— Что это значит? — она тихонько потянула уже мужа, за рукав. — Это сияние и…
— Позже, — непререкаемым тоном отрезал граф и, не подхватив ее под локоть, развернулся спиной к алтарю и лицом к присутствующим на церемонии гостям.
К своему облегчению, Кьяра заметила, что кажется, никто больше не заметил произошедшей у алтаря заминки и не рассмотрел странного свечения. Знать бы еще, что все это означает?
Жрец, наконец-то, совладал с собой и вышел вперед. Он произнес длинную и довольно напыщенную речь о том, что значит быть мужем и женой и в конце, обратился к графу:
— У вас есть, что преподнести невесте в знак соединения ваших жизней?
Кьяра загрустила, после этих слов.
В Шархеме не принято было обмениваться кольцами или браслетами, как это делали в Леоринии и Марсдаме — соседних государствах. В древности, когда в воздухе еще витала магия и большинство событий в жизни каждого человека были подвержены ее влиянию, в день свадьбы жених преподносил своей невесте полный комплект украшений, принадлежавших его роду или семье. Обычно этот комплект состоял из семи вещей, и каждая была в своем роде неким артефактом, обладающим определенным магическим свойством. Чаще всего в такие украшения закладывали защитные функции, или же они были направлены на продолжение рода, сохранение определенных наследственных черт в потомках и так далее.
Но со временем, магия стала уходить, подобные комплекты все чаще и чаще разбивались, да и сила их истощалась со временем. И теперь мало какой древний аристократический род мог бы похвастаться тем, что брачные украшения его остались в полном комплекте. Потому-то и традиция дарить что-либо во время свадьбы отошла на второй план. Конечно, иной раз жених мог преподнести невесте что-нибудь из украшений, подчеркнув тем самым свои чувства или еще по какой-либо причине, но делалось это все реже и реже.
Хотя жрецы с завидным упрямством задавали этот вопрос во время церемонии.
Каково же было удивление Кьяры, когда ее муж вдруг поудобнее перехватил ее ладонь и с ловкостью одел ей на палец кольцо. Она даже вздрогнула от неожиданности и прежде, чем посмотреть на украшение с изумлением уставила на графа.
— А… — что-то надо было сказать или спросить, но Кьяра растерялась. Все слова тут же повылетали из ее головы.
— Можете просто сказать мне спасибо, — едва слышно произнес граф, скривив губы.
Кьяра опустила взгляд на свои пальцы и вздрогнула. Кольцо, которое муж одел ей на палец, никак не могло относиться к родовым украшениям — это было понятно с первого взгляда, но тем не менее оно удивительно подходило ей. Именно ей, Кьяре.
Тонкий витой ободок из золота был несколько широк, но, то объяснялось тем, что последние дни Кьяра очень сильно похудела. А вот камень просто поражающе подходил. Не очень большой, бледно-розовый, но удивительно чистый, он словно был создан самой природой специально для нее, Кьяры.
— Это все, что я смог отыскать за такой короткий промежуток времени, — словно извиняясь, произнес граф, несколько обеспокоенный ее молчанием.
— Спасибо, это… мне очень нравится, правда, — Кьяра чувствовала себя не в своей тарелке, заикалась и краснела, что случалось с ней достаточно редко. А если быть совершенно откровенным, то никогда на самом-то деле.
— Ну вот, — пока Кьяра пыталась прийти в себя и выдавать хоть сколько-нибудь приличные слова благодарности, Его Величество Индаро Второй решил поскорее покончить с необходимыми формальностями. — Приношу свои поздравления! — король первым, согласно традиции, поздравил новобрачных.
Кто-то из его свиты вручил графу королевский подарок, состоящий из жутко дорогого и просто отвратительно вульгарного ожерелья. Носить его не представляло никакой возможности, но королевские подарки принимают с благодарностью и хранят их всю свою жизнь, чтобы потом передать по наследству детям.
И лишь только спустя несколько поколений их можно продать или заложить или еще как-нибудь распорядиться на благо себя или же своей семьи.
Глава 8
Вопреки ожиданиям и всем правилам этикета, следующим, кто приблизился поздравлять молодых после Его Величества, был вовсе не герцог АшНавар с супругой, а высокий сухощавый старик, облаченный во все черное. Он смотрел на Кьяру сверху вниз и взгляд этот не сулил ничего хорошего.
Кьяра не была ему представлена ранее, но как завсегдатай королевского дворца прекрасно знала, что перед ней сам герцог ШиРеаль. Тот самый герцог, который как выяснилось, был ее дальним родственником, благодаря чему, сегодня она вышла замуж, а не оказалась на плахе.
Присев в реверансе, Кьяра с любопытством посмотрела на своего родственника и родного деда герцога АшНавара. Почему-то только сейчас ей пришло в голову, что благодаря этому обстоятельству она и сама находится в родстве с младшим братом Его королевского величества. Кьяра едва сдержалась, чтобы не хихикнуть от этого предположения.
— Посмотри на меня, дитя, — произнес ШиРеаль, презрев все мыслимые и немыслимые приличия и даже не посмотрев в сторону графа ШиДорвана. Он приподнял голову Кьяры за подбородок так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
Она выпрямилась и изобразила почтительную улыбку. Герцог же вертел ее голову во все стороны, придирчиво рассматривая, словно выискивая на ее лице какие-то следы.
— Жаль. Очень жаль. Ты не унаследовала черты своего отца и пошла в мать. Пропащая она была шиисса, скажу я тебе, но красива…
— Ваша… — попыталась было возмутиться Кьяра, но герцог перебил ее.
— Оставь свои возмущения, они все равно ничего не исправят. Твоя мать была просто возмутительно неразборчива в связях, и я весьма надеюсь, что хотя бы эту ее черту ты не унаследовала от нее.
Кьяра опустила глаза и почувствовала, как щеки заливаются румянцем. Подумать только, она всю свою жизнь слышала подобные высказывания от других и научилась спокойно и даже в какой-то мере безразлично реагировать на замечания о непорядочности ее матери, а вот всего одна фраза от герцога заставила ее почувствовать острое сожаление. Как будто она, Кьяра, могла что-то исправить, или изменить. Или, все дело было в том, что свидетелем этого разговора был теперь уже ее муж? Кьяра на мгновение задержала дыхание, пораженная пришедшей ей в голову догадкой — в глазах этого мужчины, с которым теперь, по воле судьбы и Его королевского Величества, она связана на веки, ей хотелось выглядеть как можно более привлекательно и непорочно. И уж точно, меньше всего ей бы хотелось, чтобы ее сравнивали с матерью в его присутствии.
— Я надеюсь, — тем временем продолжал герцог, — что ты в полной мере осознаешь ответственность своего положения и не уронишь своего достоинства. А также не запятнаешь ни доброе имя своего мужа, ни славное имя своих предков, — произнеся все это с таким видом, словно вот только что огласил приговор, герцог вперил в Кьяру свои маленькие птичьи глазки в обрамлении белесых ресниц.
