоенные души. Опасность, что щекотала нервы и заставляла почувствовать себя живым. Нет, так просто Рейджен не собирался покидать Сайриш. По крайней мере, пока не выяснит, что здесь творится. А ведь оставалась еще Орин, которая тоже темнила.
Бывший глава службы безопасности Дорвана потянулся, словно большой сытый кот, перевернулся на бок и закрыл глаза. Пока все тихо, стоит набраться сил. А вот завтра…
Глава 8
Боль стала его вторым именем. Она не прекращалась ни на мгновение, охватывала все тело. Болели, кажется, даже волосы. Его пытали. Долго. Со вкусом. Пытали умело, наслаждаясь процессом.
Не позволяли даже надолго проваливаться в забытье. В этом холодном сыром подземелье, где все: и осклизлые стены, и потолок и даже каменный, основательно выщербленный пол, было пропитано магией, он находился уже несколько суток. Или, быть может недель? Месяцев? Рейджен не знал. Он потерял счет времени уже давно. Перестал чувствовать что-то кроме боли. И медленно сходил с ума.
Но молчал.
ШиЛарон оказался не простым заказом. Совсем не простым. Подсадная утка. Крючок, на который он, сам Ветер, попался, как сопляк.
Теперь Рейджен это понимал. Хорошо понимал. У него было время, чтобы проанализировать все произошедшее с того момента, как Марат подкинул ему это задание. Ветер, стал силен. И опасен. И слишком самоуверен. И таким образом ему решили напомнить его место. Что же, урок он выучил.
Выбраться бы еще отсюда.
Но с этим были проблемы. Приковали его знатно. Еще и магией не побрезговали воспользоваться. А без своих игрушек и амулетов против магии Рейджен был беззащитен, как новорожденный котенок.
ШиЛарон хорошо подготовился, все предусмотрел, что и наводило на мысль о том, что он прекрасно знал, на кого расставлял силки. А значит что?
А значит, что Рейджена предали.
Предал тот, кому он безоговорочно доверял. Тот, кого считал не просто наставником, но почти отцом, другом. Кто был ближе, чем родные братья.
— Очухался? — ШиЛарон допрашивал его лично. Не брезговал запачкать свои благородные ручки в крови простолюдина.
Вот и сейчас стоял всего в двух шагах, небрежно прислонившись бедром к столу, на котором были разложены устрашающего вида пыточные приспособления. На большинстве из этих крючков-щипцов еще не высохла кровь Рейджена.
О, запах крови в этом подземелье был силен. Густой, тягучий аромат обволакивал, забивался в ноздри, вызывал безумные мысли. Запах крови был, пожалуй, даже сильнее, чем запах магии.
— Хочешь что-нибудь сказать? — ШиЛарон усмехнулся, поигрывая одним из своих шарховых приспособлений. Рейджен терялся в догадках, относительно того, для чего можно было бы использовать тонкий металлический прут, длиной в его руку, который ШиЛарон небрежно подкидывал в воздух и ловил с другого конца. Такой штучкой его еще не пытали.
Отвечать что-либо Ветер не стал. Попытался растянуть спекшиеся, слипшиеся от крови губы в ухмылке, но у него не получилось — сил даже на такой простой жест не хватало. Едва удалось сдержать стон.
— У тебя остались еще силы? — издевательски протянул его палач. — Что же, это повод для того, чтобы испытать мою новую игрушку, — и он премерзко улыбнулся, подкинув прут в воздух и поймав его за другой конец.
Рейджен подобрался, приготовившись к очередной порции боли. Впрочем, это было напрасно. В последние дни боль стала его постоянным спутником. Она не уходила, даже в редкие часы, что его не пытали, а просто оставляли висеть в кандалах. Не покидала его даже, когда сознание предавало Рейджена и погружалось во тьму.
Лязгнули металлические замки, натужно заскрипела тяжелая дверь, повеяло затхлостью. Но даже это мимолетное дуновение показалось Рейджену, вынужденному томиться в пыточной, едва ли не самым приятным ароматом. Словно глоток свободы. Маленький и оттого бесценный.
— Он что-нибудь сказал? — ШиОрин вошел в пыточную и прикрыл за собой дверь, обрывая все посторонние запахи.
— Еще нет, но наш друг любит, когда его уговаривают. А вот к уговорам я пока не приступал. Подумал, что мы уже и так почти родные люди. Но, видимо, у шесса Ветра свое представление о дружбе и родстве.
Рейджен молчал. Он даже глаза прикрыл, оставив лишь небольшую щелку, чтобы наблюдать за своими палачами. Он раздумывал о том, сколько еще продержится, прежде чем сойдет с ума от боли. В том, что ему не дадут умереть, он не сомневался. Прежде, чем отпустить исстрадавшуюся душу, эти двое вдоволь поиздеваются над ним, теша собственное самолюбие. Это было, пожалуй, единственное, что равняло Рейджа с ними. Он бы тоже не отступился. Но в отличие от своих мучителей, Ветер не был палачом — он просто обрывал нити, связывающие душу с телом, ему претили мучения. И он всегда стремился сделать свое дело как можно быстрее и безболезненнее. Мучить и издеваться было не в его привычках.
— Не спеши, — ухмыльнулся ШиОрин, — у меня есть одна идейка. Сейчас ее проверим.
И он вышел, снова запустив в камеру немного затхлого воздуха. А спустя всего несколько минут, которые Рейджен провел в напряженных размышлениях, вернулся. И не один.
Изабелла была бледна. На скуле ее виднелся свежий кровоподтек, губа была разбита и она то и дело нервно слизывала капельки крови, сочащиеся из ранки. Руки были связаны за спиной.
— Рейдж, — всхлипнула девушка. Она рванулась было к нему, но ШиОрин резко дернул ее за плечо, вынуждая остановиться.
— Ну как, Ветер? — подмигнул он ему. — Теперь ты станешь поразговорчивее? — и небрежно оттолкнул Изабеллу от себя.
Девушка не устояла на ослабевших ногах, пошатнулась, слабо вскрикнула, ударившись бедром о стол, и рухнула на каменный пол. Да так и осталась там сидеть, со склоненной головой. Ни на своего родственника, ни на бывшего жениха, ни на Рейджена она не смотрела.
Тогда он впервые почувствовал себя проигравшим. Рейджен мог сколько угодно терпеть боль. Научился даже отрешаться от нее, хоть это и было почти невозможно. Был готов умереть в этих застенках, но не сдаться. Он выдержал бы любое испытание, что припасли для него эти два негодяя. Но выдержать вид поникшей Изабеллы, видеть синяки на ее лице, знать, что эти твари посмели не просто прикасаться к ее нежной коже, но и причинять ей боль — это было выше его сил.
Он заговорил не сразу. Какое-то время еще держался, кусал истерзанные губы, пока ШиЛарон на пару с кузеном измывались на лежащей на полу беззащитной девушкой. Вздрагивал от каждой пощечины, что они отвешивали ей. Он сломался, когда они разорвали на ней платье и повалили на стол. Молча смотреть на то, как эти мерзавцы издеваются над той, которую он любил, не смог.
ШиЛарон хотел знать все о Марате. Как развита агентура, сколько всего Призраков, как зовут, на чем специализируются, где найти самого Марата? Рейджен заливался соловьем. Даже сейчас, спустя много лет, он так и не смог понять, как в тот момент, находясь практически при смерти, у него получалось так складно сочинять. И ведь ни разу не прокололся. Ни единого разочка не сбился с мысли и не дал этим тварям понять, что все им рассказанное на самом деле просто плод слишком живого воображения.
