– Спасибо, – я не смотрю на неё, потому что знаю, что если сделаю это, то мне придётся натолкнуться на её сочувственный взгляд, адресованный мне по поводу её брата. – Ты что-то хотела?
Она упирается руками в бока и трясёт головой, пытаясь убрать непослушную прядь с лица.
– Ты мне нравишься, Вудс, правда, – говорит Трейси, и я непонимающе морщусь. – Просто хочу, чтобы ты не ввязывалась в неприятности и не связывалась с моим братом. Он плохая компания для тебя.
Я поджимаю губы. На меня накатывают воспоминания о встрече на пристани, и неожиданная злость сковывает мои внутренности.
– Да. Он ясно мне дал понять, чтобы я держалась от него подальше, – поворачиваюсь к девушке и смотрю ей прямо в глаза. – Так что не надо мне лишний раз напоминать об этом. Он мне всё рассказал на прошлой неделе, и я знаю, что всё дело в моём брате, а я так, на пути попалась. И передай ему, что использовать меня была плохая идея. Пусть катится к чертям.
Трейси озадаченно смотрит на меня, переступая с ноги на ногу, открывает рот, закрывает его, качает головой, очевидно, занервничав.
– Погоди, что? – спрашивает блондинка. – Что он тебе сказал?
Я скрещиваю руки на груди и с упрёком смотрю на неё. Она что, издевается? Прекрасно же знает, что он мне сказал и что он вообще хотел от меня в лагере.
– Не делай вид, что ты не знаешь, – недовольно говорю я. – Я слышала ваш разговор в лагере в лесу. Знаю, что он просто хотел воспользоваться мной, чтобы ему стало легче из-за смерти Рори, но, очевидно, легче ему не стало. Он сказал, что просто использовал меня и чтобы я больше не подходила к нему, это я и собираюсь делать, весь следующий год. Так что пусть не попадается мне на глаза.
– Постой, Эмма, – Трейси трясёт головой. – Я не знала о вашем разговоре. Стив…
– Твой брат лживый эгоистичный придурок, который использовал меня, потому что винил себя в смерти его лучшего друга, – выпаливаю я, краем глаза замечая, что девушки из группы поддержки начинают смотреть в нашу сторону. – И ты это прекрасно знаешь. Я любила его, а он просто вытер об меня ноги. Так что я надеюсь, больше не услышу его имени и не встречу его в школе. Пусть прячется и дальше, как делал это до нашего знакомства. Передай это ему.
Я слышу, как мисс Кавано зовёт меня, чтобы продолжить тренировку, и разворачиваюсь, оставляя удивлённую Трейси Кристалл хлопать ресницами и открывать рот, словно рыба на суше.
– Эмма! – пытается остановить меня девушка, но я не оборачиваюсь. – Чёртов Браун… – слышу её приглушённые слова.
Я останавливаюсь рядом с женщиной и улыбаюсь, пытаясь отогнать неприятную злость, прокрадывающуюся в мои лёгкие. Наконец-то я выговорилась, мне даже как-то полегчало.
– Так, Вудс, – мисс Кавано хлопает меня по плечу. – И остальные. Бежите ровно два круга. Не спешите, иначе быстро выдохнетесь, распределяйте нагрузку, но и не забывайте, что время тикает. Чем быстрее закончите, тем лучше будет результат. На позиции, девочки. С высокого старта.
Женщина отходит в сторону, и мы впятером занимаем дорожки. Она поднимает руку с секундомером, а потом громко свистит. Я срываюсь с места и сразу ускоряюсь, прекрасно понимая, что это плохая идея, потому что я быстро выдохнусь. Но, чёрт возьми, я бегаю на этом стадионе с прошлого года, он для меня кажется таким маленьким и лёгким, что преодолею я его за считанные минуты. Наверное. Надеюсь.
Я бегу не медленно и не быстро, но первогодки почти сразу же отстают, и я ухожу в отрыв на половину круга. Когда я пробегаю мимо команды, отдыхающей возле столиков с водой, некоторые парни подбадривающе улюлюкают, и среди них я замечаю Майкла, который пристально наблюдает за мной, когда я проношусь мимо.
На втором круге я чуть сбавляю скорость, потому что колени уже начинают подводить. Я дышу медленно и ровно, голова идёт кругом, лёгкие горят, хочется пить, но я не останавливаюсь. Два круга для меня – это ничто.
Я бегаю утром, после занятий и иногда перед сном в течение всего года, так что выносливости мне хватает, чтобы добраться до финиша первой с отрывом в один круг.
– Ого, – тянет мисс Кавано. – Три минуты двадцать шесть секунд. – Очень даже здорово. У тебя больше выходят длинные дистанции, чем короткие.
Я довольно улыбаюсь, наблюдая за остальными девочками, которым бежать ещё целый круг. Выравниваю дыхание, упираясь рукой в бок,
– На сегодня хватит, завтра после занятий приходи в тренерскую, я выдам тебе форму. Познакомишься с другими ребятами, – говорит тренер.
– Хорошо, – киваю я.
Смотрю на стадион, думая, может быть, ещё немного побегать, но потом замечаю парней из команды «Викинги» и решаю, что если останусь, то капитан обязательно пристанет ко мне с разговорами, так что на сегодня мне хватит внимания. Особенно после стычки с Трейси.
Я разворачиваюсь и направляюсь в сторону здания школы, чтобы пойти по холодным коридорам к раздевалке, принять душ и отправиться домой.
Шаги эхом разлетаются по пустому пространству, двери кабинетов заперты, сквозь некоторые стеклянные окна я вижу одинокие столы и томящиеся в молчание классы. Я думаю о том, чтобы подождать Нину, но в тот момент, когда я сворачиваю за последний угол, всё внутри замирает, потому что я слышу знакомую мелодию пианино, доносящуюся из кабинета музыки. Она всё такая же печальная и идеальная – я бесшумно подхожу к двери и замираю, всё внутри меня сжимается и обрастает шипами, вонзающимися в мои внутренности. По другому я не могу объяснить то, что я сейчас чувствую.
Прислоняюсь плечом к стене и немного улыбаюсь. Всё-таки что-то в этом мире не меняется. Мелодии всё так же встречают меня после тренировки, словно человек поджидает меня внутри и начинает играть в те моменты, когда я прохожу мимо. Я никогда не горела желанием знать, кто там за этой дверью, потому что хотела сохранить некую тайну в своей жизни. Мне нравилась эта интрига, неизвестность, иллюзии, потому что я понимала, что могу разочароваться, если узнаю правду. Ожидания не всегда соответствуют реальности. Я боялась.
Но то была старая Эмма. Новая же теперь рушит все иллюзии в своей жизни, чтобы не барахтаться в них, как в огромной паутине.
Я решительно хватаюсь за ручку двери и распахиваю преграду, взволнованно бросая взгляд на пианино и на человека, который сидит за ним. Он резко прекращает играть и поворачивает ко мне голову, и я чувствую, как падаю, потому что встречаюсь с синими глазами Стива Брауна. Человека, которого меньше всего ожидала здесь увидеть. Это он сидит за старым потрёпанным фортепиано, и это его пальцы скользили по пожелтевшим от времени клавишам, как когда-то скользили по мне.
Это Стив, и это всегда был он. Каждый раз, когда я проходила мимо музыкального класса после тренировки, каждый раз, когда останавливалась и одёргивала себя, чтобы не заглянуть внутрь и не узнать, кто же этот незнакомец, играющий так до безумия идеально. Окно сбоку от парня открыто – я слышу голоса команды по регби и понимаю, что отсюда прекрасно виден стадион. Браун видел меня отсюда каждый раз, когда я бегала, и, скорее всего, даже сегодня.
