Собеседник хозяина выглядел далеко не столь изысканно, как Анте. Вместо сюртука на нем были льняные штаны и белая рубаха, а роль старательно зачесанных волос играли отросшие почти до плеча пряди цвета пшеницы. На лице, доминантой которого служили огромный сломанный нос и квадратный подбородок, почему-то присутствовали очки в тоненькой оправе. В общем и целом, мужчина выглядел очень мужественно — как профессиональный боец или просто журнальный герой-любовник — поэтому очки на этом мачо-лице вызывали жуткий диссонанс.
— Пристальное изучение применимо ко всему на свете, Анте! — самоуверенно отозвался белобрысый незнакомец. — Уж поверь. Даже грязь под одним-единственным человеческим ногтем можно изучать на протяжении недели, и прийти потом к интересным выводам!
— Грязь под ногтем? — неожиданно для самой себя вмешалась я. Прах, надо было пить поменьше шампанского — очень уж пузырьки влияют на смелость! — Мне всегда казалось, что главная цель науки — двигать прогресс, а не просто копаться в мелочах, выпендриваясь тем, сколь вы внимательны и дотошны, в отличии от остальных.
Оба мужчины уставились на меня. Хозяин вечера почтительно, с той услужливой полуулыбкой, которая всегда готова ликвидировать назревающий скандал. Незнакомец — с откровенной насмешкой, присущей скорее дворовому люду, нежели интеллигенции.
— И что, поэтому не надо вообще заниматься частными вопросами?
— Не передергивайте. Но важно сразу определять, что достойно внимания — а что нет.
— Так вы все самое интересное в жизни упустите, — пожал плечами белобрысый. — По-настоящему важные вещи не спешат открываться первому встречному. Третья, пятая, двадцатая попытка… Вот так уже можно заводить серьезный разговор.
— Это в вас говорит психология случайно дорвавшегося, — с презрением, неожиданно для самой себя, ответила я. — Один раз повезло на нечто любопытное нарваться — в лавке старьевщика, например, я угадала? вот теперь вы и считаете себя глубоким знатоком истины.
— Да, я таков, — с шутовским поклоном отозвался гость. — Я верю, что у Вселенной есть разум, и что она готова открыть его логику любопытствующим, если те не слишком навязчивы. Меня зовут Мелисандр Кес, и будь я проклят, если этот мир не любит таких смельчаков, как я!
В этот момент к нашему кружку неожиданно подкатила Кадия. Она взяла меня за руку, но потом, удивительное дело, перекочевала поближе к Анте Давьеру — и вот уже организатор бала держал ее под локоть, и уводил, смеясь, куда-то в центр звенящей залы.
— Мелисандр Кес, — повторила я, провожая подругу взглядом. — Мелисандр, значит, Кес, — уставившись ему в глаза своими куда более синими глазами, повторила я, а потом сделала очередной глоток. — Ха! А мне за вами приказано следить, знали?
— Простите?
— Позвольте представиться — Тинави из Дома Страждущих, Ловчая на службе Иноземного Ведомства. Моя задача на ближайшие дни — следить, чтобы вы, историк, уроженец Асерина, не учудили у нас чего-либо сверхъестественно-незаконного во время своей командировки. Так что, господин Мелисандр, готовьтесь — я буду ходить за вами след-в-след!
Мелисандр Кес снабдил меня очень долгим, ехидным взглядом. Потом он пригладил свои крестьянские волосы, поправил странную беспуговичную рубаху, надул нижнюю губу и провозгласил:
— Что ж, следить так следить! Пожалуй, я даже облегчу вам эту задачу. Эй, официант! — после чего Мелисандр выхватил у лакея целую бутылку игристого и целенаправленно потащил меня на веранду. «Слежка идет приятнее, чем могла бы,» — удовлетворенно отмела про себя я, после чего все пошло кувырком в прямом смысле этого слова.
Я споткнулась о порог французского окна и с треском вылетела на террасу, располагавшуюся на несколько ступенек ниже уровня зала. За собой я увлекла белые занавески, Мелисандра, еще одни белые занавески, бутылку в ведре со льдом (красиво он разлетался, я вам скажу!) и какого-то важного старичка в сюртуке. Все это масштабно, но недолго летело вперед и вниз. Занавески развевались за моей спиной, как волшебный плащ. Плащ этот, впрочем, оказался бессилен против гравитации. Столкновение с мраморным полом произошло почти сразу же. Я была лидером нашего полета. Последовательно на мою спину рухнули все остальные его участники.
В зале мгновенно воцарилась тишина.
Секунду спустя я вытянула из-под «обломков» руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что, я жива, и остальные участники «экспедиции» тоже. Тишину сразу же разорвал громовой хохот хозяина дома. Анте сидел за роялем неподалеку от случившейся катастрофы и смеялся так, что у него аж слезы выступили. Стоявшая подле него с нотной тетрадью Кадия не разделяла его восторга: она была похожа на рыбку в своем расклешенном к полу платье — вытаращила в ужасе глаза и беззвучно открывала-закрывала рот, будто захлебываясь. Остальные гости, заслышав «одобрение» Давьера, мигом поддержали инициативу и тоже начали хихикать. От такого провала я мигом отрезвела.
Вскочила, содрала с себя шторы, отвесила всем наблюдающим поклон до пояса, извинилась перед валявшимся на полу старичком и, рывком подняв Мелисандра, обалдевшего от такой неожиданной силищи, рявкнула ему:
— Виновата я, но втянуты и вы. Идем отсюда.
* * *
Когда мы с историком покинули особняк и вышли на набережную Доро, я схватилась за голову и так и шла.
— Ой-ой-ой, ой-ой, ой-ой-ой, — траурно приговаривала я. Мелисандр молча шагал рядом, пиная вывалившийся из мостовой камешек. Он поглядел на меня с иронией:
— Что это, какой-то код? Специальная ой-ой-азбука?
— Если бы, — вздохнула я. — К сожалению, это просто гимн моей полнейшей некомпетентности.
В этот момент, так сказать «до кучи», ко мне прилетела ярко-лиловая ташени. Врезалась в меня, пискнула, рухнула. Мелисандр, слава богам, не обратил на это внимание.
«Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!!!!!!!» — гласила записка. Хей-хей, надеюсь, ты хотела сказать «я тебя люблю», Кад!
Мелисандр, между тем, откровенно поржал:
— Да ладно вам. Ну, подумаешь, сообщили объекту тайной слежки об этой самой слежке. Разгромили террасу богатейшего мужчины в вашей стране. Стали причиной для насмешек сотни…нет, полутора сотен гостей. С кем не бывает, — веселился господин Кес. — А почему вы вообще за мной следите, позвольте спросить? — резко сменил тон он.
— Да мы почти за всеми приезжими наблюдаем, — я пожала плечами. — В этом плане слежка не такая уж секретная, кстати. Странно, что вы, исследователь шолоховской истории, о ней не знаете.
Он смутился и почесал внутренний уголок глаза. Получилось это не сразу: сначала палец господина Мелисандра наткнулся на дужку очков. Я приподняла брови:
— Вы первый раз в жизни очки надели, да?
— Ну, не первый…
— Если они вам не нужны — не носите. Поверьте, к вашему лицу они не подходят.
— Я же историк, в конце концов. Почти все историки носят очки.
