— Но теперь он на нашей стороне, — замечаю я.
Не хочу сейчас ни с кем разговаривать, но от Егора так просто не отвяжешься, тем более находясь в такой маленькой квартире. Здесь даже в туалете не спрячешься. Если только к соседям по балкону перелезть…
— Да он крыса же! — не унимается парень. — Делает всё только ради себя. Думаешь, он будет за Матвея беспокоиться? Да он сольёт его при первой же возможности.
— Зато на мою сестру ему не плевать, — огрызаюсь я.
— С каких пор тебя вообще Маша волнует? Ты с ней не общалась три года, слова ей даже не написала за всё время. А тут сестринские чувства проснулись?
Меня неожиданно охватывает злость, и я резко оборачиваюсь, впиваясь в Егора яростным взглядом.
— Да что ты вообще понимаешь? — раздражённо бросаю я.
— В том-то и дело, что я нихера не понимаю, какого чёрта у тебя в башке творится!
Парень вскидывает руками — он выше меня и крупнее, и сейчас под натиском его непонимания, я чувствую себя маленькой собачкой, тявкающей на льва. Один лишь удар, один укус, и этого пёсика не станет вместе с его злобой. И где-то в глубине души навязчивая мысль об этом не оставляет меня в покое.
Вот, что он хочет от меня? Чтобы я пообещала, что не отдам наркотики Матвею? Или что? Почему он стоит здесь и смотрит на меня так, будто я — причина всех его бед. Разве это я натравила на него Арчи? Я бросила его зимним заснеженным днём на территории больницы? Я охочусь на него и хочу убить?
— А ты? — кривлюсь. — Что у тебя в башке творится? То ты меня обнимаешь, то набрасываешься с обвинениями. Уж определись.
С трудом оторвав свой взгляд от сжигающих мою душу голубых глаз, я поджимаю губы и направляюсь к выходу, чтобы избавиться от этого неприятного давления со стороны Шторма. Не знаю, куда я хочу сбежать отсюда, ведь эта квартира для меня настоящая тюрьма. Я как в аду в этом замкнутом пространстве. Или, может быть, ад просто внутри меня?
Егор не позволяет мне уйти — он хватает меня за локоть, когда я прохожу мимо него, и останавливает. Его пальцы крепкие, словно металлические наручники, не выпускающие меня из своей хватки. Парень стоит так близко, что я задыхаюсь. Словно кто-то хватает мою душу и пытается вырвать её из моего тела, но я всеми усилиями не даю этому случиться. Падаю, поднимаюсь, взлетаю, прирастаю к полу. Что я такое в этот момент? Когда боюсь поднять взгляд, потому что знаю, что утону в голубом водовороте глаз Егора.
— Я не знаю, — вдруг говорит Шторм, а я пытаюсь вспомнить, какой вопрос задала ему до того, как мы оказались так близко друг к другу. — Не знаю, нравишься ли ты мне «новая» или же я просто всё ещё влюблён в ту девчонку из прошлого.
Рывок — и душа покидает моё тело, оставляя рваную дыру. Она кровоточит, пульсирует, хрипит и изнывает от боли как раненое животное. Осторожно поднимаю взгляд, чтобы убедиться в том, что парень не шутит или не издевается, но его глаза такие серьёзные, что меня пробирает дрожь.
— Меня тянет к тебе, — признаётся Шторм. — Вот, что у меня в голове. Я думаю о тебе, о твоём запахе, глазах, коже, улыбке. Оттолкнуть тебя — это была самая огромная ошибка в моей жизни. И теперь я не знаю, кого именно хочу вернуть. Тебя… Или же ту, в которую когда-то был влюблён.
Горло сжимают тиски, и неимоверное желание разреветься сдавливает меня со всех сторон, будто стены. Я не могу дышать, не могу шевелиться, говорить, даже думать.
Его пальцы осторожно прикасаются к коже моего лица и убирают выбившуюся прядь мокрых волос. Я чуть прикрываю глаза, сдерживая дьявольские желание прижаться к Егору и разреветься из-за ноющей боли в груди.
Я хочу быть с ним. Я хочу прикоснуться к нему, хочу почувствовать его поцелуи, дыхание, объятия. Как тогда, три года назад, когда всё только начиналось. Я очень сильно этого хочу, но… после того, что между нами было…
После всего случившегося…
Я приподнимаю голову, мысленно умоляя о поцелуе, но наши губы не соприкасаются. Каких-то два-три сантиметра, горячее дыхание и колкая боль внутри.
— Так определись, — выдыхаю я ему в губы.
Отступаю на полшага — пальцы, держащие мой локоть, наконец, расслабляются и отпускают меня, — и отворачиваюсь. Оставаться со Штормом наедине — невыносимо. Паршивее, чем торчать в полиции, даже хуже, чем убегать от Малийского и Арчи.
Смогу ли я вынести это?
Пересекаю комнату, открываю дверь и выхожу в коридор. Матвея не видно, зато Таран, сидя на корточках, завязывает свои берцы. Поднимает на меня взгляд и замирает.
— Ты точно вернёшь Машу? — спрашиваю я, скрещивая на груди руки.
— Верну, — его голос холодный и решительный. — Встречаемся здесь же. Если не вернёмся к завтрашнему дню, уезжайте без нас.
Я ничего отвечаю. Конечно же мы не уедем. Разве Егор бросит Иркутского, а я сестру? Мы не сможем так просто взять и уехать, зная, что они в беде. Штормов уж точно.
— Ага, — отмахиваюсь я.
Парень поднимается на ноги и смотрит куда-то мне за спину — приходится обернуться. В дверях комнаты стоит Егор и неодобрительно прожигает Тарана своим взглядом. Молчание давит на меня тяжёлым грузом и, чтобы не участвовать в этом глупом прощание, я ухожу на кухню.
Слышу в коридоре голоса. Видимо, Иркутский вышел из ванной готовый отправляться на задание, чтобы получить долгожданную порцию морфина. Вскоре звуки стихают, хлопает дверь, и дыра внутри меня увеличивается ещё на один сантиметр.
Вот и всё. Остаётся только сидеть и ждать. На большее я не способна…
45
Fallulah — Give Us A Little Love
Флэшбек — 21.
В квартире тишина, пропитанная запахом сигарет и отчаяния. Я сижу на кухне — Егор в комнате. С того момента, как Матвей с Тараном покидают квартиру, мы со Штормом держимся друг от друга в стороне.
Я думаю о его пальцах, сжимающих мой локоть, о его пронзительных глазах, о губах, которые были так неестественно близко, а потом о словах, вибрирующих в моей голове. «Нравишься мне новая», «Влюблён в девчонку из прошлого», «ошибка», «тянет к тебе», «не знаю, кого хочу вернуть».
Чёрт.
Шумно вздыхаю, тереблю в руке пачку сигарет, не решаясь снова закурить. Нужно бросать… Вот только со всеми событиями в моей жизни, это практически невозможно.
Я начала курить из-за Егора. После того, как Матвей получил травму на выпускном, а отец Штормова посеял в моём сердце сомнения. Я бросила парня, уехала в деревню к бабке. Там встретила парочку ребят, которые в дальнейшем иногда составляли мне компанию. Рассказала им свою историю, а они взамен предложили мне сижки. Мол, легче станет.
Не стало.
Я бросила Шторма, а он сделал всё, чтобы вернуть меня обратно, потому что не мог смириться с нашим расставанием. Потом меня бросил Егор, и, вместо того, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, я уехала в Питер. Не стала утруждаться и пытаться помириться, просто сбежала.
