— Замолчи, Ленц, — девушка дёрнулась, но Кнехт продолжал держать её.
— Я приведу его, и ты увидишь, Оливия. Ты уже знаешь, что мы с тобой идеальная пара. Мы мысли друг за другом заканчиваем и смотрим в одном направлении, как ты не поймёшь? Тебе духу не хватает этого сказать вслух, но я прав, и лучше бы Фланнаган был жив, что бы ты всю жизнь не терзалась. Я найду его, Лив, — горячо пообещал северянин и отпустил её.
Он поднял с пола рубашку и быстро оделся. Затем выложил из кармана вещи.
— Я не врал, — Кнехт потряс картой дорог Швицерры и ключом от паромобиля. — И я вернусь.
Ленц открыл дверь и не оборачиваясь вышел в коридор, оставив Лив наедине со своими мыслями. Он мечтал, чтобы ей было не так же больно как ему.
* * *
— Где твой пиджак? — поинтересовалась Анне, глядя на растрёпанного сына.
— Потерял. И да, я поеду к канцлеру в таком виде. Плевать. Что ты хотела?
Вдова Говарда достала из стола письмо со сломанной печатью:
— Это из кантона Зееграу. Сезонное течение не меняется. Море всё ещё судоходное. И, скорее всего, таким останется на всю зиму. Швицерра теплеет с каждым годом. Они вернутся, Ленц.
Кнехт побледнел. Страна только недавно оправилась после недавнего нападения варваров, которых уже язык не поворачивался так называть. За последние годы им удалось значительно улучшить вооружение. Во многом благодаря похищенным инженерам. Его инженерам, мальчишками, которых он сам воспитал и обучил! Как же мало у него времени, чтобы подготовить Оливию…
— Я понял. Позаботься о Лив.
Мать сжала механическую руку сына.
— Ты не сказал ей?
— Нет.
— Тогда я сама расскажу. Пусть знает, какой ты на самом деле!
— Не смей! Она будет со мной не из жалости или чувства долга! Это будет её выбор.
— Ты слишком честный, Ленц. Такие никогда не побеждают, — с тоской отметила Анне, продолжая гладить искусственные пальцы, изо всех сил мечтая вдохнуть в них настоящую жизнь.
— Не хочу жить как отец.
— Понимаю. Тебя сильно переменили ее слова, правда?
Он не ответил, сунул донесение из Зееграу в карман. Вот так, взял и проклял сам себя, мечтая о хорошей погоде. Теперь эта самая погода уничтожит его родину и все что так дорого. В прошлый раз нападающие дошли почти до центрального кантона.
— Я ничего не скажу, если ты просишь, и позабочусь о ней. Но не потому что Оливия Кроу мне нравится. Для меня она навсегда останется той, кто сотворил с тобой это. Но у нас должок перед Декардом, не более.
— Ты изменишь своё мнение, — улыбнулся Ленц.
— Даже не проси. И знаешь что, не стригись пока. Поезжай к канцлеру так. Может, в этот раз он действительно испугается тебя и прислушается, — она ласково потрепала сына по колючей щеке.
Глава четвертая
Редкие капли влаги падали с прогнивших труб на каменный пол, отмеряя секунды, как в клепсидре водяных часов. С каждым ударом звук волнами разлетался по неприметной комнате, отражаясь от стен.
Салазар опустился на рассохшийся стул, устало вздохнул и прикрыл глаза. Последние дни превратились в калейдоскоп бега, встреч с разными бандитами Империи и бесконечную смену убежищ.
Когда Кроу вытащил едва не разбившегося насмерть Лиса из воды, тот успел сказать лишь имя. Мужчине пришлось приложить немало усилий, чтобы найти нужную лачугу, таща на своих плечах бессознательного Алистера.
Эше'райх могли вылечить многое. Но для этого нужно иметь целое энергетическое ядро, заполненное магией. А после иридия, несмотря на успех с освобождением, Салазар все никак не мог восстановить рассыпавшийся на осколки внутренний резервуар.
Каждый день, едва вставало солнце, молодой мужчина садился на стул и, сосредоточившись, старался восстановить разрушенное ядро. Представляя перед собой полупрозрачную сферу, расположившуюся у солнечного сплетения, напитывал силой, вытянутой из мира. Но каждый раз потоки находили лишь пустоту — иридий так долго и сильно выжигал магию из тела Кроу, что теперь резервуар не желал реагировать.
И от лечения Лиса собственными силами пришлось отказаться. Обращаться к бывшим знакомствам мага-механика было бы глупостью. Ещё при первой встрече с информаторами Серого Лиса, Салазар выяснил — они оба официально мертвы. А любой, кто встретит воскресшую парочку, будет осыпан золотом с ног до головы. Стоило больших усилий не прикончить сообщившего новости гонца местной банды, но Кровавый Принц рассчитывал с помощью мастеров плаща и кинжала — воров, грабителей и убийц — не только помочь переломанной кукле, в которую обратился Фланнаган после прыжка с поезда, но и вернуться в Академию Высокого Волшебства. Ему там многие задолжали. И Салазар поклялся обязательно взыскать долги с каждого, кто посмел встать на пути.
— Больше никаких игр в хорошего мальчика, — прошептал он, в очередной раз пытаясь насытить своё ядро. — Больше никакой доброты.
Оливия. Источники, поднятые на уши, не обнаружили её в академии. Девушки словно и не было никогда в стенах заведения. Её никто не искал, но заочно обвинили в пособничестве культу. По идее, должны были объявить розыск, но Император молчал. И это наводило на мысли.
Сестра наверняка попала в руки культа. Это подозрение не давало покоя. Если по поводу навешанных на него трупов Салазар и был спокоен, то отсутствие сведений об Оливии приводило едва ли не в панику. Слишком многое завязано на девчонку, слишком сильно он сам зависит от неё. И где теперь искать поселившуюся в теле служанки сестрёнку?
Влипать в неприятности та умела с детства. Воспоминания о далёком прошлом, когда настоящий Салазар ещё только познакомился с Кровавым Принцем, хлынули тёплой волной. Все вокруг заполнило яркое солнце, выжигая тени и оставляя его посреди залитой белым поляне.
Мужчина увидел мальчишку, смотрящего за маленькой девчонкой в коротком платьице. Оливия же с интересом наблюдала, как муравьи тащат листья и мёртвых жуков к себе под землю. Один толстый и рыжий взобрался по подставленной ладошке, добежал до запястья и, покрутившись на месте, надолго замер, грозно водя усиками.
— Салазар, не хочешь помочь сестре? — от стены света донёсся красивый женский голос.
Пальцы сидящего на рассохшемся стуле Кроу сжались на коленях.
— Вот ещё! — фыркнул мальчишка. — Это же муравьи, что в них интересного?
— Не скажи, сынок, — потрепала по голове мужская рука с часами, украшенными красным камнем. — Каждый в этом мире играет свою роль. Например, ты знал, что все муравьи думают одним разумом?
— Это как? — подняв глаза на ещё молодого Декарда, спросил Салазар.
— Очень просто, сынок. Каждый муравей, даже самый крохотный, общается со своими собратьями и именно поэтому они выживают — потому что постоянно держатся друг друга.
