Травка травкой, секс сексом. Смешивать их, это всё равно что сделать коктейль из водки, текилы, коньяка, виски, пива и ещё какой-нибудь хрени. Будешь умолять, чтобы тебя пристрелили.
Надя стонет — я скольжу рукой по её талии, поднимая вверх майку, и сжимаю тело пальцами. Мне вообще ничего не приходится делать, всё уходит в руки хозяйки, которая, кстати, заплатила мне за вечер. Эта сучка купила меня… Хотя, мне ли жаловаться. Я вообще ничего не чувствую и сомневаюсь, что моё тело работает нормально, но травка всё ещё действует, а на остальное мне плевать. Пусть Надя делает всё, что пожелает, если ей так хочется…
6
Sunday Girl — Where Is My Mind?
Соня.
Я сижу на металлическом заборчике, высотой в половину человеческого роста, который огораживает стоянку перед общагой и само здание, чтобы некоторые умные личности не соизволили пройтись прямо по цветам и срезать путь. Байк припаркован прямо передо мной — я вглядываюсь в смачную царапину, которая осталась после того, как я задела одну из машин в паре кварталов отсюда, и думаю, что сегодня определённо не мой день.
Нервно сжимая в руке сигарету, я думаю о разговоре со Штормовым, которого случайно (или же нет) встретила в баре. Его лицо, глаза, нахальная улыбка, издевающаяся лишь над одним моим существованием, сраный ринг и показушное выступление — всё это раздражает до такой степени, что я готова взвыть от бессилия.
И ещё этот аноним. Я была так сильно уверена в том, что это именно Егор присылает мне письма, но… В его нынешнем состоянии это просто бессмысленно. К тому же он признался, что ему тоже кто-то шлёт таинственные послания, но парень их даже не открывает. Да кто же тогда этот придурок?
— Чёрт, — вырывается у меня.
Я раздражённо выбрасываю недокуренную сигарету и закрываю лицо ладонями. Егор теперь может ходить, и он снова на ринге. У него всё прекрасно, и я рада за него. Честно. Но долька неприятной обиды покрывает меня изнутри плотной плёнкой, и дикое раздражение зарождается в глубине моего сердца.
Даже если у него всё хорошо, он не имеет права со мной так обращаться. Он сам оттолкнул меня, а теперь винит, что я сбежала. Да любая девушка бросила бы его после таких слов. Егор ранил мои чувства, а теперь хочет, чтобы меня совесть замучила. Чёрта с два!
Я шикаю и достаю из кармана пачку с сигаретами, чтобы выкурить ещё одну палочку и продолжить надеяться, что никотин сможет успокоить меня. Последняя. Цокаю языком, зажимаю между губами фильтр, сминаю пустую пачку пальцами и бросаю в сторону урны, но мой «мяч» не долетает до неё, ударяется в бок и падает рядом. Я так зла, что даже не обращаю на это никакого внимания.
Щёлкаю зажигалкой, но предательский огонь не собирается помогать мне. Снова щёлкаю. Третий раз. Четвёртый.
— Да что ж такое! — злюсь я, прикрывая глаза и глубоко вздыхая, чтобы успокоиться.
— Проблемы? — голос вырывает меня из мыслей и заставляет обернуться.
Незнакомый парень останавливается рядом со мной, достаёт из кармана зажигалку и бросает мне. Я в последнюю секунду успеваю поймать её правой рукой. Недолго вглядываюсь в нарушителя моего спокойствия, затем прикуриваю и затягиваюсь.
— Спасибо, — возвращаю зажигалку обратно.
— Оставь себе, — бросает он, пряча руки в карманах армейских штанов.
Я пожимаю плечом, мол, как хочешь. Осматриваю моего спасителя, останавливая взгляд на оливковых туго зашнурованных берцах, затем возвращаю к медным слегка отросшим волосам. Они не рыжие и не коричневые, что-то среднее. Цвет глаз тоже непонятный. Карий в зелёную крапинку. Или наоборот. В ушах круглые гвоздики, на шее армейские жетоны. Футболка белая, обтягивающая, без рисунков.
— Военный что ли? — скептично фыркаю я.
Парень усмехается, облокачиваясь о заборчик.
— Ну, типа того. В страйкбол играю. Как раз жду друзей, должны заехать за мной на тренировку.
Я ещё раз осматриваю его с ног до головы, только сейчас замечая рюкзак у его ног и гитару в чехле. Парень замечает мой взгляд и говорит:
— Там привод. Просто не очень как-то по городу таскаться с калашом, людей пугать, — поясняет он. — А чехла для оружия у меня нет. Меня, кстати, Андрей зовут.
— Соня, — затягиваюсь, продолжая прожигать взглядом его вещи. — Это типа пейнтбола? Или что? Я не особо разбираюсь.
Андрей фыркает и чешет подбородок, откидывая голову назад и смотря на облака. Несколько секунд он молчит, наверное, обдумывая, как бы попроще объяснить мне суть его увлечения, а я терпеливо жду.
— Ну, почти. Там тоже странные дяденьки и тётеньки бегают по лесу и убивают друг друга, только в страйкболе не краска, а специальные оружия. Стреляют пульками, плюс заряжать аккумуляторы надо, чтобы всё работало. Ну, это так. Если попроще объяснять.
— М, — делаю вид, что всё поняла. Снова затягиваюсь. — Прикольно.
Мы ненадолго замолкаем. Где-то сигналит чья-то машина, и громкие мужские голоса нарушают наше спокойствие. Слов не слышно, но сразу понятно, что кто-то ругается. Чуть левее от нас кто-то выливают воду, судя по звуку, из окна второго или третьего этажа из кружки, может, из графина, и я мысленно радуюсь, что сижу на достаточном расстоянии, чтобы на меня не попали брызги.
— Твой? — Андрей кивает на байк.
Я печально скольжу взглядом по царапине.
— Ага. Неудачный день сегодня, — сквозь зубы тяну я, снова вспоминая Егора и его выкрутасы в баре. Чёрт бы его побрал, злобный придурок.
— Ты же с общаги, да? — парень смотрит в сторону на машину, которая едет в нашу сторону. Отстраняется от заборчика и немного улыбается, когда я киваю. — Я с четвёртого этажа, всё лето здесь проторчу. Если будет нужна помощь, заглядывай.
Я не понимаю, о чём говорит Андрей. О моём мотоцикле или о чём-то другом?
— Ага.
Смотрю в сторону остановившейся рядом с нами машины, на передних сидениях которой сидят двое парней в военной форме. Водитель — брюнет с карими глазами. Пассажира плохо видно, но, кажется, у него тоже тёмные волосы.
— Йоу, Таран! — водитель безмятежно расплывается в улыбке — локоть левой руки высовывается из открытого окна. — Давай быстрее, сучка. Сегодня ты сзади. Остальные уже выехали, нужно догнать их.
Я вглядываюсь в парня, который почему-то кажется мне дико знакомым. Где-то я его уже видела…
— А кто виноват в этом? — Андрей хватает свой рюкзак, затем привод в чехле от гитары. — Раньше надо было приезжать. Открой багажник.
Рыжий подходит к машине, открывает багажник и утрамбовывает туда все свои вещи. Я замечаю пулемёт на верхней части заднего сидения.
— Ну, бля, сорян! — водитель смотрит на меня, и я встречаюсь с ним взглядом. Чёрт возьми, я точно его где-то видела!
