И ее спутник был знаком парнишке. Известный в определенных кругах дебошир и пьяница, готовый за медную монетку отправить на тот свет даже родную матушку. И что им здесь понадобилось в самый темный час?
— Ты как хочешь, — подал голос тот, кого Сейра назвала Ирганом и Дер еще больше уверился в том, что знает их обоих, — но я этого делать не стану.
— Ты что!? — воскликнула женщина, но тут же получила тычок в бок.
— Тихо ты, дура. Еще услышит кто, и поймает нас здесь с этим.
— Да кто услышит-то?! Нет тут никого. А мне моя шкура дорога еще, нельзя нам теперь на попятную, никак нельзя.
— Так я ж и ничего такого, — забормотал, оправдываясь Ирган. — Но рук в крови марать не стану и грех на душу брать не хочу. Тут оставим. Глядишь, время и сделает все за нас. Да и мы перед богиней-матерью ни в чем не неповинны будем.
— Ишь, — подколола его подельница. — Про богиню-мать вспомнил. Да вот только ей все равно. Она уже давно смотрит в другую сторону, и думать про нас с тобой не думает.
Мужчина ей ничего не ответил, лишь подхватил свою ношу и сделал еще несколько шагов к кусту эльмариса, раскинувшему свои ветви почти до самой земли. Он огляделся по сторонам, словно пытаясь убедиться в том, что никто его не видит, постоял немного, вдыхая пьянящий аромат белоснежных цветов, даже не подозревая о том, что отойди он шага на два влево, вполне может наступить на одного не в меру любопытного свидетеля их ночного преступления. А затем, кряхтя, раздвинул ветви дерева, свисающие до самой земли, и устроил там, меж корней корзинку, что до этого держал в руках, что-то прошептал, но так тихо, что даже Дер, который дышать боялся и все плотнее прижимался к земле, не смог расслышать ни словечка.
После всего этого, Ирган прикрыл место схрона раскидистыми ветвями эльмариса и вернулся к своей подруге.
— Идем отсюда, а то, не ровен час, стража появится, — шепнул ей и, ухватив под локоть, поволок в сторону города.
— Чего ей здесь делать? — возмутилась женщина, стараясь не отстать от своего спутника. — Стражники по таким местам не ходят. Им и в кварталах богачей дел хватает, чтобы еще по всяким закоулкам шастать. Чай туда дураков не берут, жить всем хочется.
— Ну, ты тоже мне не заговаривайся! — прикрикнул на свою спутницу мужчина. — А то, ишь, разошлась. Идем отсюда.
И они резво поспешили подальше от этого жуткого места и от того, что оставили в корзине под раскидистым кустом эльмариса.
Выждав немного времени, пока незадачливая парочка скрылась с глаз, зашевелился Дер. Перво-наперво, он приподнял над землей голову и повел ею из стороны в сторону, словно принюхиваясь, затем посмотрел вверх. Там на каменной ограде, свесив ноги, сидел Арий. Догадавшись, что его местоположение не осталось тайной для приятеля, старший мальчишка бесшумно и грациозно спрыгнул вниз.
— Ну и куда ты опять влип? — с легкой иронией в голосе, спросил он у поднимающегося с земли и отряхивающегося Дера. — Сегодня твоя ночь. Все какие-то приключения.
— Меня богиня-мать любит, — хмыкнул в ответ Дер и направился к цветущему кусту эльмариса. — Посмотрим, что они тут схоронили.
— Ты шустрей давай, — не делая попыток ни остановить приятеля, ни последовать за ним, произнес Арий. — В городе шум подняли. Видимо, тот маг пропажу обнаружил, да и Борг тоже ждать не будет. Скоро нас с собаками искать начнут, ежели уже свору не спустили.
Дер не ответил, раздвинул гибкие, словно плети, ветви эльмариса и на мгновение скрывшись из глаз, тут же выполз обратно сжимая в одной руке корзинку. Она была увесиста, парнишка с трудом тащил ее.
— Тяжеленная какая, — пожаловался он приятелю, но, не дожидаясь ответа, осторожно поставил свою ношу на землю, возле ног Ария. — Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь, — Дер откинул холстину.
Сразу пареньки склонили головы, чтобы в следующий момент дружно отшатнуться.
— Вот Тьма! — вырвалось у Дера.
— Совсем сдурел, — отвесил ему подзатыльник Арий, — поминать эту погань в такой момент.
— Да как не помянуть, когда тут такое! — возмутился Дер, потирая затылок. У Ария рука была тяжелая, несмотря на то, что сам он не производил впечатление богатыря и был даже тоньше, чем болезненно худой Дер. — И что нам теперь с этим делать?
— По-хорошему, надо бы в храм богини-матери отнести. Или сестрам милосердия на порог подкинуть, — Арий нахмурился, снова поглядев на корзинку, по-прежнему стоявшую между ними на земле. — Да только…
Он не договорил, вдруг резко напрягся всем телом, повернул голову в сторону спящего города и глубоко втянул в себя воздух. Дер не мешал и вопросов не задавал, был привычный, знал уже, что в такие моменты лучше всего затихнуть и не отсвечивать и Ария не тормошить ненужными вопросами и приставаниями, сам все расскажет, когда будет время. Да и помнил, что рука у закадычного приятеля тяжелая — пострадавшая голова отозвалась легкой болью.
— Собаки, — выдохнул Арий. — Надо уходить. А то не ровен час нагонят.
Мальчишки переглянулись, потом синхронно посмотрели на корзинку и, не сговариваясь, подхватили ее с двух сторон, а затем припустили в направлении свалки.
Арий специально выбрал именно этот путь, хоть он и был длиннее. Будучи оборотнем, он как никто, знал, что зловоние, исходящее от гниющего мусора, отобьет нюх у собак. А у беглецов появится на один шанс больше, чтобы уйти от погони. Вот он и повел друга к знакомому лазу через пустырь, который жители прилегающих кварталов приспособили для сбрасывания ненужного мусора, и не только. Одна лишь богиня-мать знает, что по весне тут из-под снега появляется.
Там, за свалкой, которая почти вплотную прилегала к городской стене, опоясывающей город, был лаз. Еще в начале весны, когда первое теплое солнышко начало пригревать и растапливать снежный покров, укрывавший землю в Падаре на протяжении всей зимы. Когда зазвенели веселые ручейки от талого снега по булыжным мостовым, и проклюнулась первая, еще робкая трава в садах и возле домов благопристойных горожан, в том месте, куда теперь направлялись мальчишки, обвалился кусок стены. Время и погодные условия подточили старую кладку, вот она и не выдержала. А с обратной стороны, по ту сторону города, в этом самом месте был большой холм, что вплотную прилегал к городской стене. Вот потому-то в этом месте и раньше можно было намного легче проникнуть в Падар или выбраться из него, а из-за появившейся большой выщербины — это стало и совсем уже простым делом.
Обвал произошел ночью, и он не являлся тайной для городских властей и гарнизонных стражников. Говорили, что градоправитель давно уже отдал распоряжение привести стену в полный порядок. Да только за занятостью и иными заботами, соответствующие службы оставили все как есть, предположив, что затруднительно будет попасть в город таким путем. А о том, что через этот лаз можно не только проникнуть в Падар, но и выбраться из него, оставаясь незамеченным, как-то никто и не подумал. Вот туда-то и направлялись друзья, прекрасно знающие, что охраны там нет и при должной ловкости и сноровке, можно перебраться по ту сторону и оказаться за чертой города.
