— Вы являетесь пособницей бывшего Ходящего, господина Полыни из Дома Внемлющих. Преступник нашел способ принять вас на работу в Иноземное Ведомство, где вы в его угоду совершали поступки, подрывающие международное положение Шолоха, с дальнейшей целью ослабления и завоевания нашей страны враждебными государствами вроде Иджикаяна и Асерина. Также ваша миссия включала в себя сближение с младшим принцем Лиссаем; с разыскиваемым преступником Мелисандром Кесом из Саусборна; с господином Балатоном из Дома Мчащихся, гласом Короля, посредством его дочери Кадии; с господином Анте Давьером, ныне подозреваемым в серии убийств в черте Дворца — все это с целью внутренней дестабилизации государства. Ваши права: хранить молчание…
Ходящий еще что-то бубнил, но я его не слушала. У меня натурально отвисла челюсть. Знаете, я сама люблю сочинять истории и разворачивать факты в свою пользу, но, чтобы кто-то делал это настолько нагло, топорно и при том с таким апломбом?! Уж Балатона-то они как привинтили?! Я не знала, что ответить, и потому рассмеялась.
Мою злость, впрочем, этот смех не умерил. Наоборот. Я снова почувствовала, как в душе нарастает ледяная волна.
— Да пошли вы, — ошарашенно покачала головой я и мощным движением раскинула руки по сторонам, будто приковывая себя к деревянному кресту, персонажу наших с Карлом видений, срежиссированных золотым яблоком.
Но ничего не произошло.
«Я же говорил — на ненависти не работает,» — грустно щелкнул языком у меня в голове чудо-мальчик и пропал.
Ходящие, меж тем, явно остались неравнодушными к моим слабым магическим потугам. Четверо из них, умудрившись как-то на удивление удачно синхронизироваться, швырнули в меня прочную серебряную сеть, от которой, маши руками или не маши, я не смогла избавиться. Шестеро встали вокруг дозором, нагревая в ладонях угловатые формулы заклятий. Предводитель, тот, с идиотскими обвинительными речами, склонился надо мной, скукожившейся в сети, и пожал плечами:
— Так вы только подтвердили обвине…
Договорить он не успел, так как ему в затылок прилетел ледяной сгусток энергии. Что-то вроде снежка, но гораздо более твердого. Мужик в железной маске рухнул. Все те Ходящие, кто не был занят удержанием сети (екарный-бабай, они верили в мое могущество, раз мастерили ее аж вчетвером!), развернулись в сторону пятнистой фигуры, выступившей из кустов. Это был, как вы догадались, Полынь. Эпичность его облика оказалась слегка подпорчена хромотой и потрепанностью в целом.
Я молча опустила лоб на раскрытую ладонь.
Куратор даже с одним не-волшебным маньяком сегодня не справился, что уж говорить о шести машинах-убийцах?
Ходящие, как по команде, запустили во Внемлющего заклинания. Он выставил вперед правую руку. Большой палец по-очередно коснулся указательного, среднего, безымянного, мизинца, снова указательного, губы искривились в среднепустынном «до» — и заклинания противников, блуждая, словно в лабиринте зеркал, безропотно разлетелись по сторонам.
Тогда двое из шести обнажили мечи, а другие разродились следущей ворожбой. Полынь снова откинул чародейство, но я с ужасом увидела, как из носа у него идет кровь — верный признак магического перенасыщения, в любой традиции, куда не плюнь. Постольку поскольку мои «сетевики-охранники» были отвлечены воинственным зрелищем, я нашла время нашарить в валяющемся рядом рюкзаке бутылку зажигательной смеси. Выхватила ее и кинула как можно дальше и, небо голубое, таки взорвала сеть!
Аллилуйя!
Грубая технология против высокой магии, обожаю «метод топора»!
Ходящие вздрогнули и с новыми силами начали что-то там сплетать в своих худющих и бледнющих, костлявых пальцах.
Я вприсядку, сгорбившись, некрасиво, но эффективно, бросилась к Полыни. Все мои знания времен школы и наставничества гласили — команда лучше, чем один. Один ты идешь быстро и бодро, но лишь в команде — далеко.
Оказавшись рядом с куратором, я вытянула из бокового кармана своего мешка вторую бутылку и снова кинула ее в теневиков. На сей раз, увы, они были готовы и встретили мой снаряд высококлассныи щитом. Но я дала Полыни необходимое время для того, чтобы прикрыть нас с фронтона толстой, огнеупорной энергетической сферой.
— Вали отсюда, и побыстрее, — выкрикнул он, пока наш щит один за другим пытались пробить стихийные заклятья.
— Ага, щаззз, — взбрыкнула я, хитро переплетая ладони и мысленно посылая Карла на все четыре стороны: неужели унни и впрямь не захочет дружить со мной, если я всего-то и хочу, что убить «плохих парней»?
«Нет, Тинави, точно не захочет,» — раздался в голове незнакомый женский голос. Взрослый. Красивый. Мелодичный.
«Что за?…» — хотела было спросить я в ответ, но не успела: Полынь грубо схватил меня за плечи и, буркнув что-то на стародольном языке, оттолкнул.
Пинок, сопровожденный магией, оказался на диво силен: я отлетела метров на пятнадцать, пребольно ударившись головой о собственный же забор (обидно, однако).
Ну и вырубилась, как же иначе.
ГЛАВА 41. Рассказ Ходящего
Мы всегда получаем то, во что верим, ребятишки.
Пиония де Винтервилль
Когда я пришла в себя, вокруг была лишь темнота и тишина, приправленная звуком срывающихся с решеток капель. Я тряхнула головой. Зря: липкие из-за влажного микроклимата волосы мигом прилипли к шее и декольте. Поправить их не было никакой возможности, так как запястья мои оказались упакованы в добротные железные наручники. Хорошо хоть, что от стены вела довольно длинная цепь, которая позволяла мне вставать и садиться.
— Вот прах… Вот прах… Вот прах… — это не было эхом. Это, раз за разом, бормотала я, разрабатывая голос, как всегда не блещущий после долгого молчания. Добившись нормального тона, я негромко окликнула:
— Полынь, ты тут?
Ответа не последовало.
Я неловко повернулась, пытаясь освободить руки из кандалов, но ничего не вышло. Запястья были плотно стиснуты железной скобой.
Я сощурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Увы. Темница полностью соответствовала свое названию: хотя глаз выколи, разницы не будет.
— Полынь?!
— Кап-кап, кап-кап, — издевались падающие капли воды.
— Я тут, — наконец-то раздался тихий голос откуда-то из-за стены.
Я выдохнула.
— Почему ты молчал?
— Приходил в себя. Меня чем-то накачали, чтобы подавить Умения, — и правда, язык у Полыни заплетался, голос был вялым. Впрочем, звук доходил свободно, откуда-то из-за моей спины. Видимо, между нашими камерами было какое-то окошко.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — забеспокоилась я.
— Насколько это возможно в королевской тюрьме для особо опасных… — пробормотал куратор в ответ. Какое-то время он молчал.
