Король кивнул.
– Скажу без лишних слов. Годы тому назад я принял несколько ужасных решений. Я бросил Альянс ради того, что счел верным путем для своего народа. Это оказалось прискорбной ошибкой. – Генн прочистил горло. – Что я хочу сказать: благодарю всех вас за этот второй шанс.
С этим он поклонился остальным гостям и повел свой отряд к приготовленным для них местам. Дабы не затягивать явно неловкого для людей момента, Тиранда немедля дала знак музыкантам начинать снова. Кроме этого, она позаботилась и о том, чтоб гилнеасцев поскорей накормили, а прочим подали еще выпивки и еды.
Пир продолжался. Мало-помалу за столом завязались личные беседы, и в общее веселье вплелись серьезные нотки. Курдран подсел к Тервошу и заговорил с ним о чем-то, заставившем верховного мага нахмуриться, однако согласно кивнуть. При виде этого сидевший напротив Друкан сощурился, но затем вновь вернулся к еде, а недолгое время спустя, к немалому их удивлению, отправился поговорить один на один с главным механиком.
– Как по-твоему, что означают эти разговоры? Надежду или раздробленность? – негромко спросил Малфурион у супруги, пряча тревогу за видимой безмятежностью.
– Каждое из их королевств пытается снова встать на ноги, и даже мы в этом – не исключение. Несомненно, все они стараются выяснить, что смогут получить от остальных. В каком-то смысле, это может объединить их… но только если им не покажется, будто ради получения помощи придется пожертвовать слишком многим со своей стороны.
– Значит, ты думаешь, что эти разговоры означают и то и другое.
Тиранда коснулась его руки.
– Да, любимый. К несчастью, так я и думаю, – с легкой улыбкой ответила она. – Но, по крайней мере, они разговорились, а это уже кое-что…
Тут Малфурион заметил, что взгляд ее устремлен мимо него.
– Что там?
– Две Часовых, ищущих нашего внимания.
Верховный друид небрежно оглянулся. «Ищущих внимания»… пожалуй, это было очень мягко сказано: очевидно, только присутствие множества официальных представителей Альянса и помешало паре Часовых броситься к своим правителям бегом. Обе нарочно держались там, где большинство гостей не могли их заметить. Сжимая в руках оружие, они то и дело бросали взгляды за спину.
– Уж не Штормград ли? – спросил Малфурион.
Верховная жрица поднялась на ноги.
– Если и так, вести, судя по их виду, добрыми оказаться не могут.
– Я с тобой, – прошептал Малфурион, окинув взглядом гостей.
Супруга и не подумала его останавливать. Когда она отошла от стола, Велен поднял на нее взгляд, словно бы дав понять: если им нужна его поддержка, он готов помочь, в чем бы ни состояло дело.
Кое-кто из остальных гостей обернулся им вслед, но ночные эльфы сделали вид, будто ничего не замечают. Неторопливым, размеренным шагом они подошли к Часовым.
И обнаружили за спинами этой пары еще, по меньшей мере, полдюжины, а с ними – крайне мрачную Майев.
– Говорите, – велела Тиранда, не тратя времени зря.
Однако откликнулась на приказ не старшая из Часовых, а Майев.
– Верховная жрица, – заговорила она, шагнув вперед, – найдено тело.
Верховный друид помрачнел.
– Ведите.
Тиранда препоручила заботу о гостях одной из старших жриц. Покончив с этой задачей, они с Малфурионом последовали за остальными прочь от пирующих.
Майев с Часовыми направились прямиком к храму.
– Это мое решение, – сообщила Стражница. – Я подумала, так будет лучше.
– И совершенно правильно сделала, – признала верховная жрица.
В одной из самых безлюдных внутренних комнат их ждали еще двое Часовых, стерегших укрытую тканью фигуру ростом с ночного эльфа.
– Кто? – спросила Тиранда, не желая хотя бы дождаться, пока с тела не снимут импровизированный саван.
Майев обнажила голову, взяла шлем под мышку и устремила взгляд прямо на Малфуриона.
– Высокорожденный, – сказала сестра Джерода. – Тот самый, о пропаже коего тебе, насколько мне известно, сообщили.
Одна из Часовых открыла лицо покойного. Да, как и говорила Майев, то был Высокорожденный. Кто он таков, Малфурион тоже понял без промедления.
– Тера’брин… – хрипло выдохнул верховный друид. – Где он был обнаружен?
– Не так уж далеко оттуда, где упражняюсь я и прочие Стражи, – зло хмуря брови, ответила Майев.
Тиранда сделалась мрачнее тучи.
– Погиб не сам по себе, так?
Майев наклонилась и потянула ткань дальше. Взглядам потрясенной пары открылись жуткие раны под самым подбородком Высокорожденного.
– Разве что он решил перерезать себе горло дважды – второй раз, видимо, удовольствия ради, – выпрямляясь, сказала она, – и позаботился о том, чтоб эта записка осталась придавленной к телу после падения.
Говорила она бесстрастно, словно описывая форму и цвет каменного валуна, а не убийство одного из сородичей. Но ни Малфуриона, ни Тиранду ее тон нимало не удивил: при исполнении долга Майев была неизменно точна и деловита.
– Что сказано в записке? – спросил верховный друид, похолодев с головы до ног.
Майев была готова и к этому. Вместо ответа она подала Малфуриону потрепанный клок пергамента, обильно залитый кровью злосчастного Тера’брина. На пергаменте, также кровью убитого мага, в давным-давно вышедшем из употребления стиле, навевавшем воспоминания о тех временах, когда столица ночных эльфов еще находилась в Зин-Азшари, а злодеяния королевы Азшары оставались никому не известны, было нацарапано:
– Мы знали, что среди нас есть и те, кто никогда не простит их, – сказала Тиранда.
– Но думали, что они прислушаются к голосу разума – по крайней мере, настолько, чтоб воздержаться от столь чудовищных деяний… – Верховный друид вновь устремил взгляд на Майев. – Найден недалеко оттуда, где вы упражняетесь?
– Да. Кто-то задумал сделать нам подарок, либо решил обвинить в убийстве Стражей.
Ее заявление было не лишено достоинств. Среди тех многих, кому претила мысль о возможном возвращении Высокорожденных к соплеменникам, числилась и сама Майев, и ее Стражи.
– В тайне это не останется, – сказала Тиранда.
– И не должно оставаться, – согласился Малфурион. – Главное – отыскать убийц и расправиться с ними, пока все не обернулось еще хуже. Время убийства не может оказаться простой случайностью. Дело не только в Высокорожденных – убийцы явно задумали посеять хаос во время совета.
– Ты прав, любовь моя. Я попрошу Шандрису…
Внезапно Майев преклонила колено перед Тирандой, склонила голову и воскликнула:
