Что ж, если так, она недооценила Тиранду.
– Разумеется. Передай ей: пусть войдет.
Остановившись перед Тирандой, Шандриса склонила голову.
– Прости меня, если я не вовремя…
– Время вполне подходящее. Ты пришла доложить о ходе дел?
– Да. Думаю, флот мы сможем отправить завтра в полдень. Благодаря нашим силам быстрого реагирования, это вполне возможно.
– Благодаря силам, созданным тобой как раз для таких случаев, – с гордостью сказала Тиранда.
За несколько месяцев до Катаклизма, ввиду того, что войска Орды уже бились с ночными эльфами в ущелье Песни Войны, Шандриса предложила организовать особое воинское подразделение, заранее подготовленное к возможным боевым действиям. С тех пор Дарнас содержал в постоянной готовности шесть кораблей, способных вместить полный отряд Часовых, их ездовых животных и все необходимые припасы, причем всё и вся на борту ежемесячно заменялось и освежалось.
И вот теперь они пригодились.
– Я лишь продолжила твою мысль, – напомнила Шандриса. – Помнишь, незадолго до этого ты говорила, что после недавних событий нам нужно готовиться к действию заранее, а не в ответ на очередной ход противника?
– А как насчет дополнительных сил? – спросила верховная жрица, не желая ставить себе в заслугу того, что твердо полагала свершением Шандрисы.
– Еще четыре корабля будут готовы к отплытию в течение недели.
– Добрые вести. Надеюсь, и у меня для тебя найдутся не хуже. Мне удалось заручиться помощью остальных государств Альянса – в той или иной форме. Большинство предложили военную силу, а остальные – припасы.
Шандриса хищно улыбнулась.
– Орда пожалеет о своих амбициях.
– Возможно…
– Ты что-то знаешь? Видение от Элуны?
Верховная жрица покачала головой.
– Нет. Никаких новых видений. Только… предчувствия… мои собственные.
– И, очевидно, недобрые. В чем дело?
– Орде прекрасно известно, что мы можем собрать и прислать сильные подкрепления. Должно быть, они следуют тактике, ничуть не похожей ни на одну из прежних.
Это Шандрису нимало не впечатлило.
– Что бы они ни задумали, я буду готова к этому.
Тиранда по-матерински погладила ее по плечу.
– Ты знаешь: моя вера в тебя абсолютна. Но я приняла решение. Я отправляюсь с вами. И эту экспедицию возглавлю сама.
Шандриса не выразила ни малейшего разочарования. Она поняла все с полуслова.
– Тебе ведь, кроме всего прочего, пришлось дать союзникам определенные обещания, и теперь ты должна отправиться в Ясеневый лес, чтоб обеспечить их исполнение.
– Твои «глаза», как всегда, на высоте. О большей их части я договорилась совсем недавно.
– И все это вполне разумно. Особенно если нам угодно удержать их от споров между собой. – Шандриса приподняла принесенный с собою пергамент. – Ну, а поскольку я полагала, что так и выйдет, то перечислила все, что тебе потребуется, здесь. Теперь неплохо бы нам пробежаться по моим записям вместе.
Верховная жрица гордо улыбнулась.
– Спасибо тебе, Шандриса.
– Поблагодари меня после того, как мы все это переживем.
Младшая из ночных эльфиек подошла к столу и развернула на нем пергамент. Лист оказался куда больше, чем выглядел поначалу, и при этом на нем почти не осталось пустого места. Шандриса исписала пергамент снизу доверху – и не без необходимости. Отправку подкреплений в Ясеневый лес следовало тщательно обдумать… причем как можно скорее.
Склонившись над пергаментом и слушая приемную дочь, Тиранда молилась Матери Луне о том, чтобы времени оказалось достаточно.
Воргенов Вариан учуял задолго до того, как первый из них показался впереди. Он знал: его запаха они пока не учуют, так как ветер дул в его сторону. Знал король и о том, что они его не слышат, несмотря на острые уши. Возможно, проклятие и даровало гилнеасцам остроту чувств, но воргены не оттачивали их долгие годы, подобно ему самому. В основе своей они остались теми же, кем и были, а вот он обладал опытом целой жизни.
Среди сопровождавших Генна имелось немало прочей уцелевшей знати – и мужчин, и женщин. Вдобавок к этим, в «королевской» охоте участвовало несколько избранных офицеров, а также личные слуги и стража Генна. За стражами-то, если не считать самого Седогрива, Вариану и следовало присматривать в оба глаза. Пусть основная их цель – охрана гилнеасского монарха, здесь, в местах, считающихся безопасными, солдатам наверняка предоставлена относительная свобода в преследовании дичи. Это значило, что Вариану действительно придется состязаться с несколькими соперниками… и устраивало его, как нельзя лучше.
Вариан последовал за воргенами лишь по одной причине. Замысел Малфуриона возымел прямо противоположный эффект. Вариан решил принять предложение верховного друида и, пользуясь случаем, опозорить Генна на глазах его собственных подданных. Пусть гилнеасцы увидят, что их хваленый правитель – ничтожество, способное привести их только к дальнейшим бедам.
Правда, в голову повелителя Штормграда закралась мысль, что, посрамив Генна, он хочет смягчить чувство собственного поражения, однако Вариан умело и быстро похоронил эту мысль как можно глубже. Важно было одно: поставить короля Гилнеаса на место.
Слева, среди деревьев, мелькнуло ловкое, гибкое тело одного из молодых воргенов. Воспользовавшись этим мимолетным наблюдением, Вариан оценил возможности оборотня. Двигался ворген легче и проворнее, чем показалось на первый взгляд, однако король приметил кое-какие изъяны, из которых сможет извлечь выгоду.
Тут ворген оглянулся на него. Первоначальное удивление тут же уступило место некоей странной, на взгляд Вариана, реакции. Длинные уши другого охотника настороженно поднялись – казалось, ворген не только приглядывается к королю, но видит и что-то еще, остающееся для него незаметным. Не замедляя бега, оборотень на миг низко склонил голову – верный знак того, что соратники Генна признают Вариана одним из уважаемых членов стаи, занимающим немалое положение среди остальных.
Молодой ворген скрылся среди деревьев, но не потому, что опережал повелителя Штормграда. Вариан бежал так же быстро, с той же грацией, что и его сиюминутный попутчик. Представив себе, как стая неподалеку преследует жертву, он оскалил зубы и ускорил шаг, дабы увеличить шансы присоединиться к погоне, пока не поздно. Он знал: во время охоты стая держится вместе, а значит, остальные где-то рядом. Волчьи наклонности внушали воргенам определенные черты поведения, а Вариан прекрасно их понимал.
«Генн Седогрив пожалеет о своей дерзости, – с немалым удовлетворением решил младший из королей. – Уж лучше бы продолжал прятаться – в этом-то он хорош».
Кусты впереди задрожали. Вариан немедля замер на месте.
