Я устала.
От неизвестности, чувства вины за всё происходящее, страха из-за преследующего нас Арчи, от Егора, который хочет от меня непонятно чего. И даже от самой себя.
Я просто хочу, чтобы это всё поскорее закончилось, чтобы исчезло противное тревожное чувство внутри меня. Хочу перестать страдать, хочу вырвать изнутри этот гнилой кусок и, наконец, вздохнуть с облегчением.
Но я не могу.
Время тянется, а я всё сижу и сижу среди своих бесконечных мыслей, пока вода совсем не остывает. А после, наспех помывшись, я вылезаю из ванны и обматываюсь большим полотенцем, которое пахнет сыростью и почему-то травой.
— …твоя помощь, — доносится до меня, когда я выхожу в коридор.
— Почему моя? — Матвей. — Егор лучше справится.
— Потому что Егору опасно высовываться.
Таран? Когда он успел вернуться? Я даже не заметила.
Я остаюсь стоять в коридоре, кутаясь в полотенце и вздрагивая из-за прохлады, обволакивающей меня со всех сторон.
— Да хрен я буду тебе помогать, — бросает Иркутский. — Спасай сам свою Розину. И да, я слышал, как ты предлагал меня бросить, чтобы не возиться с проблемным наркоманом.
Кто-то из парней шумно вздыхает. Повисает недолгая тишина.
— Я тебе помогу, — решительный голос Шторма. — Оставь его в покое, и давай займёмся делом…
— Я же сказал… — злится Андрей. — Мне нужен Матвей. Без него ничего не получится. Возьму тебя, — видимо, обращается к Егору, — всё полетит к чертям. Машу без твоего друга не спасти. Слушай, Матвей. Мне жаль, что я тогда наговорил о тебе, мол, хочу бросить и всё такое, — тянет Таран. — Но мне очень нужна твоя помощь.
Иркутский коротко смеётся.
— Тебе жаль? — с издёвкой спрашивает парень. — Ага. Держи карман шире. Я помогать не собираюсь. Мне плевать на тебя, на Машу и на всех остальных. Так что можешь даже не распинаться передо мной, — его голос хриплый, медленный и надрывистый, будто у дико уставшего человека.
После морфина парню явно стало легче, но надолго ли? Скоро он снова начнёт загибаться и просить новую дозу, что тогда нам с ним делать?
Кто-то цокает. Слышу, как Егор что-то невнятно бурчит. Щёлкает зажигалка.
— Пока мы здесь болтаем, Маша у Арчи, — раздражается Таран. — И если мы не вытащим её в ближайшее время, то её увезут обратно в город. Хотите бросить её?
Я думаю о сестре. Вспоминаю, как она выглядела в последний раз, когда мы с ней виделись: её голос, слова, слёзы, ярость. Она потеряла Мишу — его убили у неё на глазах. Она в отчаяние. И вряд ли для неё сейчас имеет значение, что с ней случится. Она в руках у Арчи, она… Хотела этого? Хотела вернуться, чтобы отомстить? Что, если Андрей врёт нам, и всё на самом деле не так?
Но её в любом случае нельзя отпускать, и, если Таран уверен, что Иркутский сможет помочь ему, значит, так оно и есть.
Я вздыхаю и решительно подхожу к кухне, останавливаясь в дверях. На мне одно полотенце, волосы завязаны в пучок.
Матвей сидит за столом, точно там же, где я видела его в последний раз. Таран у холодильника, Егор курит возле окна. Шторм первым замечает моё присутствие и замирает — я понятия не имею, о чём он думает, смотря на меня.
— Поможешь Тарану, — холодно говорю я, обращаясь к Матвею, и тот оборачивается, впиваясь в меня взглядом. — Отдам тебе морфин. Мы его не выбросили.
— Сонь, — в голосе Шторма звучит неодобрение, но я взглядом заставляю его замолчать.
— С чего мне тебе верить? — тянет Иркутский.
Поняв, что без доказательств парень так просто не согласится, я возвращаюсь в коридор к рюкзаку, который лежит возле двери, и достаю из бокового кармана пузырёк. Вернувшись обратно, я показываю его Мите.
— С того, что у меня есть то, что тебе нужно, — безразлично говорю я. — Вернёшь сестру, получишь морфин.
Все парни пристально смотрят на меня, но единственный взгляд, который я чувствую всеми клетками своего тела, принадлежит Егору. Из-за него я ощущаю себя полностью обнажённой, беспомощной и хрупкой.
— Хорошо, — вдруг соглашается Матвей. — Маша в обмен на пузырёк. Но, если ты не сдержишь слово…
— Сдержу, — бурчу я. — А пока он побудет у меня.
Последний раз осмотрев присутствующих, я ухожу. Забираю рюкзак и запираюсь в комнате, чтобы переодеться.
Правильно ли я поступила? Стоит ли манипулировать Матвеем наркотиками? И смогу ли я так просто взять и отдать ему пузырёк, когда парень вернётся обратно?
«Я тебе иглу в руки не давала», — слышу в себя в голове собственный голос.
А теперь получается, что я же ему её и даю.
Какая ирония.
Но пусть этот мир катится к чёрту. И я вместе с ним.
44
Antimatter — Legions
Флэшбек — 20.
— Ты это серьёзно, Сонь? — Егор врывается в комнату, шумно распахивая дверь.
Я стою к нему спиной в джинсах и в одном лифчике, как раз в этот момент собираясь натянуть футболку. Не оборачиваюсь — лишь склоняю голову, пытаясь поймать фигуру парня краем глаза. Не получается.
— Ты о чём? — делаю вид, что не понимаю.
Надеваю футболку, нагибаюсь, чтобы подобрать с кровати кофту, но замирю. Тереблю её в руках, чувствуя на себе пристальный прожигающий взгляд Егора.
— Ты реально собралась отдавать ему морфин? — слышу в его голосе осуждение. — Совсем с ума сошла?
Эти слова задевают меня — я тихо шикаю и натягиваю на себе кофту.
Комната здесь маленькая, но почти пустая. Кровать, шкаф, дверь на балкон. Окна задёрнуты шторами, и полумрак окутывает всё пространство, затягивая меня в свою бездну. Тишина вибрирует в ушах, проникая в голову и заполняя её до краёв, а раздражающий взгляд Шторма, упрекающий меня во всём, что я делаю, лишь накаляет обстановку.
— А как ещё надо было заставить Иркутского помогать Тарану? — безразлично бросаю я.
— Да Андрею вообще доверять нельзя, сколько раз я тебе говорил об этом? — злится. — Я сам мог бы вернуть Машу. Втягивать в это человека, готового душу продать за дозу, хреновая затея.
Я не отвечаю.
Слышу, как Егор делает пару шагов ко мне, но останавливается, будто натолкнувшись на невидимую стену. Не хочу оборачиваться, потому что у меня не хватит сил выдержать этот осуждающий взгляд, и единственное, что мне сейчас остаётся, — стоять к парню спиной и надеяться, что он оставит меня в покое.
Шумно вздохнув, я завязываю мокрые волосы в пучок, но руки меня не слушаются, и это нервирует ещё больше.
— Что с тобой происходит? — не понимает Штормов. — Таран следил за тобой, работал на Арчи, подставлял тебя каждый раз, когда подворачивалась возможность.
