Но я видела его тело и прекрасно понимала, что сколько бы я не пробыла на кладбище, ничего бы не изменилось. Мои иллюзии и пустые надежды развеялись в прах, словно пепел, унесённый резким порывом ветра.
Перед тем, как отправиться домой, я расплакалась. Одна, посреди могил, окутанная ночной темнотой с невероятным чувством беспомощности, а когда слёз больше не оставалось, я поднялась на ноги и побежала. Подол платья развевался и путался у меня в ногах, каблуки стучали об асфальт, а я бежала так быстро, насколько это вообще было возможно.
Я пыталась перекрыть ту дьявольскую боль, накрывшую меня после гибели брата, но грудь сжималась, а дикий отчаянный вопль так и просился вырваться наружу.
Я пересекла половину города, вернулась домой за полночь. Никто меня не хватился. Я просто поднялась к себе в комнату, забралась под одеяло, даже не раздеваясь, и пролежала так до самого утра.
С тех пор я и начала бегать. Каждое утро, когда бессонница охватывала меня, а сны превращались в кошмары. Не горя желанием лежать в постели и страдать, я вставала и бежала, пока силы не покидали меня и не оставляли ни секунды для ненужных мыслей. Это вошло у меня в привычку. Бегать. Только так я могла не думать ни о чём, кроме боли в боку и трясущихся коленях.
Сейчас, когда отец в отпуске, мы бегаем вместе по утрам. Он всегда тренируется, чтобы поддерживать форму, поэтому с радостью соглашается составить мне компанию. Это меня отвлекает, и я действительно забываю обо всех своих проблемах.
Мы дразним соседскую собаку, которая неприятно тявкает, заметив нас; подшучиваем друг над другом, смеёмся и наслаждаемся моментами. Затем возвращаемся домой, уставшие, но довольные, готовим блинчики, пока мама крепко спит в своей постели, завариваем чай или делаем какао.
Днём мы отправляемся в город на мамином кадиллаке и шляемся по торговым центрам. Папа с удовольствием наблюдает за тем, как я меряю одежду, подшучивает и издевается, если я выбираю что-то нелепое, а потом мы едим мороженое в одной из кафешек, и я рассказываю ему о школьных друзьях. О Нине и Шоне, о Мил и даже о Трис. Он спрашивает о моих днях в лагере, и я заваливаю отца историями про поход и глупых мальчишек, умалчивая о Стиве Брауне. Не думаю, что ему стоит знать об этом.
Вечером мы роемся в гараже в поисках какого-то небольшого кейса, который нужен отцу, но никак не можем отыскать его среди бесконечных коробок. На вопросы, что в нём, отец лишь улыбается. Мол, стимула и мотивации у меня больше, чтобы найти его. Я вообще не уверена, что кейс находится именно в гараже. Может, папа просто забыл, куда положил его в прошлый раз?
В остальное время, когда отец проводит его с мамой или же валяется на диване, смотря телевизор, я сижу у себя в комнате и зависаю в интернете. Заняться нечем вообще.
Нина всё время проводит на подработке в кинотеатре, а в свободные минуты помогает Шону в больнице. Говорит, что ей нужны карманные деньги, потому что с матерью после ухода из тенниса она до сих пор не разговаривает.
Мил уехала в Вашингтон к тёте на остаток каникул, чтобы насладиться прелестями мегаполиса. Там она нашла очередных фанатов, с которыми собирается устроить косплей мероприятие. Какой-то тематический вечер. Они готовят костюмы и всё такое.
С Трис я не связывалась, но на её страничке в фейсбуке можно найти много фоток с вечеринок на пляже. Она явно сейчас в другом городе.
Я даже из-за любопытства зашла на профиль Майкла Филлинса, но там ничего интересного нет. Фоток мало, информации тем более. В последний раз мы с ним общались ещё до того, как я уехала в лагерь, и сейчас я как-то не горю желанием снова писать ему. Хотя мысли были.
Спустя ровно одиннадцать дней после того, как я возвращаюсь из лагеря, мне приходит заявка в друзья на фейсбуке и вместе с ней сообщение от Трейси Кристалл.
«Фотки, которые я обещала тебе скинуть. Прости за ожидание!!!»
Я немного в замешательстве, поэтому думаю пару минут, стоит ли вообще отвечать или же принимать заявку, но потом понимаю, что это будет некрасиво. Я добавляю её в друзья и открываю сообщение. Прежде чем приступать к просмотру фотографий, я пишу «Спасибо, Трейси! Ничего страшного, всё в порядке».
Сердце стучит, когда я открываю фото. Я листаю их, тщательно просматривая каждый снимок, словно ища дефекты и проверяя на подлинность. Они все настоящие. Вот я стою под зонтом возле озера, когда Кристалл впервые устроила для меня фотосессию. Вот снимки из столовой. Кадры из похода, некоторые селфи с блондинкой, парочка фото, где я стою рядом с Питером и ещё некоторые фотографии в те моменты, когда я даже не подозревала, что оказалась на прицеле телефона девушки.
И Стив. Здесь даже есть фото, когда я в его объятиях на крыльце или когда стою рядом в лесу. Мы улыбаемся, и каждый из этих снимков кажется мне безупречным.
А ещё помимо моих фотографий здесь есть и остальные. Кажется, Трейси решила скинуть мне вообще все снимки, даже свои собственные. Может быть, они просто попали в общий поток, я не знаю, но рассматривать их забавно. Сразу накатывает какая-то грустная ностальгия.
Я сохраняю всё на ноутбук в отдельную папку, чтобы не потерять, а затем выбираю самую красивую на мой взгляд фотографию, где я под зонтом возле озера, и ставлю её на аватарку. Практически мгновенно Трейси Кристалл ставит оценку «нравится».
Я прикусываю губу, захожу на её страницу и вижу более пятисот друзей. Боже, да у неё, наверное, вся школа здесь. Помедлив, я ввожу в поиск «Стив Браун», но профиля с таким именем в списке блондинки нет. Пробую просто Стив. Выскакивает парочка профилей, но ни одного нужного среди них нет. Не теряя надежды, я листаю список вниз, тщательно вглядываясь в имена и аватарки людей, добираюсь до самого конца. Среди всех я нахожу Нину, Трис и ещё знакомые лица из нашей школы. Стива Брауна в списке друзей Трейси Кристалл нет. Или он тщательно маскируется под чужими именами.
«Как у тебя дела, Эмма?».
Блондинка не оставляет меня в покое. Немного непривычно общаться с ней за пределами лагеря, а ещё странно то, что она вообще захотела мне написать. Раньше мы даже не здоровались.
«Хорошо. А у тебя?».
«Тоже всё супер. Никак не могу нарадоваться, что вернулась из лагеря. Дома так здорово! Классное фото на аватарке!».
«Спасибо! Да, дома хорошо. Душ, кровать и нормальная еда».
Мне хочется спросить у неё о Стиве, как он там, всё ли у него в порядке, но не решаюсь. У меня нет его номера телефона, профиля на фейсбуке или ещё каких-нибудь контактов, и Трейси единственная, кто связывает нас.
«Как там Стив?», – всё же решаюсь я, когда понимаю, что блондинка не собирается отвечать на последнее сообщение.
Кристалл не пишет долго, и я уже жалею, что не сдержалась. Если бы Браун хотел, он бы сам связался со мной за эти дни. Но прошло меньше двух недель – достаточный ли это срок, чтобы подумать и решиться на разговор?
«Я не знаю. Редко его вижу. Он почти не бывает дома, – наконец, отвечает Трейси. – Он всегда такой. Если хочешь, я могу дать тебе его номер телефона».
