Глава девятая
Ворота академии раскрылись, пропуская вооружённых до зубов гвардейцев в цветах Империи. Механические кони фыркали, испуская кованными ноздрями клубы пара, конденсат оседал на металлических мордах, обращаясь в крупные капли.
Первый десяток, второй — личный полк принца въезжал с достоинством, как бы красуясь перед разряженной толпой встречающих. Несмотря на ранний час не только преподаватели во главе с Кутом Хтонаганом, дымящим неизменной трубкой, но и самые родовитые наследники вышли на крыльцо главного корпуса.
Наконец, меж каменных столбов высокой арки с гербом академии, венчающей ворота, показался дилижанс самого Адриана. Чёрный металл, украшенный настоящим золотом, гравировка серебром и инкрустация драгоценными камнями — будущий Император не скупился, являя своё величество публике, заодно поддерживая образ повесы, транжиры и совратителя женских сердец.
Двигатель транспорта, рыкнув в последний раз, затих, обдавая паром собравшихся. Высокий гвардеец, неотличимый от соратников настолько, что все сорок казались близнецами, ловко спрыгнул с коня и поспешил раскрыть бронированную дверцу. После серии покушений, Император выделил грант на изобретение безопасного средства передвижения для своей семьи.
Вопреки ожиданиям встречающих, первой из дилижанса показалась девичья нога, вдетая в невысокий ботинок, плавно переходящий в вульгарный кружевной чулок, блудливо щеголяющий сложным узором, торчащим из-под слишком короткой юбки.
Лис был готов поклясться, кто-то из старших преподавателей презрительно пробормотал «принц явился с куртизанками». Сам Серый Лис поправил плащ, приподнимая слегка замятый ворот — при расставании с Оливией, все же не удалось сохранить первозданный вид верхнего костюма.
Девушка была низкого роста и стреляла по толпе зелёными глазами, буквально лучащимися из-под длинной рыжей чёлки. Мужской сюртук неуместно выглядел на хрупких плечиках, выдавая в компаньонке принца одну из приверженок модного течения «сильных» женщин, или она лишь хотела казаться таковой.
Следом, весело посмеиваясь, выпрыгнула вторая — высокая брюнетка в дорогом ослепительно розовом и — совершенно не по приличиям — облегающем платье, украшенном жемчугом. Сверкая унизанными драгоценностями туфлями, девушка, продолжая смеяться, вытянула из транспорта самого принца.
Адриан ответил ей улыбкой, но тут же подобрался, поправил потрепанный костюм, оглядывая встречающих. Уловив обожающие взоры девиц, ласково подмигнул — сразу всем и каждой — после чего, наконец, прочистил горло и, широко шагая, двинулся навстречу дымившему трубкой невозмутимому, как воды Тихого моря, ректору.
— Господин Хтонаган, — отвесив поклон, поприветствовал принц, срывая с головы цилиндр.
— Ваше высочество, — лёгким кивком и прищуренным взглядом ответил ректор. — Добро пожаловать в Академию Высокого Волшебства!
— О, я рад вернуться в родные стены, господин ректор. Кстати, слышал, у вас произошли кадровые перестановки, — он резко обернулся к Серому Лису, неожиданно цепко вглядываясь в лицо безопасника. — Рад нашей встрече, господин Фланнаган, надеюсь, моё пребывание не нарушит распорядка вашей службы, — и протянул ладонь для рукопожатия.
Пожать руку принцу на глазах половины академии — все равно, что сунуть голову в петлю. Столь явно подчеркнув дружеское отношение — ведь это не поклон, как с ректором, это гораздо ближе! — Адриан ставит Лиса под удар. И не понять этого было невозможно, вот только что тому причиной?
— Не сомневайтесь, ваше величество, — ответил глава Алистер, схватив пятерню, оказавшуюся на удивление слишком крепкой для не знавшего труда тяжелее, чем открытие винных бутылок, мужчины.
— Как же, — хлопнув Лиса по плечу, по-доброму усмехнулся Адриан, но глаза выдавали не произнесённый вслух вопрос: «Кому ты врёшь?». — Однако, господа встречающие, я не люблю затянутых церемоний, а потому, — он, наконец, выпустил руку безопасника, чтобы тут же приобнять обеих своих спутниц, — прошу, проводите меня к полигону выставки, и будем начинать!
Толпа медленно расступалась, рассекаемая гвардейцами, незаметно просочившимися между людьми и теперь вежливо, но настойчиво формирующих коридор. Куда идти — принц прекрасно знал, сам установил место и подписал бумаги на постройку павильонов для выставки.
Теперь он шагал впереди процессии, но под защитой надёжных слуг, недоверчиво поглядывающих на всех и каждого. Руки Адриана демонстративно опустились на талиях девушек, то и дело соскальзывая за пределы разрешённого самыми вольными приличиями. Позади наследника Империи слышались и возмущённый шёпот людей постарше, и завистливые вздохи девушек помоложе.
Алистер двигался вместе со всеми, периодически отмечая, что его лисята — как один в чистой и выглаженной парадной форме — заняли ключевые точки на случай нападения. Он ожидал увидеть и Мисмиру с Люсьеном, но те как в воду канули со вчерашнего вечера.
Может, оно и к лучшему, подумал Фланнаган, ступая по выровненной сотнями ног дорожке. Павильоны уже показались впереди, огромными шатрами возвышающиеся над вытоптанным полем. Деревянный настил заскрипел под ногами принца, когда он вместе с ректором застыл на первой ступеньке помоста.
Кут выдохнул облако дыма и кивнул в сторону главного корпуса. По всей академии разнёсся перезвон колоколов — выставка вот-вот откроется, студенты начнут стягиваться. Принц церемоний не любит, но ректор не упустит шанса высказать все, что думает о текущем положении Империи и её будущем с такими изобретателями.
Фланнаган смешался с толпой, а уже через секунду — вышел из неё, чтобы шепнуть подчинённому приказ.
— Найди Милдред Миле. Чтобы глаз с неё не сводил, ясно?
— Конечно, господин Фланнаган, — отозвался тот. — Но, господин Фланнаган…
Сердце пропустило удар, предчувствуя беду.
— Майло и Найджел так и не вернулись из общежития, — промямлил лисёнок.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — рыкнул Алистер, с трудом удерживаясь от того, чтобы самолично не четвертовать гонца за дурную весть.
Всё не так, думал он, уже переходя на бег по дороге к мужскому общежитию. Всё с самого начала года пошло не так! Едва девушка в чёрном платье вошла в двери академии, а затем превратилась в Милдред Миле прямо во время регистрации. Но её не в чём винить! Салазар Кроу накликал беду на сестру, а та лишь принесла её с собой на хрупких плечиках. Нет, не Оливия причина свалившихся на его голову бед — он привык к ответственности, да и вменять девушке… Мягко говоря, недостойно. Пусть он и сын изменника, как с удовольствием напоминала Мисмира, в первую очередь — он достойный мужчина.
Салазар. Вот кто допустил всё это! Позволил культу обрушиться на ни в чём не повинную девушку, обратил её в предмет охоты. Оливия Кроу стала призом в какой-то неясной Серому Лису игре — он ощущал это всем нутром, каждое чувство кричало, что разгадка кроется именно за дверцей с надпись «Оливия Кроу», протяни руку, и…
