И эти его вопросы…
Она тряхнула головой, отбросила за спину распущенные пряди волос.
— Простите, я не хотела навязываться вам со своими извинениями. Просто… мне показалось, что… впрочем, неважно. Все неважно, — она решила сохранить лицо. И была права лишь в одном — все уже неважно.
Не стоило приходить сюда. Ее извинения никому не нужны, как и она сама. Наверное, Кристиан был прав, здесь она тоже одинока, как и при дворе. И все также не может никому доверять.
— Я пойду, — почти шепот и отчаянная попытка сдержать слезы. Гордо вздернутый подбородок, расправленные плечи и улыбка непобежденной королевы.
— Почему вы босиком? — вопрос был настолько неуместен, что маска на миг дрогнула, выдавая недоумение.
— Хотела успеть, пока вы еще не уехали…
Кристиан сделал шаг по направлению к ней. Кьяра едва сдержалась, чтобы не попятиться. Дернулась, но заставила себя стоять на месте. И совершенно не ожидала, что муж подхватит ее на руки. Успела только сдавлено пискнуть и вцепиться в его плечи до того, как граф опустился в кресло у камина и усадил ее себе на колени.
— Я рад, что вы пришли, — произнес Кристиан. Кьяра удивленно приподняла брови, но смолчала. Сарказм и язвительность сейчас были неуместны. — И вы правы, все сложно и слишком быстро. Я тоже виноват перед вами, простите. Никогда не задумывался о том, как все будет…
— Что будет?
— Семейная жизнь, — усмехнулся Кристиан.
— Но, вы же собирались жениться. Не на мне, само собой, но…
— Я не буду обсуждать с вами шииссу Малфер и то, как именно представлял свою жизнь с ней. Скажу лишь, что все вышло совсем не так.
— Ну да, — грустно улыбнулась Кьяра, — невеста-то совсем не та.
— Вот невеста-то как раз та, — прошептал граф, разворачивая супругу таким образом, чтобы она сидела к нему лицом. — Жена.
— Что вы собираетесь делать? — Кьяра удивленно распахнула глаза.
— Соблазнять вас, — теплые губы скользнули по шее, язык пощекотал впадинку между ключицами.
— Сейчас? Но… ведь светло…
— Вам это мешает? — Кристиан перестал осыпать ее поцелуями и заглянул в глаза.
— Н-нет… — не слишком уверенно отозвалась Кьяра. Пальцы мужа уже развязывали тесемки на пеньюаре. — Н-но… в кресле?
Граф что-то промычал в ответ, скользя губами по ее шее, ложбинке между грудями. Его руки погладили бедра, развели в стороны полы пеньюара.
— Что за?… Откуда? — Кристиан отстранился, разглядывая левое бедро супруги.
— О! — обескураженная резкой сменой настроения мужа, Кьяра скосила глаза и покраснела слегка. — Я… натолкнулась на туалетный столик, когда шла к вам и… вот, — на нежной коже бедра отчетливо выделялась красная полоса.
— Вы меня поражаете, дорогая, — граф покачал головой. Его ладонь накрыла наливающийся кровоподтек. Кьяра почувствовала легкое покалывание, как тогда, в королевском дворце. Только на этот раз все закончилось намного быстрее. — Обещайте, что не будете пытаться и дальше самоубиться. По крайней мере, пока меня нет рядом, чтобы лечить ваши синяки.
— Обещаю, — улыбнулась Кьяра. Забота была приятна. И поведение Кристиана, его искренняя тревога за нее, наполняли сердце нежностью. Она склонилась к нему с намерением продолжить начатое, но не успела.
Дверь резко распахнулась.
— Шиисс граф! — на пороге появился молодой человек. — Ой! — он заметил, что его господин не один и тут же выскочил за дверь. Правда, оставил ее полуприкрытой.
— В чем дело Лоуренс? — прошипел Кристиан.
— Вы просили доложить, когда все будет готово к отправке в форт Ишар, — раздался слегка запинающийся голос секретаря из-за двери.
Кристиан вздохнул. Грустно посмотрел на супругу.
— Мой секретарь, — кивнул в сторону двери. — Весьма своевременный и тактичный молодой человек. Незаменим в решении любых вопросов. Останется здесь и будет заниматься делами во время моего отсутствия. Если вам что-то понадобится, то всегда можете обратиться к нему. По любому вопросу. Ведь так, Лоуренс? — Кристиан повысил голос на последней фразе.
— Как вам будет угодно, шиисс граф, — отозвался секретарь, который и не думал уходить и продолжал стоять за дверью в ожидании дальнейших распоряжений.
— Вам уже пора? — вздохнула Кьяра.
— Увы, — граф печально ей улыбнулся. — Я появлюсь, как только смогу.
— Я буду ждать. Возвращайтесь поскорее.
Глава 22
— Что значит, мы не можем продолжать путь?!! — взвизгнула Полин, воинственно сжимая кулаки и наступая на командира своего отряда сопровождения, шесса Амиаса Ранно. — Что значит, дороги развезло?!!
— Шиисса, — бывалый вояка, ныне отставной капитан королевских гвардейцев, скрипнул зубами. — Боюсь, вам придется провести на этом постоялом дворе еще несколько дней, пока погода не…
— Не смейте! — прошипела Полин, бешено вращая глазами. — Не смейте говорить мне о том, что мы застряли в этой дыре еще на несколько дней! Сделайте что-нибудь!! Немедленно!!!
— Да что я могу сделать!!! — возопил отставной капитан.
— Не знаю, — поджала губы шиисса Амодири. — Мужчина вы или нет, в конце концов? Вот и принимайте решения. Я наняла вас для сопровождения, а не для того, чтобы вы распоряжались моим временем. Я и так опаздываю! Мне весьма срочно надо быть в Дорване, а мы еще даже Пограничья не достигли.
— Шиисса, — в этот момент отставной капитан королевских гвардейцев истово ненавидел. Себя, за то, что повелся на легкий заработок, согласившись сопровождать взбалмошную дамочку на другой конец света, своих родителей, за то, что они произвели его на свет; пятерых младших сестер, коим необходимо приданое из-за которого, вернее из-за отсутствия которого, он теперь вынужден торчать в этой богом забытой дыре и терпеть придирки этой дамочки. Шииссу Полин он ненавидел особо. Всей своей душой ненавидел. По ночам представлял, как пробирается под покровом темноты в ее комнату, ступает тихо-тихо, чтобы, не приведи богиня, не скрипнула ни одна из половиц. Лунный свет заливает кровать, на которой безмятежно спит проклятая шиисса. Впрочем, безмятежно — это не то определение, которое подходит шииссе Полин, но не суть. В его видениях она именно безмятежна. И вот она спит, легонько посапывая, ее волосы раскиданы по подушке, тонкая рука лежит поверх одеяла, которое слегка сползло и обнажает одно фарфорово-белое плечико. Но Амиас пришел сюда не для того, чтобы любоваться прелестной шииссой. Он приближается к кровати, осторожно берет в руки подушку, замирает на несколько мгновений, любуясь отблесками лунного света на бледной коже Полин, а затем с улыбкой на устах… накрывает ее лицо подушкой. И прижимает ее. Изо всех сил. Она дергается, царапается, пытается высвободиться, оттолкнуть его руки, спастись. Но он не поддается. И вот уже последние судороги пробегают по телу прелестной Полин, ее тонкая рука, царапающая его запястья, безжизненно опадает на постель. Он отнимает подушку и… На этом месте всегда просыпается, испытывая глубокое сожаление от того, что не смог досмотреть сон до конца.
