Девушка закашлялась и принялась бить себя кулаком в грудь.
— Ясно. Значит, пока нет, — Катриле цокнула. — Проспорила.
— На нас уже спорят?
— Да так. Невинное пари, — пожала плечами телохранительница, а затем вдруг стала серьёзной. — И всё же? Что случилось?
— Ленц рассказал, как стал инвалидом… — Лив откинулась на холодную спинку сидения.
— О, — только и выдала Катриле. — А ты что? Влюбилась?
— Будет глупо в такой момент говорить ему, как много он значит для меня.
— Ох, уж эти заморочки! Знал бы принц, как ты страдаешь по нему сейчас, — мечтательно проворковала Катриле, мысленно прикидывая свой выигрыш.
— Ты не скажешь ему! — попросила Кроу, и Томмен клятвенно подняла руку.
— Не скажу. Это неспортивно.
Добравшись до академии, обе распрощались до вечера, и Оливия поплелась на свой этаж в надежде доспать украденные телохранительницей часы сна. Она на ходу расстёгивала пуговицы на парке и ослабляла шарф, а затем обессилено привалилась к стене лифта. И чем подобные упражнения были лучше амулета Чёрной Мантии? Артефакт, хоть и тянул энергию, но делал это постепенно, а вот пара выстрелов из лавинной пушки стоили волшебнице не только запаса магии, тело била крупная дрожь и вовсе не от сквозняков. Девушка словно теряла контроль над собой, и это пугало.
Сбросив одежду прямо на пол, Лив забралась под одеяло. Холод на мгновение взбодрил девушку и заставил притянуть ноги к груди. Мысли сонно метались, поднимая в сознании противоречивые чувства, сердце словно раскололось на две части, одна продолжала страдать по Алистеру и рваться к нему, вторая тянулась к Ленцу. Но ни того, ни другого не было в этот миг рядом, чтобы помочь разобраться в чувствах, и Оливии приходилось бороться со всем этим в одиночку.
— Ты не одна, — нежно раздалось у самого уха, и тёплая рука погладила измученную девушку по волосам.
Лив, забыв об усталости, вскочила с кровати и уставилась на улыбающуюся Милдред.
Кулак Ленца замер в миллиметре от двери, когда мужчина услышал громкий голос Оливии по ту сторону. Она горячо обсуждала что-то, и Кнехт несколько раз услышал своё имя. Если бы не видел Катриле Томмен в столовой, предположил бы, что телохранительница снова задумала очередную проверку для девушки и сейчас на что-то её подбивает. Но когда Лив обратилась за советом к Мил-мил, изобретатель не выдержал и распахнул дверь комнаты.
Появление незваного гостя Оливия не заметила и продолжала разговаривать с незримой подругой. Мужчина чувствовал себя гадко, подслушивая монолог истощённой девушки, но соблазн оказался слишком велик, особенно после недавнего признания. Ленц боялся, что чувства избранницы не будут искренними ввиду нового открытия.
— … я гадкая, Милдред! Не заслуживаю его доброты, и я всё ещё думаю об Алистере!
Имя начальника службы безопасности заставило сердце изобретателя болезненно сжаться, а внутренний карман пиджака, где лежала заметка из имперской газеты, зажгло, словно к бумаге поднесли спичку.
— Тогда как это объяснить? Почему, Мил? Почему мне так больно?
Ленцу хотелось сорваться с места и сгрести её в объятия. Он допустил это, оставил, не забрал с собой, когда ждала. Вместо признания — разочаровал в себе, превратился в отвратительную пародию на себя, трусливо запрятав глубоко внутри того самого юношу, ловившего каждый взгляд дерзкой девчонки. А теперь она сломлена и загнана в чужое тело. И он разделял эти чувства, потому что уже несколько лет, глядя на себя в зеркало, тоже видел другого человека. И только Лив заставляла вернуться во время, когда они спорили, гуляли по шумному, охваченному смогом городу, смеялись, держались за руки.
Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, изобретатель попятился к выходу и осторожно прикрыл за собой дверь, а затем громко постучал.
— Оливия! Можно войти?
Бессвязный диалог с воображаемой Мил-мил резко оборвался, а затем спустя невыносимо долгие мгновения дверь открылась.
— Ленц? — девушка, словно не узнавала его, пошатывалась и судорожно искала руками опору.
— Напомни мне убить Катриле Томмен, — он подхватил Оливию, отнёс обратно на кровать и сел рядом.
— Не надо! Она хотела, как лучше, — слабым голосом попросила Кроу.
— Когда ты перестанешь за всех заступаться и считать хорошими да благородными? Салазар, Катриле, я…
— А что мне остаётся? — всхлипнула девушка. — Кто ещё у меня есть в этом мире?
Ленцу захотелось придушить себя механической рукой. Этот затравленный взгляд. Действительно, что ей остаётся? Пленница в чужой стране, в чужом теле. Опасная преступница на родине.
А ещё он в открытую признался, что хочет использовать её воспоминания.
— Ты перестала забирать газеты, — мужчина невольно прижал ладонь к спрятанной заметке.
— Не хочу. Одно расстройство. Ещё троих казнили… Император проводит чистки, случившееся в академии оказалось хорошей проверкой на преданность, — Лив опустила голову и обхватила руками колени.
— Ты знала их?
— Нет, — покачала головой она. — Да и какая разница? Люди умерли, их больше нет, Ленц…
— А если… — мужчина никак не мог набраться духу.
— Что? — безучастно спросила Оливия.
— Что если Салазар и Алистер живы?
— Не играй со мной! Я уже рассчитывала вероятности удачного исхода при падении с того моста. Даже если бы они уцелели при взрыве, скончались бы от полученных при падении травм. Удар об воду с той высоты смертелен, и течение там особенно сильное… Нет! — замотала головой, отгоняя мысли. — Не хочу травить себя ложной надеждой, — Лив потёрлась лицом о колени, смахивая подступившие к глазам слёзы.
Теперь Кнехт чувствовал, что его сердце рвут на части. Отдать заметку — значит потерять Лив. Она будет ждать Алистера, думать о нём, возможно, даже попытается сбежать. Но если смолчать, рано или поздно тайна вскроется, и тогда…
— Я так устал быть трусом, Оливия. Я пойму любое твоё решение, только, пожалуйста, не наделай глупостей, — он вытащил вырезку из кармана и протянул девушке.
Она жадно пробежалась по строчкам. Не веря, перечитала ещё раз и ещё. Затем подняла взгляд на Ленца.
— Это же?..
— Да, ты всё правильно поняла. Они живы. Кто-то из бездомных притащился в редакцию одной провинциальной газеты и описал художнику двух странных мужчин, живущих в видавшей виды лачуге. Когда туда нагрянули законники, нашли лишь тело местного головореза. Грешу на твоего брата, он примерно так же прикончил с десяток культистов. В газете об этом уже не писали, но у меня есть пара надёжных людей в Империи.
Оливия выдохнула и, наконец, позволила себе радостно улыбнуться.
— Живы! Спасибо!
— Ладно, я пойду, пожалуй, — мужчина попытался встать, но Лив поймала его за руку.
